«Пятая колонна» Древней Руси. История в предательствах и интригах - Валерий Шамбаров

Но внезапно обнаружилось, что новгородское простонародье… любило Ярослава! Как только начальство объявило, что предстоит воевать против него, город взбурлил. Князя Ростислава Михайловича и посадника Водовика выгнали вон. А разбегаться теперь пришлось их сторонникам, чтобы не утопили. На княжение снова позвали Ярослава. Цвет «немецкой» партии попытался удержаться в Пскове. Когда князь прислал в город своих «суздальских» чиновников, их схватили и заточили по тюрьмам. Посадники и бояре принялись вооружать население. Обнадеживали, что Орден не бросит в беде, придет на помощь.

Ярослав сладил со смутьянами вообще без боя. Он перекрыл дороги к Пскову. В городе быстро стали дорожать продукты, жители приуныли и в конце концов одумались. Отправили к князю делегацию – мириться. Изменникам осталось убираться в орденские владения. К этому времени у немцев в Оденпе уже собралась изрядная русская колония. В ней имелся даже собственный князь Ярослав Владимирович. Причем у него-то никаких политических соображений не было. Он был балбесом, которому не досталось удела на Руси, и он не придумал ничего лучшего, как приткнуться к рыцарям.

Когда к нему посыпались новгородские и псковские эмигранты, он обрадовался. Взялся формировать из них войско, пополнил эстонцами. Вообразил, что для него нашлось настоящее княжеское дело – развязать драчку и отхватить приличный удел. Например, Псков. Нетрудно понять, что немцы его инициативу всемерно приветствовали. Подсобили деньгами, оружием, и князь непонятного статуса со своей бандой внезапным налетом захватил Изборск.

Лишь сейчас у псковичей окончательно открылись глаза. Дружба с Орденом оборачивалась вон какими «подарками»! Они настолько возмутились, что даже не стали ждать Ярослава с войсками. Сами двинулись к Изборску, а его жители тоже не горели желанием служить иноземцам. Пришельцы серьезной силы не представляли. Псковичи и изборяне повязали их и выдали Ярославу, авантюристов увезли в переславскую тюрьму. Но Орден кинул русских предателей лишь для пробы. К вторжению готовились сами рыцари. Стягивались к замкам Восточной Эстонии. Однако к Ярославу успели прийти владимирские полки, и он опередил врагов. В 1235 г. ворвался в Эстонию.

Крестоносцы поспешно выступили наперерез, и два войска столкнулись на реке Эмайыги. Князь разгромил немцев наголову, уцелевшие попрятались за стенами Дерпта-Юрьева и Оденпе. Русские обложили оба города. Орден запросил мира, соглашался на все условия, которые продиктовали им Ярослав и новгородцы. Пункты торговых договоров были сохранены, но немцы обязались платить дань, а от попыток вовлечь Новгород и Псков в политическую зависимость им пришлось отречься. После полученной трепки немцы рассудили, что более безопасно переключиться на вчерашних союзников, датчан. Крестоносцы обманом во время охоты захватили в плен датского короля Вольдемара II и заставили уступить Ордену его завоевания.

Одним из участников битвы на Эмайыги был юный сын Ярослава – Александр. Взрослеть ему довелось не по годам, учиться рядом с отцом, в походах и практических делах. А в 1236 г. великий князь Владимирский Юрий Всеволодович предпринял последнюю, уже запоздалую попытку объединить разодравшуюся Русь. Вступил в войну за Киев и Галич, отправил на юг армию с лучшим военачальником, братом Ярославом. В Новгороде отец оставил за себя Александра. Ему исполнилось всего 16 лет, хотя обстановка оставалась очень сложной.

Литовский вождь Миндовг сумел сплотить разрозненные племена. Они затерроризировали полоцкие княжества, нападали на Псковщину и Смоленщину. Но литовцы были врагами и для немцев, в 1236 г. Миндовг подкараулил в удобном месте главные силы Ордена и учинил побоище. Под литовскими мечами полегли великий магистр Вольквин, много рыцарей. Германское духовенство, знать, богатые города запаниковали: а если восстанут и переметнутся к Миндовгу эстонцы, латыши? Епископы, орденское руководство, богатые тузы Ганзы забили тревогу, обратились к папе Григорию IX и императору Фридриху II. Между собой монарх и первосвященник враждовали, но в данном вопросе оба откликнулись дружно и незамедлительно.

Был объявлен новый набор добровольцев в Прибалтику, а орден Меченосцев объединили с Тевтонским. Это была куда более грозная сила. К меченосцам стекался всякий сброд, в Латвии и Эстонии рыцари устраивались сами по себе, своевольничали. Тевтонские крестоносцы сохранили боевые традиции, выработанные в Палестине, прочно владели Пруссией, приобрели огромное влияние в Польше. Тевтонский великий магистр Герман фон Зальц пообещал, что отныне его новые подчиненные могут не опасаться литовцев и русских. Назначил к меченосцам нового магистра Андрея Вельвена, ввел устав тевтонских рыцарей, строго подтягивал дисциплину, вливал пополнения. Обновленный орден переоделся в тевтонскую форму с черным крестом и получил название Ливонского.

