Демон в шоколаде. Зимний бал в академии (СИ) - Райская Ольга

— Ва-а-а-ас! — взвизгнула я.

Хран обернулся и уставился на меня красными глазками. Он ехидненько улыбался и, кажется, мои страдания доставляли ему удовольствие.

— Что… Что это?

— Сиськи! — радостно заорал мелкий извращенец. Я ведь всегда его в этом подозревала.

Огненный пульсар сформировался сам собой и тут же полетел в довольную физиономию храна, размазываясь огненными подтеками по серой коже.

— О, вкусняшка! — завопил он, радостно подпрыгивая.

— Развею! — рявкнула я, практически уже теряя сознания от боли. — Это вспышка дара да? Опять? Что это за знак?

— Знак?..

Кажется, Васесуарий только его заметил и замер. Разумеется, сиськи он разглядел первыми. Точно развею, если выживу!

— Это не дар, Лерка! Не дар это! — запричитал он. — Я видел такой! Пришло время подсказок!

— Так подскажи… — прохрипела я, корчась на кровати. Теперь уже горело все тело, а прикосновения одежды к коже были сродни изощренным пыткам.

— Мне нужна твоя кровь! — заорал хран и вцепился в руку.

— А-а-а-а! — завопила я, но сил вырвать у Васа конечность уже не осталось. — Зачем? Отпусти немедленно! Не надо-о-о!

— Не дави на жалость, Лерка! Без крови правящего дома не попасть в библиотеку элементалей! А тебе подсказка нужна! — и он вгрызся в руку, наполнил рот моей кровью и исчез.

* * *

Голова шла кругом. Пожалуй, никогда в жизни лорд дарк Сеттар еще не был так напряжен. Он никак не ожидал, что предложение давнего друга посмотреть слабенького огневка, выльется в такую масштабную историю. Все же огневики-пустышки со слабыми отголосками древней крови встречались, и за последние несколько веков ни один из них не развил своего дара до уровня даже слабого мага иных, вымирающих в этом мире рас. И тут такой сюрприз.

Девчонка что-то пробудила внутри с самого первого взгляда. Ему казалось, что серые глаза Лери смотрят прямо в душу, пробуждая в ней все самое лучшее. Если поначалу она только бесила и раздражала, то сейчас к вспышкам злости и гнева все чаше примешивалась нежность и необходимость заботиться и защищать эту юную особу. А ведь еще и суток не прошло!

Малх! Подумать только! Несколько часов, а он уже успел трижды спасти ее, проснуться в одной постели и даже сделать предложение. Зачем? О, да! Невинный вопрос, заданный сладким голоском, на который так постыдно отзывалась его плоть! «Вы же не любите меня… Зачем?» — эхом звучало в голове. «Зачем… зачем… зачем…» — отлетало при каждом шаге от каменного пола академии.

Зачем? Затем, что он совсем непротив вечно спорить с этой врединой, видеть ее, слышать. Затем, что не хочет ее смерти. А без него у юного элементаля, абсолютно необученного, неопытного и не представляющего, какой мощью обладает, просто нет шансов выжить. Затем, что обладательница серых глаз всего за несколько часов перевернула его скучную жизнь с ног на голову, заставив переоценить все, что он когда-то считал весомым и ценным. И наконец, затем, что просто хотел назвать ее своей.

Нет, силы огня у него хватало собственной. Лери нужна ему сама, просто как Лери Снарк. Не потому что, а вопреки. И ее проснувшийся дар тут скорее помеха, а вовсе не причина. Впервые Эммерс наслаждался обществом, раздражался, злился, радовался, боялся, жил. А могущество? Пусть его ищут другие. В конце концов, если бы он жаждал власти, то давно бы оспорил права дяди на трон демонов, даже, несмотря на то, что тому добровольно помогала Ориан. Когда-то помогала. До того, как Сеттар покинул дворец и поселился отшельником, находя радости в уединении и изучении трудов древних.

