Под тенью белой лисы - Бронислава Антоновна Вонсович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ведь была у меня мысль пройти рысью под отводом глаз. Как хорошо, что эта идея так и осталась нереализованной, а то на проходной развлеклись бы и за мой счет.
– Вот уж точно могу пообещать не сваливаться на проходной в голом виде, Филипп Георгиевич, – выдохнула я.
– Так вы и не свалитесь, а застрянете, – пояснил Тимофеев. – Сваливаются только те, кто с крыльями. И ведь на проходной висит огромнейшее объявление, так нет: раз за разом пытается проскочить, говорит, что так будет намного быстрее. И раз за разом мне звонят и просят прийти на проходную с одеждой. Как же не повезло с аспирантом! И не выгнать: просили за него такие личности, коим я отказать не могу. Имейте в виду, Елизавета Дмитриевна, что за вас не просили. Точнее, не просили оставить.
Он столь выразительно посмотрел, что сомнений не осталось: бабушка уже в курсе моей работы, и та ей активно не нравится. А Тимофееву не нравится моя бабушка, что немного обнадеживало.
– Вы тоже выступаете против устоев государства? – неожиданно спросил он.
– Упаси боже, – замахала я руками. – Уверяю вас, Филипп Георгиевич, я совершенно законопослушная особа. Честно говоря, ваш аспирант меня несколько пугает. Что касается моих проблем с Фаиной Алексеевной, то они возникли на почве принципиальных разногласий, которые невозможно было разрешить иным способом. Мы слишком разным видим мое будущее.
– И каким его видите вы? – заинтересовался Тимофеев.
– Я буду целителем, – уверенно ответила я. – Не знаю, насколько хорошим, но приложу все силы, чтобы стать одной из лучших. Поэтому мне хотелось бы, чтобы моя работа здесь была не просто механическим выполнением заданий. И да, я хотела посмотреть труды дедушки, но шкаф оказался заперт.
– Вы не читали их ранее?
– К сожалению, дома не было его книг, – огорченно ответила я.
– Вы все равно там ничего бы не поняли, – усмехнулся Тимофеев. – Ваших знаний не хватило бы, чтобы разобраться.
– Я взяла в библиотеке «Основы целительства». Собираюсь взять еще анатомический атлас, потому что он необходим. Рано или поздно, но я разберусь.
– Похвальное рвение, – согласился Тимофеев. – Что ж, я подумаю, Елизавета Дмитриевна, что вам можно предложить в качестве научной работы.
– О… – растерялась я. – Спасибо большое.
– Не благодарите, – отмахнулся он. – У нас все занимаются делом. Значит, и вы должны. – Он подошел к книжному шкафу, сделал короткий пасс, достал «Введение в целительскую артефакторику» авторства Седых и протянул мне. – Чтобы вы не считали, что у меня нет веских оснований не давать вам серьезную литературу, попробуйте почитать.
Принимала тяжеленный том я с неожиданным благоговением, хотя совершенно не знала того, кто считался моим дедушкой. Почему-то показалось важным не опозорить его фамилию. Впрочем, кто знает, не отвернулся бы он от меня, поскольку внутри тела теперь другая душа?
– Можете сидеть вон за тем столом, – важно кивнул Тимофеев. – И в нем же хранить свои вещи, которые вы захотите сюда принести.
– Чашку? – неуверенно предположила я, поскольку понятия не имела, какие личные вещи приносят на работу. В самом деле, не комплект же запасной одежды, как у Соколова?
– Можно и чашку, но чай пить, только когда книги убраны на место. Да и вообще все бумаги.
– Их же можно почистить.
– Можно. Но многократные чистки магией портят книги, так что будьте, пожалуйста, аккуратнее.
Я заверила, что буду чрезвычайно аккуратна, разложила учебник на указанном столе и углубилась в предисловие, в котором целитель Седых пояснял, в каких случаях уместно использовать целительские артефакты, а когда лучше обойтись без них. На удивление писал он понятно, не переходя на научную заумь, но, возможно, все еще впереди?
Только предисловие я и успела прочитать, поскольку Тимофеев попросил меня ему ассистировать, и я то держала нужную лабораторную посуду, то бегала по всему помещению за ингредиентами, которые, как оказалось, нельзя было хранить рядом. Именно поэтому Филипп Георгиевич и не собрал их, когда начал колдовать над спиртовкой, а вовсе не из-за забывчивости, как он мне пояснил, когда я спросила, не проще ли принести все сразу. Также пояснял он каждое свое действие, обращая внимание на отдельные приемы, облегчающие работу. Я старательно запоминала, изредка уточняя, правильно ли поняла.
А ближе к обеду вернулся Соколов. Сначала он опасливо заглянул в помещение, убедился, что начальник не злится и не собирается выставлять неугодного аспиранта, и только после этого прошел внутрь.
– Филипп Георгиевич, – кашлянул он, привлекая внимание, – я должен перед вами извиниться. Я, знаете ли, не в себе был, когда повел себя столь неподобающим образом.
– Тогда нужно признать, что вы постоянно находитесь не в себе, – сварливо ответил Тимофеев. – В вашем возрасте нужно уметь держать себя в руках, даже если что-то вас вывело из равновесия. Какой из вас целитель, если эмоции на вас столь сильно влияют?
– Так я поэтому и решил пойти в артефакторы от целительства, – смущенно сказал Соколов.
– А не проще ли тренировать выдержку? Берите пример с Елизаветы Дмитриевны: совсем девочка, а ведет себя как взрослый, ответственный человек.
Соколов посмотрел настолько неприязненно, что захотелось показать ему язык, но это очень бы выбилось из образа взрослого, ответственного человека, поэтому я сдержалась. Да и отвлекаться не хотелось: в этот раз Тимофеев доверил размешивать готовящееся зелье. Делать это стеклянной палочкой было не слишком удобно, но что дали, то дали.
– Я все осознал, – совсем как нашкодивший мальчишка сказал Соколов. – И в дальнейшем обещаю не доводить до подобных эксцессов, Филипп Георгиевич.
Тимофеев вздохнул:
– Елизавета Дмитриевна, уступите свое место Павлу Владимировичу и идите обедать.
Соколов метнулся ко мне с радостью. Хотя чему там радоваться? Сейчас огребет по первое число, борец с клановым произволом. Я неохотно отдала ему палочку, с которой уже успела сродниться, и спросила:
– А книгу мне вернуть в шкаф, Филипп Георгиевич? Или можно взять с собой?
– С собой нельзя. Пусть полежит на столе. Вечером вернете на место, – нетерпеливо ответил он, глазами указывая мне на дверь. – И не торопитесь, еда требует вдумчивого отношения.
Пришлось попрощаться и уйти, тем более что время действительно приближалось к обеду. Но перед тем как идти к себе, я завернула в библиотеку и взяла анатомический атлас. Все же без него сложно понимать некоторые моменты в учебнике по целительству. В идеале атлас нужно бы заиметь свой: чувствую, он мне еще неоднократно пригодится.
Когда Полина открыла
