РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ - Доминик Ливен

Бжезинский Збигнев (р. 1928) - американский социолог, государственный деятель, в 1977-1981 годах помощник президента Дж. Картера по национальной безопасности. Бжезинский выступал с резкой критикой коммунизма. Основной разработчик политики в области прав человека. Одни из наиболее известных американских телекомпаний.

Впрочем, сами американцы, включая наиболее выдающихся профессоров истории международных отношений, придерживаются различных мнений по поводу культурного значения своей страны. По контрасту с Бжезинским, профессор Сэмюэл Хантингтон, из Гарварда является современным американским эквивалентом Освальда Шпенглера60 или Арнольда Тойнби, хотя в сравнении с ними его можно еще назвать оптимистом. Культурный пессимизм вообще враждебен американским традициям, кроме того, ни один американец не имел пока таких причин для пессимизма, как англичанин или немец двадцатого века. Между тем, подобно Шпенглеру и Тойнби, Хантингтон представляет общество и цивилизацию, чье влияние он ощущает как уменьшающееся. В его представлении американское воздействие не глубоко и ограничивается элитами, чья легитимность в их собственных цивилизациях ограничена. Технология и даже капитализм не обязательно должны воплощаться в американских ценностях и культуре. Например, Интернет - это чистая техника, которая в равной степени может быть использована как против Запада, так и за него. Приоритеты американской мечты вызывают испуг у одних цивилизаций и раздражают другие, для которых они остаются недоступными.

Хантингтон Сэмюэль (р. 1927) - видный американский политолог, специализирующийся в сферах сравнительных исследований, теорий цивилизаций и политического развития; эксперт по внешнеполитической стратегии и национальной безопасности США. Шпенглер Освальд Ц 880-1936) - немецкий философ-идеал ист. Приобрел невероятную популярность после сенсационного успеха его главного труда «Закат Европы».

Принимая во внимание тему этой книги, интересным представляется вопрос, до какой степени американское могущество является имперским, другими словами, до какой степени его создание и применение было аналогичным великим империям прошлого. В отношении внутренней политики Соединенные Штаты однозначно не являются империей, Американский президент не управляет обширными завоеванными территориями без согласия их населения. Отчасти это происходит оттого, что коренное население Северной Америки было ассимилировано или в отдельных случаях истреблено. Не только в Америке, но практически везде происхождение сегодняшних демократических государств может оказаться более жестоким и кровавым, чем происхождение империй. Что, впрочем, не отменяет того факта, что современные Соединенные Штаты являются демократическим национальным государством, а не империей.

Интересным является то, что это государство с очень смешанным этническим происхождением сталкивается со всеми проблемами современного мультикультурализма. Культурные сообщества защищают свою идентичность и требуют для себя определенной автономии, чтобы сделать эту защиту эффективной. Государство становится менее однородным, а его требование эксклюзивной лояльности граждан - менее легитимным и менее реалистичным. Начинаются поиски здравого смысла в политическом значении гражданства, превосходящем этнические, расовые и культурные идентичности. Проведение согласованной и эффективной внешней политики для демократической сверхдержавы становится трудным, как никогда раньше. Мультикультурное государство не является империей и не сталкивается со всеми проблемами империи. К примеру, живущие в США негры и даже латиноамериканцы не имеют очерченной территориальной базы, и маловероятно, что они захотят отделиться от Америки, Но с некоторыми ключевыми проблемами современных империй мультикультурной сверхдержаве все-таки приходится иметь дело. Более того, национальное государство - это не только возмездие империи, но и основа современных понятий о государственности и международном правопорядке. По мере ослабления национального государства растет вероятность того, что в двадцать первом веке сформируются и будут преобладать какие-то иные модели государства. Что, впрочем, вовсе не означает, что одна из этих моделей будет имперской.

Что касается международной роли Соединенных Штатов, то она также не так велика, как роли империй. И, как и в случае с американскими внутренними делами, не быть империей - вовсе не обязательно и не всегда значит нести на себе печать добродетели. Трудно представить, что западное сообщество, серьезно относящееся к своей обязанности добиться соблюдения прав человека (как гражданских, так и экономических) во всем остальном мире, могло бы быть более империалистическим и более добродетельным. Безразличие может здесь обойтись куда дороже, чем в случае империи.