Но в это же время на Русь обрушился чудовищный удар с востока. В 1237 г. по Рязанщине и Владимирщине хлынули орды Батыя. Полки великого князя были далеко – ушли под Киев. Полыхали города, рушились княжества. Князь Александр в Новгороде получал отчаянные призывы от дяди Юрия. Рвался на выручку, но осторожные бояре осаживали его: с какими ратями лезть в мешанину на явную погибель? Вече постановило только обороняться. Князь вооружал горожан, рассылал их ремонтировать обветшалые укрепления. И вместе с ними не верил своему счастью, узнав, что Батый повернул прочь. Славили Господа за такое чудо, служили благодарственные молебны…

За себя-то благодарили, но приходили известия одно страшнее другого. Можно ли было свыкнуться с мыслью, что привычной и уютной Руси больше нет? Нет ни красавца Владимира, ни родного Переславля, нет родственников, друзей… К счастью, уцелел отец. Он благоразумно разминулся с возвращавшейся татарской ордой, прибыл во Владимир, принял осиротевший престол государя. «И бысть радость велика христианам». Еще бы не радоваться! С подданными снова был великий князь! Как раз такой, какой требовался в критической ситуации – энергичный, волевой.

Первым делом еще с дороги он разослал приказы погребать мертвецов, чтобы не допустить эпидемии. Пресек разбои и мародерство, восстанавливал администрацию. Очень пригодилось и сильное войско, вернувшееся с князем из Поднепровья. Литовцы катастрофу Руси оценили по-своему. Почему бы не попользоваться тем, что убереглось от татар? Захватили Смоленск. Но оказалось, что русских воинов списали со счетов слишком рано. Ярослав вышиб врагов прочь.

Хотя катастрофой решили воспользоваться не только литовцы. В азиатских городах и в ставке Батыя имелись католические агенты. Поэтому на западе заблаговременно узнали о нашествии. В декабре 1237 г., одновременно с татарским вторжением, папа Григорий IX провозгласил крестовый поход против язычников и русских… Ватикан деятельно взялся за организацию. Настоял, чтобы немцы помирились с датчанами. Орден противился, не желал делиться добычей, но Рим нажал на рыцарей. В 1238 г. в Стэнби было подписано соглашение, крестоносцы возвратили датскому королю часть Эстонии, а он выделял Ордену войска. Григорий IX подключил к крестовому походу и Швецию. Ее правитель ярл Биргер охотно откликнулся, папские проповедники принялись вербовать шведских воинов, гарантируя на том свете отпущение грехов, а на этом – русские земли и богатства.

Успех выглядел очевидным. Русь обескровлена татарами, неужели она посмеет и сумеет сопротивляться? Ко всему прочему, у западных завоевателей имелась козырная карта. «Пятая колонна» среди русских. Князь-перебежчик Ярослав Владимирович, пытавшийся овладеть Изборском и посидевший за это в тюрьме, был прощен и снова очутился у немцев. У него находили пристанище изгнанники и изменники. Через них крестоносцы установили связи с псковскими боярами, подкупали их, и в городе составилась сильная прогерманская группировка во главе с Твердилой Иванковичем. Такая же партия действовала в Новгороде. А нашествие Батыя давало западникам отличный повод для агитации! Согражданам доказывали, что надо отдаться Ордену или шведскому королю и они защитят от татар.

У князя Александра имелась своя разведка, он получал известия о нарастающей опасности. Заранее начал предпринимать меры, чтобы достойно встретить ее. В 1239 г. он поставил несколько укрепленных городков по р. Шелони. На берегах Финского залива и Невы учредил «морскую стражу». Наблюдение за подступами с моря несло местное племя ижорян. По численности оно было маленьким, но отличалось прочной дружбой с русскими. Предосторожности князя вполне оправдали себя. 7 июля 1240 г. старейшина ижорян Пелгусий (в крещении Филипп) заметил огромный шведский флот, приближавшийся к устью Невы.

Он сразу выслал гонца в Новгород. Сменяя лошадей, тот сумел к вечеру доскакать до Александра и доложил о вторжении. В подобных случаях предусматривалось поднимать городское ополчение, дружины новгородских бояр. Но для этого требовалось постановление веча. Оно, как обычно, будет спорить, вооружаться или нет? Идти навстречу врагу или отсиживаться в Новгороде? Когда решение будет принято, бояре вызовут своих воинов, разъехавшихся по деревням, начнут вооружаться городские ратники… Все это займет немало времени, а неприятель захватит Ладогу, получит в свое распоряжение укрепленный плацдарм…