Календарь с картинками. Повесть о русской Америке - Ирина Атнаева

Но Анна уже справилась с минутной слабостью – как будто в тех нескольких крупных слезинках вылилась вся обида и горечь сегодняшнего дня. Через минуту она уже смущенно улыбалась и, действительно, готова была слушать новый прожект мужа. Она утерла оставшуюся на шеке слезу со смущенной улыбкой (Боже, сколько она плачет в последнее время – так нельзя) и заговорила уже спокойно и по делу – оказывается, несмотря на шок от печального известия, что ничего хорошего им пока не светит, она уловила весь смысл плана мужа: «Да, да, купить компьютер, программы, все правильно – но где взать денег на все дорогостоящие покупки, если у них нет денег на самое насущное, и на что они будут жить, пока Андрей начнет учиться, а потом еще искать работу. Это все правильно, звучит хорошо, но нереально. Все равно, что мечтать, как они могут потратить выигранный в лотерею миллион».

Андрей заметно обрадовался, что Анна успокоилась и теперь готова его слушать. Он уже знал, что Анна теперь будет стараться внимательно вникать во все детали плана, и по ходу речи параллельно начнет анализировать сказанное, соглашаясь с одним и отвергая совсем нереальное.

Он сразу перешел к основному: – Нам нужно продать квартиру. Согласись – она нам не нужна. У матери есть своя, Оле она тоже ни к чему. Пока с ней одни только хлопоты… Сама знаешь, какое там мошенничество в связи с приватизацией, я тебе не говорил, но мама переживает, что найдутся желающие на нашу бесхозную квартиру. Все соседи знают, что в ней никто не живет, за взятку быстренько переоформят на другого. Жильцов селить она не будет, а так – стоит пустая, мать только платит за нее… Я надеялся, что будем ей немного помогать, а вышло наоборот – повесили на нее дополнительные траты.

У Анны при славах «продать квартиру» екнуло в сердце. Да, она понимала, что их квартирка в Коломне – лишняя головная боль для всех, а особенно для Нины Андреевны. Сомнений не было – они уже не вернутся в Россию, их жизнь здесь, даже такая путаная и тревожная, но это их настоящая жизнь. Но продажа квартиры означало полный отказ от России, уже не будет где-то в уголке застрявшей спасительной мысли: не получится – всегда не поздно вернуться. Останется только – мы живем и выживаем здесь, в Америке, что бы не случилось. Точка.

Весь этот поток мыслей пронесся у нее в голове, и вслед за ним – как оформившийся вердикт: «Нельзя сидеть на двух стульях, надо решаться». И она без сожаления в голосе, уверенно сказала: – Да, квартиру надо продавать, она нам больше не нужна. И тут же переключилась на практическую сторону: – Но, даже если все удачно сложится, уйдет месяц —другой, пока найдется покупатель, потом пару месяцев, в лучшем случае, пока ты будешь изучать программы, а дальше – неизвестно, как скоро найдется работа… Значит, где-то полгода нам нужно будет как-то жить: платить за квартиру, по счетам. Звучит заманчиво, но нереально.

Андрей вздохнул облегченно, в главном он получил добро от жены. Он тут же стал приводить доводы в поддержку реальности своих планов: – Ты права, я тут тоже прикинул, что нам нужны деньги максимум на полгода. Я все рассчитал: нам бы как-нибудь продержаться только до продажи квартиры – положим, два месяца. Тут можно что-нибудь придумать. Потом мы получим деньги за квартиру и нам хватит и на покупку компьютера и на следующие несколько месяцев, если жить экономно.

– Неэкономно жить я даже не знаю как, – грустно ответила Анна, уже свыкаясь с планами Андрея и находя в них все больше здравого смысла. Андрей почувствовал укор в словах жены, хотя Анна совершенно не собиралась его задеть. Он посмотрел на Анну слегка виновато, и слазал: «Потерпи, Анна, я знаю, что тебе тяжело, но поверь: все у нас получится, и все у нас будет лучше всех. Мы будем жить в своем доме у океана, и ты будешъ вспоминать эти нелегкие дни с улыбкой».

Анна представила, как она сидит у окна в своем доме на втором этаже, а за окном – безбрежный океан – и засмеялась, – так нереальна была мечта в их ситуации. Андрей тоже улыбнулся – он понял, о чем сейчас думает Анна и был рад, что ему удалось рассмешить жену. Он сам не находил ничего смешного в своих словах – он верил, что так у них и будет.

Анна заварила чай, достала печенье, и они за чаепитием перешли к детальному обсуждению практических сторон: кто будет продавать квартиру, сколько за нее можно будет выручить денег, как деньги лучше переправить к ним и так далее. Понимание и согласие длились до тех пор, пока они не перешли к самой уязвимой части – как прожить ближайшие пару месяцев. Занять было не у кого: Толику и так должны, с Борисом и Лизой отношения в последнее время разладились. То ли совпадение, то ли тут была какая-то связь, но работы для Андрея в компании, где работал Борис, тоже больше не предвиделось.