Как это определяет профессор Файнер, империя «всегда подразумевает насилие». Император не просто руководит своими подданными, и его легитимность совершенно очевидно не базируется на их согласии. Он всегда имеет право отдавать приказания и там, где это действительно важно для него, обычно обладает средствами подкрепить силой свои указы. Модель отношений Америки с НАТО и странами «Большой семерки» абсолютно иная. Равно как и МВФ или Банк всемирного развития не являются империалистическими институтами, хотя, без сомнения, они рассматриваются как таковые слабыми и бедными странами, прибегающими к их помощи. Мы не живем в эпоху лорда Пальмерстона и командора Перри, Государства, выбравшие для себя экономическую автаркию и изоляцию, сегодня могут не опасаться, что их порты будут насильно разблокированы западными канонерками, и ни один находящийся в здравом уме американец не думает, что территориальная экспансия увеличит благосостояние и безопасность его страны. Ключевым здесь является тот факт, что автаркия, по сути дела, гарантирует путь к обнищанию, в то время как участие в мировой капиталистической экономике представляется единственной дорогой к процветанию. Однако те, кто присоединился к мировой капиталистической системе, должны жить по ее правилам. Разумеется, эти правила были созданы для защиты интересов тех богатых стран, которые являются основателями этой системы и которые доминируют в институтах, контролирующих их соблюдение. Но и эти страны-основатели сами до известной степени подчинены мировым экономическим силам - таким как денежные рынки, - которые не поддаются контролю даже из Вашингтона,

Командор Перри в 1852 году был назначен начальником экспедиции США, направленной в Японию в целях «открытия» последней для торговли с иностранцами. 8 июля 1853 года Перри прибыл в залив Йед-до (ныне Токийский залив), сообщив японскому правительству, что он вскоре вернется снова для заключения договора. В 1854 году Перри действительно вернулся во главе 10 военных кораблей, и 31 марта того же года был подписан американо-японский договор об открытии для торговли портов Симодя и Хакодатэ и о праве наибольшего благоприятствования для Америки,

Употребляемый в ряде ключевых районов земного шара термин «мировая империя» сильно преувеличивает реальную силу Америки, Ни один император в реальности никогда не обладал безграничной властью, но даже самый скромный из них предпочел бы остановить того из своих вассалов, кто вооружился бы настолько, чтобы бросить вызов воле своего патрона. Однако Соединенные Штаты, кажется, не в состоянии остановить распространение оружия массового поражения или баллистических ракет. Они также не способны насадить имперский мир даже на Ближнем Востоке, который считается архиважным для их интересов. Значение прямого политического контроля над территорией и населением подтверждается сравнением между послевоенными Японией и Германией, с одной стороны, где реконструкция по либеральной и демократической линии подкреплялась американской военной оккупацией, и, с другой стороны, попытками МВФ и Соединенных Штатов поощрить создание капиталистической экономики и либеральных правительств на территории бывшего Советского Союза через посредничество политически независимой местной олигархии.

Насколько стабильным и длительным обещает быть современное мироустройств о, «Американский век»? Принимая во внимание скорость, с которой новые технологии трансформируют все аспекты человеческого существования, делать предсказания такого рода сейчас еще сложнее, чем это было раньше. Технологии, однако, не в состоянии пока изменить тот факт, что жизнь человека очень коротка и сам он уподоблен песчинке в космосе: они лишь дискредитируют старые религии, которые умели доходчиво и удобоваримо преподнести это соотношение. И именно в этом можно увидеть потенциально слабое место западной цивилизации,

В более приземленном смысле долгосрочной стабильности современного мирового порядка может угрожать сочетание западной идеологии с растущими экологическими проблемами. Экологические сложности вполне могут привести к тому, что основная масса человечества никогда не сможет жить так же хорошо, как живут люди на Западе. Между тем телевидение доносит картины этой жизни даже до пораженных нищетой африканских деревень. Западное влияние подрывает устои веры, традиционно поддерживающей неравенство и покорность. Официальные ценности и идеология государств, доминирующих в мире, являются демократическими и уравнительными, но сегодняшний мир фактически более дифференцирован, чем в 1500 году. Никогда еще политическая идеология и реальность не были столь несовместимыми. Трудно представить себе, что это не оказывает влияния на международную политическую стабильность.