Только из-за Лери он дал указание своим шпионам оценить обстановку в империи, разузнать о судьбе Ориан и доложить. Давно его не интересовали подобные сведения. Двор, политика, власть — это так скучно и совсем не заполняет пустоту внутри. Видимость счастья не всегда является самим счастьем. Странно, но лишь один взгляд Лери заполнял его до краев, разгонял скуку лучше любого сражения, наполнял жизнью и смыслом. Наверное, поэтому он так остро на нее реагировал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ему не хотелось покидать ее, но на связь вышел Ошконс — один из секретарей повелителя, весьма и весьма мудрый демон. Сеттар не мог его проигнорировать. И теперь нервно шагал по коридорам, выискивая место, где, поставив полог тишины, мог бы поговорить со своим шпионом.

Но чем дальше он отходил от целительского блока, тем хуже себя чувствовал. Словно в теле разом заныли все старые раны, грудь нестерпимо жгло, а нутро пожирал огонь. Эммерс скривился, превозмогая боль, ввалился в первую же комнату, оказавшуюся складом старой мебели и садового инвентаря, поставил полог и только после этого нажал камни на браслете.

— Слушаю тебя! — рыкнул он и скривился, каждый звук Малховым набатом бил по вискам.

— Мой господин! — невысокий пожилой демон появился в сиянии и склонился в почтительном поклоне.

— Говори, Ошконс! — велел Эммерс в надежде скорее со всем этим покончить и вернуться к Лери. Если, конечно, сам не подохнет по дороге.

— Ориан покинула империю двадцать лет назад. Между нею и повелителем были письменные договоренности, которые считаются завершенными и исполненными. Она оказала помощь по возврату долины Цахатов, некогда присвоенной ледяными драконами, и за это получила весьма приличную сумму.

Ледяными! Может быть, именно тут кроется разгадка того, что именно ледяные так быстро вычислили юного элементаля?

— Где она сейчас?

— Тайное соглашение запрещает демонам следить за ее перемещением.

— Это не исключает вероятности того, что она находится в одной из тайных тюрем дяди! — выплюнул Сеттар, ибо боль только нарастала.

— Поверьте, мой господин, исключает. Я проверил все. А вы знаете суть моего дара, мне абсолютно невозможно соврать. Именно поэтому повелитель и держит меня рядом, в поле своего зрения. Ориан нет здесь. Имеется еще одна причина, почему ваш родственник не стал бы нарушать договор и портить с ней отношения.

— Слушаю! — хрипло выдохнул Эммерс, утирая со лба выступившую испарину.

— Помощь элементаля должна быть добровольной. Об этом я узнал вчера от главного архивариуса, но ваш дядя знает давно. Возможно, он знает и как ее найти, но мне того не ведомо. Могу лишь сказать, что незадолго до исчезновения Орион, у нее появился мужчина.

— Кто-о-о? — прохрипел Сеттар.

— Мне известно только то, что это представитель древней расы, но не демон. И еще — он маг воздуха.

Малх! Общение с Ошконсом оказалось менее полезным, чем Эммерс рассчитывал. О том, что отец Лери обладал стихией воздуха, он уже знал без всяких шпионов. И этот факт радовал. Да, радовал, потому что исключал его родство с ней. Дядя не мог быть отцом девчонки, как Сеттар подумал в самом начале. И хвала Малху за это.

— Что по другому вопросу?

— Упоминаний о знаке, который вы изволили начертать, пока не нашел, но я работаю над этим, мой господин! — Ошконс снова склонился.

— Выясни, кто из древних рас посылал делегации во дворец демонов перед самым исчезновением Ориан!

— Будет исполнено, мой господин!

— Благодарю! Свободен! — рыкнул Эммерс.

Сияние потухло, секретарь исчез, а демон обессилено упал на колени, рванув на груди рубашку. Дыхание перехватывало, все тело горело, словно в агонии, выворачивало каждый сустав, каждую мышцу. Любые самые изощренные пытки причинили бы страданий меньше.

Он опустил взгляд туда, где пекло больше всего. Прямо над сердцем под кожей пламенел уже знакомый знак. Малх! Малх! Это означало одно — Лери! Его Лери сейчас в опасности!

Эммерс, опираясь на подвернувшийся под руку черенок, с трудом поднялся и только вознамерился развеять полог, как браслет снова засверкал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Слушаю тебя, Ошконс, — устало выдохнул он, потому, что мысли его были уже далеко и от секретаря, и от этой Малхом забытой кладовой.

— Год до исчезновения Оран в нашей столице размещались два посольства.

— Кто? — выдохнул Сеттар, тщательно стягивая полы разорванной рубашки. Знак он никому не собирался показывать.