Время для жизни - taramans

По документам… Этими делами занимаются совсем другие люди. Эти люди не ходят на «скачок», не лазят по форточкам, «не банкуют на бану». Их дело тонкое, тихое, вполне серьезное, даже – интеллигентное. Картотек клиентов они не ведут – заказ приняли, сделали, деньги получили… Все – мы вас не знаем, и даже никогда не виделись. Да и выходов на них у простой «пехоты» никогда не было, работают они только с проверенными клиентами, либо – по рекомендации от таковых.

Органы… Ну… Органы, возможно, про них знают. Или – догадываются. Но – не всех, не про всех, и не про всё, что они делают.

Есть ли среди них «барабаны». Ну… наверное, есть. Но «барабан», «стукач», агент или сексот – это профессия нервная, крайне опасная и неблагодарная. Таких особей, среди серьезных жуликов – не много. Живут они недолго, а умирают – плохо.

Вот среди гопоты, босяков и прочих мелких жуликов, таких очень немало! Но – что они знать-то могут? Кто им что серьезное расскажет, поручит? Опять же – участие Чибиса в «скачке» - случайность, форс-мажор и накладка.

Поэтому, здесь вроде бы все правильно. Если ничего сверхъестественного не случится, то все должно пройти ровно.

Сергей не собирался с липовыми ксивами шляться по городу с утра до вечера, мозоля глаза и ментам, и жуликам. Когда все пройдет нормально, нужно будет затихариться где-то рядом с городом, но – не в самом Новосибирске.

А вот с Хлопом, и с бывшей компанией Чибиса… Здесь все сложнее! Это, как раз таки – тот контингент, с которым Елизаров так не любил иметь дело в практике следствия. Молодые, дурные, наглые… И – полагающие, что живут вечно и ничего плохого с ними случится не может! Это – с другими случается, тупарями и неудачниками. А мы то – ого-го!

Такие на свободе долго не ходят, да и живут часто – недолго. Кто-то – отходит в сторону, что у оставшихся считается – «западло», но, в основном – «чалятся» по «кичам», набираясь опыта, или землю удобряют.

Из памяти Чибиса, Сергей знал, что в банде у Хлопа – человек пять-семь. Контингент постоянно менялся, по указанной выше причине. Самые опасные это сам Хлоп, и его корешок – Цыган.

Хлопу было лет двадцать пять. Высокий, крепкий парняга. Типичный русак по виду, был он из тех, кого в будущем называли бы – «отморозок». Он уже имел за плечами две судимости: одну – за кражу, другую – за грабеж. Первую – отмотал по малолетке, вторую – уже на взрослой зоне. Как помнится Чибису – рассказывали, что именно на второй отсидке, Хлоп и познакомился с Цыганом.

Хлоп был неумен, но как-то по-звериному хитер. Часто впадал в ярость, тогда глаза его из серых становились тусклыми кусочками льда. Но при этом – Хлоп улыбался. По всему выходило, что Чибис – боялся Хлопа до одури. И еще… После последней отсидки, Хлоп не присмирел, не поумнел, а только налился злобой.

На дело вместе с кодлой он ходил редко, чаще отправлял пацанов парами или тройками – в разные концы города. О каком-то планировании деятельности, речь тоже не шла.

Но вот вдвоем с Цыганом, они отлучались часто. И возвращались всегда с неплохим наваром. Чибис, по хвастливым рассказам самого Хлопа, знал, что промышляют Хлоп с приятелем – грабежами граждан. Все больше – в центре города, где шанс найти «жирного» клиента всегда больше. Запугивая людей, а то и припозднившиеся парочки ножами, отнимали буквально все. Даже тряпками не гнушались, если что понравится. Могли и дамочку раздеть – ради куража. Не останавливались и перед разбоем – Чибис был наслышан, как пару раз Хлоп подрезал «чересчур наглых штымпов».

В общем – сволота Хлоп был – та еще!

Под стать ему был его корешок – Цыган. Хотя цыганом он не был. Был он откуда-то из Средней Азии, толи туркмен, толи – узбек. Но… Цыган был даже опаснее Хлопа. Он просто был умнее того! Всегда был в тени, наперед не лез. Больше молчал, изредка улыбаясь. Чибис помнил, что пацаны рассказывали, что «Цыган с финарем – чудеса творит!». То есть – обращается с ножом очень умело!

Вот с такой парочкой ему предстояло иметь дело.

«Шрам… «редиска»… не захотел мараться, передать Хлопу, что Чибис – в завязке!».

И теперь решение вопроса подзависло.

«Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления!».

Так, размышляя, Елизаров прошагал довольно много. Вокруг уже вовсю тянулся город, даже вроде бы центральная его часть начиналась.

«Ага… тут не заблудиться бы… Чибису, точнее – его памяти – нужно не мешать. Хотя – тот тоже жителем Новосибирска, а значит знатоком города, не был».

В прежней жизни Елизаров не любил больших городов. Родился и вырос в маленьком, в таком же и прожил основную (и большую!) часть жизни. Большие города его угнетали – «муравейники, блин!». По необходимости находясь в большом городе, в зрелом возрасте, уже на 3-4 день пребывания, начинал ощущать дискомфорт от суеты, мельтешения жизни, старался побыстрее – если возможно – уехать.

Новосибирск потом, в будущем, был городом большим, третьим по населению в России. И даже сейчас – это был большой город! Сергей, работая в речфлоте, как-то раз (еще в той жизни!) проездом был в Новосибирске дня 2-3. По работе города не рассмотрел – некогда было с экскурсиями ходить, оставались лишь какие-то общие впечатления. Понятно, что за 60 лет город изменился, почти до неузнаваемости, но некоторые черты, в виде улиц, некоторых зданий припоминались.

«Это что ж получается – вот эти здания еще в тридцатых… тьфу, ты, блин!... сейчас построили? А они и тогда, в будущем, смотрелись вполне современными – не… ну конечно, подштукатурили, косметику навели, это – понятно! Но стиль – отсюда?! Это кто ж такой грамотный да весь прогрессивный сейчас так строит, что и через 60 лет здания будут вполне современно выглядеть? М-да… вот тебе и лапотники… Да эти здания, не все конечно, но – многие – даже где-нибудь в США в конце XX века вполне нормально будут выглядеть! Вот тебе и «Россия, которую мы потеряли!». Кто, что и когда потерял, спрашивается, а? Господин Говорухин? Перевертыш и лжец?!».

Елизаров, топая по улицам, вовсю крутил головой по сторонам, правда, стараясь при этом, не привлекать внимания. А город был, можно сказать – одной большой стройкой!

«Вот это,