Церковно-народный месяцеслов на Руси - И. Калинский

Наши предки, как известно, очень рано усвоили себе от греков имя и праздник св. великомученика Георгия. Уже внук Святославов, Ярослав Владимирович, носил христианское имя Георгия, и в 1032 г., строя города на Руси, он основал город Юрьев, при котором была и особенная Юрьевская епархия, известная с 1072 г. В последние же годы своего княжения этот князь построил в Киеве церковь с монастырем во имя св. Георгия пред вратами Софийского храма и по ее освящении митрополитом

Иларионом, 26 ноября, «заповеда по всей Руси творити праздник св. Георгия ноября 26 дня», как это было тогда у греков. Затем, следя далее за относящимися к нашему вопросу фактами, находим еще более характерные данные, из которых можно видеть, как у нас в Древней Руси постепенно возрастало уважение к св. великомученику Георгию. В XII и XIII вв. еще чаще встречаем случаи, что наши князья, как удельные, так и великие, украшают себя именами св. Георгия; мало того, угодник этот признается нашими предками помощником в борьбе как с врагом естественным, суровою северо-восточною природою, так и с врагами историческими: Чудью, финским язычеством, а потом даже с бусурманством.

Особенно в этом отношении нельзя не обратить внимания на одного из виднейших представителей Древней Руси великого князя Юрия Долгорукого, первого неутомимого устроителя северо-восточной части Великой Руси. Юрий Долгорукий недаром носил имя храброго победоносца. Он, как изображает наш народный эпос Егория Храброго, геройски носился по русской земле, вдоль и поперек изъездил ее в течение своих 22-летних походов, от Приднепровья до Новгорода, от верховьев и до низовьев Волги, вдоль и поперек изведал свою лесную и польскую землю; разделяя в ней лес и поле, рубил леса, разыскивал убежища зверей в звероловной Чуди и строил в поле свои знаменитые польские и залесские города: Москву, Юрьев-Польский, Юрьев-Подольский, Дмитров, Переяславль-Залесский, Кострому и многие другие. Строя города и ставя в уездах села, заботясь о распространении и утверждении христианской веры на финском севере, Юрий Долгорукий признавал своим сподвижником в борьбе с дикою, непочатою природой и с неверными финскими и другими племенами северной Руси св. Георгия Храброго.

Потому в основываемых им городах и селах он любил строить первые церкви во имя Георгия Храброго, как о том свидетельствует Никоновская летопись. Равно и новгородцы, заселяя северо-восточную финскую страну Русской земли, большую часть погостов назвали Георгиевскими, от церквей во имя св. Георгия Храброго. Мало того, историческое шествие новгородской колонизации среди дремучих лесов в северо-восточных землях белоглазой Чуди, по реке Сухоне и ее притокам ознаменовано в летописях новгородских даже особыми повествованиями о Георгии Победоносце. В одном из таких повествований рассказывается, между прочим, как новгородские повольники в половине XII в. уцелели от враждебной Чуди благодаря именно только помощи св. Георгия, в честь которого они построили храм и часовню (в 27 верстах от нынешнего города Никольска, при впадении реки Молоковицы в Юг). Егорий Храбрый, как гласит народное сказание, внял молитве осажденных Чудью мо-лодцев новгородских и явил им два чудных видения, о которых после рассказывали сами враги, обратившиеся в христианство. Местность эта, где на отлогой стороне горы сделан был новгородскими выходцами ров для защиты от нападений Чуди, с тех пор названа была «у Егорья в полугоре».

Происхождение такого названия объясняется преданием, что при нападении Чуди, когда новгородцы молились в часовне св. Георгия, на ее кровле явился воин, который сидел на белом коне и копьем своим грозил осаждавшим. При другом нападении той же Чуди тот же воин с копьем явился стоявшим в полугоре. В благодарность св. Георгию Победоносцу, сподвижнику и помощнику новгородской колонизации, церкви в новых приходах новгородских выходцев построены были во имя этого угодника. Так образовались, например, приходы Старогеоргиевский, Новогеоргиевский и др.

При таком особенном значении св. Георгия для земли русской естественно, что наши предки избрали его хранителем и представителем ее. Отсюда совершенно понятно, почему св. Георгий, а не другой какой-либо угодник, получил такое широкое значение в древнерусской политической жизни, что изображение его стало государственным гербом и чеканилось на московской монете. Известно также, что еще до принятия Русью христианства св. великомученик Георгий у других славянских народов и у греков почитался покровителем земледелия и пастушества, а эти представления очень легко могли сделаться известными нашим предкам.