У Андрея оказались подготовлены кое-какие прикидки на сей счет, он осторожно завел разговор о новом знакомом Жене. Опять упомянул, что тот согласен помочь Андрею с компьютером. Оказалось, что помощь не бесплатная: он берет за час довольно приличные деньги. Но это даже лучше – по крайней мере надежнее. Но главное Андрей оставил на потом. Оказывается, этот Женя дает деньги в долг под проценты. Деньги не свои. Дело в том, что в последней законной эмиграции люди прибыли совсем не самые бедные: у них денежки там, в бывшем СССР водились, да еще продали свои квартиры, дачи, машины. И живут они тут и держат свои сбережения в «чулке», им светиться никак нельзя – они все на специальных программах для бедных и в очередях на субсидированное жилье. Вот они и примкнули к тайным ростовщикам, что тут незаконно. Довольно хитро устроено: они сами якобы не при чем, дают просто взаймы своим знакомым, а те уже пускают деньги в оборот. Тоже вроде бы дают в долг своим знакомым. Все расчеты на cash – поймать трудно, да и деньги не те, чтобы привлечь внимание.

Анна с недоверием слушала спокойный пересказ мужа о преступной схеме тех славных с виду пожилых соочественников, гуляющих под ручку по улицам города и кучкующихся в русских магазинах. Она чувствовала, как на смену удивлению в душе поднимается праведное возмущение: вот ведь какая неприкрытая ложь и наглость, вот они – обижаемые Советской властью бедные беженцы, сидят на деньгах и притворяются нищими. Как не противно вспоминать Гарика, но тут он оказался прав: ни стыда, ни совести, работать не хотят – подавай им все бесплатно – они якобы заслужили. А то, что деньги им не от абстрактного государства идут, а от обычных людей, кто платит налоги – их не волнует. Притворяются, что не в курсе, неграмотные. Анна тут без году неделю живет на птичьих правах, но и то разобралась в системе… Поэтому она сразу же сказала «нет», когда Андрей предложил взять денег у Жени. Муж не понял ее странного упрямства, он не ожидал, что вопрос – чьи деньги – будет так принципиально важен для Анны. Андрей поначалу спокойно уговаривал жену, стараясь разумно обьяснить, что у них нет другого выхода, и то, что они возьмут деньги никак не связано с тем, что они из «чулка» соотечественников. Он вообще мог бы не рассказывать ей всю историю, сказал бы, что деньги они берут у Жени – и все. Что за блаж напала на Анну, почему она уперлась в ненужную никому щепетильность, можно подумать, что владельцы «чулков» одумаются от того, что какая-то Анна подумала о них плохо, сразу побегут декларировать свои доходы и откажутся от бесплатного лечения и квартир. Анна в свою очередь понимала, что своим упрямством вредит только им двоим, но все равно не сдавалась. То ли день выдался такой неприятный, то ли ей нужно было в тишине обдумать всю информацию, но она упорно стояла на своем, и они молчали весь остаток дня и почти врагами легли спать.

Утром Андрей, не попрощавшись, уехал заканчивать свою последнюю работу у Бориса. Анна, расстроенная размолвкой и впервые за последнее время оставшись без дела, не знала, как отвлечь себя от мыслей о вчерашнем неприятном разговоре. Вконец измучивщись, решила позвонить Свете и предложить ей приводить Юлю к ним в дни, когда Света на работе. Теперь она может не только гулять с девочками, но и заниматься немножко русским языком – вдвоем им будет веселее. Света заметно обрадовалась – они водили Юлю к русской женщине, разумеется, не бесплатно, и эта женщина, проработав много лет учительницей в Москве, считала себя великим педагогом и, в результате, не могла найти подход к своенравной Юле. Анне пришлось рассказать о вчерашней истории с Гариком; она старалась не особенно вдаваться в детали, ведь это Света сосватала ей работу. Но Света даже не удивилась, оказалось, что ей и раньше приходилось слышать подобные истории от подруги, когда милый добродушный Гарик срывался на соотечественницах и китаянках – другие у него не работали, и устрaивал скандалы из-за малейшей оплошности. Анна, всегда очень осторожная в доверительных разговорах, тут, от сочувствия Светы размякла: рассказала вкратце об их планах продать квартиру, и пожаловалась, что на ближайшее время у них совсем не осталось денег. И тут Света сказала, что к ее подруге – к той, портнихе, приехала из Киева мама, причем насовсем. Мама продала там свою квартиру и у нее есть деньги – они собираются вместе с дочкой покупать здесь дом. Но сначала маме нужно оформить документы на проживание. И – почему бы не попробовать попросить у нее пару тысяч на несколько месяцев. Потом Света добавила, как будто подслушав их с Андреем вчерашний спор, что нужно будет маму как-то отблагодарить, ну и, конечно, обязательно вернуть деньги в срок. «Ты сама понимаешь, что, если она согласится, то я буду твоим гарантом». То, что деньги нужно вернуть в срок – это без сомнения, но что значит «отблагодарить маму» – Анна не поняла, и побоялась спросить, чтобы своей чрезмерной любознательностью не влезть, как вчера, в ненужные подробности.