Ангелы плачут в июне (СИ) - Наталия Неткачева

- И как же её найти? Рядом с бывшим домом Муромовых жилых построек мы не наблюдали, - сухо напомнил Алан. Я улыбнулась и процитировала его собственные слова:

- Ничего, у меня ведь есть собственный Пинкертон! Дай телефон, позвоню Громову.

- Ты же сказала - это, во-вторых, - он неохотно протянул мне телефон.

- Дам ему задание, а потом займёмся гитарой. Мне необходимо разглядеть её как можно скорее. Например, через Татьяну, она, наверняка, видела её миллион раз.

- А почему не через Ларису? - спросил Войнич. Я машинально поднесла руку к шее. Он насмешливо поднял брови:

- Ясно, боишься, что в этот раз додушат.

- Тебе бы этого хотелось?

- Да, я бы не расстроился, - признался он, глядя на дорогу.

- Уверен? Твоя жизнь похожа на расписанный по ценам и минутам сухой, официальный контракт. Я вношу хоть какое-то разнообразие. А так совсем тошно будет.

- Мне тошно от твоих идиотских шуток!

- Придётся оставить тебя без десерта: через Ларису я подключаться не буду. Перевоплощение в умершего отнимает слишком много энергии, у меня просто не останется сил на всё остальное.

Он бросил на меня мрачный взгляд:

- Жалость какая! Обожаю смотреть, как ты бьёшься в агонии! - понятно, мстит за невольную вчерашнюю откровенность. Придётся отбить удар.

- Дай угадаю: представляешь, как однажды моё тело остынет, и ты под покровом ночи закопаешь его где-нибудь в лесочке?

- Ага, лопата всегда в багажнике! - он по-прежнему избегал моего взгляда.

- Имей в виду, дорогой сосед, если ты так поступишь, я буду являться тебе в каждом сне и…

- Душить?

- Нет, заниматься с тобой любовью.

- Ты!!!

- Защищаюсь, помнишь? Не нападай и мне не придётся отбивать атаку!

Он почти минуту сверлил меня свирепым взглядом:

- И в чём суть твоей идиотской защиты?

- Ты что Бомарше не читал: “Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать”.

Он поморщился:

- Подменять эмоции - это самообман.

- Ненавидеть человека за чужие грехи, чтобы оправдать собственные слабости - вот это самообман.

На этот раз мы играли в гляделки недолго. Он тихо выругался и, резко вывернув руль, прибавил скорость. Я улыбнулась, это была ничья. Пока ничья.

И снова Тумановка. Татьяна промокнула глаза платком и посмотрела в окно. Пятый раз за время нашей с ней беседы. Воспоминания давались женщине с трудом:

- Знаете, Лариса была такая… как бы это сказать, особенная что ли. Баба Варя называла её неприспособленышем (какое глупое слово). Я обижалась, но, наверное, она была права. Моя девочка была слишком ранимой, слишком доверчивой и впечатлительной…

Плечи женщины задрожали, глаза снова скрыл носовой платок. Я неловко погладила её по руке. Что сказать, когда любые слова бессильны.

- Извините, отвлеклась. Вы спрашивали о гитаре. Да, я прекрасно её помню, хотя инструмент мы купили с рук, она была как новенькая.

- Я правильно поняла: после исчезновения Ларисы инструмент вы больше не видели?

- Не видела. Не до того было. Сами понимаете.

Татьяна подняла воспаленные глаза, в которых застыл невысказанный вопрос. Как же я боялась его услышать! Но и она боялась услышать ответ, поэтому молчала.

- Понимаю. Татьяна, мне необходимо снова заглянуть в прошлое с вашей помощью, если позволите, конечно.

- Если это поможет Гале… Делайте всё, что сочтёте нужным…

Глава 31

Я задумчиво смотрела в окно джипа, гадая, что предпринять дальше.

- Всё-таки я не понимаю, что такого особенного в этой гитаре? - прервал затянувшееся молчание Алан.

- Похоже ничего. Гитара как гитара. Почти новая, абсолютно чистая. У Ларисы была привычка машинально писать на всём, что попадалось под руку, ну, видимо, кроме гитары.

- А ты надеялась, она напишет на ней имя убийцы? - хмыкнул Войнич. - Представляю, как ты разочарована!

- Не представляешь! - я действительно надеялась обнаружить хоть какую-то зацепку, не зря же Лариса акцентировала внимание именно на инструменте! Увы, Злата, получается зря.

- А вот и твой Пинкертон, - сухо констатировал Алан, глядя на подъезжающую к нам серебристую Ладу Приору. - Или скорее инспектор Лейстред, на центр мыслительного процесса он, извини, не тянет.

- Это, смотря, о чём мыслить, - проворчала я, имея в виду, незаурядные способности “оборотня” выманивать деньги. Ох, чует моё сердце сюда он припёрся именно за этим. - Похоже, дальше я поеду с ним, а ты можешь заниматься своими делами. Спасибо за помощь.

- Спасибо - это что за валюта такая?

- Отдам я тебе твои деньги, жадина! - ещё один вымогатель на мою голову!

Я вышла из машины навстречу Громову, остановившемуся в нескольких метрах от нас. Его лицо ничего не выражало, губы растянулись в неком подобии улыбки, обозначающей приветствие, а внимательный взгляд тщательно “сканировал” джип и его пассажира.

- Не хилая тачка - на пару лимонов потянет, - сообщил он вместо приветствия.

- Чем обязана? Я просила только адрес, а не личное сопровождение.

- Считай это бонусом за примерное поведение… и привлечение состоятельных клиентов. Это твой наниматель? - понизив голос, кивнул он в сторону разговаривающего по телефону Войнича. Я решила, что проще сказать “да”, чем объяснять почему “нет” и молча кивнула.

- И какое отношение благородная и состоятельная династия Войнич имеет к бедным труженикам Малининым? Впрочем, не важно, лишь бы платил хорошо. С этим, надеюсь, порядок?

Я не смогла скрыть удивления:

- Ты его знаешь? Откуда?

Он смерил меня снисходительным взглядом.

- Я знаю всех людей с таким доходом, проживающих на моей территории.

- Твоя территория?! - я с трудом проглотила возмущение, тоже мне рабовладелец! - Он здесь не живёт, господин плантатор.

- Я имею в виду своё прежнее место работы - столицу нашей родины. Я как раз в их районе участковым был и, кстати, ещё вчера приметил его у тебя под дверью. Вот и приехал лично засвидетельствовать своё почтение, познакомишь?

А что мне оставалось делать, тем более что Войнич, устав отираться в стороне, решительно направился к нам.

- Знакомьтесь: лейтенант Громов, Алан Войнич.

- Не может быть! - Полицейский мастерски изобразил восхищение. - Тот самый Войнич?! Чемпион! А я смотрю, лицо знакомое! Я, кстати, за вас тогда болел! Вот уж кого не ожидал увидеть в нашей глуши! Очень рад встрече!

Алан не оценил актёрское мастерство Громова и смотрел на него с явным недовольством:

- Взаимно, лейтенант. Значит, это вы занимаетесь поисками пропавшей девочки?

- Так точно!

- Официально?

- Э… что, простите!

- Вы ведёте это дело официально?

Громов удивлённо прищурился:

- Не совсем. Так сказать, проявляю инициативу. А что?

- Не знаю как на вашей службе, а на моей - инициатива наказуема. К тому же улики, основанные на виденьях гражданки, считающей себя экстрасенсом, к делу не подошьёшь. Не боитесь выставить себя на посмешище перед коллегами?

В голубых глазах сверкнули уже знакомые льдинки, но улыбка осталась прежней: глупой и восторженной - улыбка фаната, встретившего обожаемого кумира.

- А сами-то, господин Войнич? Гоняетесь за призраками вместе деревенской колдуньей.

- В отличие от вас я не при исполнении.

Я вздохнула, теряя терпение:

- Мальчики, не время умничать! У нас в запасе всего сутки.

- Почему сутки? - ненаигранно удивился Громов. Мы с Аланом переглянулись.

- Это ей, видимо, духи подсказали, - хмыкнул он, но взгляд серебряных глаз оставался серьёзным: - и когда же час наступит час икс?

- Завтра ближе к вечеру.

Теперь я это знала точно. Если миссия окажется невыполнимой - Галя Шолохова не доживёт до завтрашнего заката.

Глава 32

Нам повезло, Тамара Орлова историческую родину не покинула. Жила в центре Лесогорска, растила двоих дочерей и работала в кондитерском магазине “Сластёна”, туда мы и отправились. Громов настоял, чтобы я поехала с ним.

Это была очень неприятная поездка. Сказку про золотую рыбку он очевидно так и не прочёл - всю дорогу наставлял, как выкачать из Войнича побольше денег, и требовал с меня пятьдесят процентов от обещанного им гонорара, вымышленного, кстати.

- Я с тобой уже расплатилась! - вконец разозлившись, свирепо напомнила я. - Так что отвали и не пытайся меня шантажировать!

- Я никогда не пытаюсь, я всегда действую напрямик, - сухо сообщил он. - Не понимаю, чего ты огрызаешься, знаешь, сколько у него денег? Просто запроси такую сумму, чтобы нам обоих хватило.

- А если откажусь, то что? - холодно поинтересовалась я, так, на всякий случай. На душе было мерзко.

- Продам тебя какому-нибудь научно-исследовательскому институту, - он сказал это тоном, которым обсуждают погоду, даже не глядя в мою сторону. - Будут на тебе, как на белой мышке, опыты ставить. Знаешь, подопытный экстрасенс - ценный товар.