По самому производству слова Георгий, от ge – земля и ergon – дело, имя этого великомученика означало земледельца. В старых наших азбуковниках оно толкуется несколько вольно: Георгий – возделан. В Греции исстари в день св. Георгия, 23 апреля, существовал обычай, по которому земледельческие семейства собирались на поля и там, заколов какое-нибудь только что родившееся животное, устраивали пиршество. То же обыкновение соблюдалось в Болгарии, Боснии, Герцеговине. В самом житии св. Георгия есть указания на покровительство этого угодника земледелию; повествуется, например, что однажды он оказал помощь какому-то пахарю-простецу Гликерию, возвратив к жизни вола, упавшего с обрыва в дебрь и убившегося до смерти. Подобного же рода косвенные замечания о попечении св. Георгия в отношении домашних животных и вообще о его покровительстве пастушескому делу можно находить и в Четьих минеях.

Так, в сказании о жизни Победоносца читаем, что однажды он чудесным образом возвратил одной бедной вдове овцу, проданную пастухом; наказал сначала пастуха за его преступление укушением змия, а потом чудесно возвратил ему здоровье, наставив его быть внимательнее к своей обязанности. В Греции был обычай, как у нас 23 апреля выгонять скот на пастбище, и греческие земледельцы верили, что св. Георгий как хранитель скота есть надежнейший защитник его от болезней и хищных зверей. Подобные же обычаи и поверья относительно св. Георгия издавна существуют в Сербии, Иллирии, Черногории и других местах.[22] Что касается народных верований касательно особенной целебности юрьевской росы и воды, то они, бесспорно, приурочены к имени и дню св. Георгия на том основании, что самый праздник этого угодника, по календарному совпадению, как раз сближается с порою весеннего оживания и расцветания природы. Около Юрьева дня обыкновенно начинаются теплые дожди, благодетельные росы, от которых зеленеют луга, поднимаются всходы, скоту открываются богатые пастбища. Весьма естественно было нашим предкам вверить все эти проявления благодетельных для человека сил природы покровительству св. великомученика Георгия и установить в честь его особенные крестные ходы, водосвятия и т. п. Впрочем, в указанных народных верованиях нельзя не видеть старого дохристианского представления о воде, которая, по понятию наших предков, обнаруживала свою благодетельную и целебную силу в особенности с пробуждением природы весною.

Древнерусский народ верил, что весенняя вода, особенно в виде дождя и снега, обладает целебными свойствами, способна возрождать природу, отгонять нечистую силу, подавать красоту, молодость, здоровье, крепость. Эта древнеязыческая вера в чародейную и чудесную силу весенней природы, сказывающуюся в росе, дожде и других явлениях, не забыта в нашем простонародье и доселе. Лучшим доказательством этого служит множество разных обычаев и поверий, которые известны между так называемыми знахарями, чаровниками и другими представителями народного суеверия. Поселяне, например, верят, что в Юрьев день, на заре, знахари и ведьмы нарочно выходят в поле, расстилают по росе холст и набрасывают его на рогатый скот, отчего он делается недойным, тощим и т. п. Впрочем, юрьевская роса, как вообще весенняя роса, действительно, говорят, полезна для скота; так, например, содержатели конских заводов одним из условий хорошего содержания лошадей считают то, чтобы почаще выгонять их на утреннюю росу. Еще в некоторых местах на Руси св. Георгия почитают покровителем невест, и потому в день его памяти девицы ходят разубранными и молятся самому угоднику о даровании им женихов.[23] Такие обычаи существуют и доселе в Сибири.

Наконец, в сельскохозяйственном быту с днем св. Георгия, как и другими подобными ему важнейшими церковно-народны-ми праздниками, связано немалое число примет и наблюдений, по которым наши селяне и в настоящее время гадают об урожае и погоде: «На Егорья мороз – будет просо и овес». – «На Егорья мороз – под кустом овес». – «На Егорья мороз – гречи хороши». – «Яровое сей на Егорья». – «Юрий начинает полевые работы, Юрий и оканчивает» и др. При этом нужно сказать, что самый склад этих пословиц обусловливается разными местными и климатическими условиями, отчего и зависит их разнообразие и сложность. Кроме того, в этих народных приметах и пословицах обыкновенно, как весною, так и зимой, Егорьев день соединяется с Николиным. Так, например, поселяне говорят: «Егорий с летом, а Никола с кормом». – «Егорий с водой, а Никола с травой». – «Егорий с кормом, а Никола с комарами» и т. п. Говоря о св. Егории, нельзя, наконец, не заметить, что в указанных сближениях народных относительно этого угодника есть черты, которые, хотя неясно, но все же напоминают древние мифические существа, например, Хорса, Дажбога и Перуна. Вот как, например, народное представление описывает его образ: «Молодой Егорий, светло-храбрый, по локоть руки в красном золоте, по колена ноги в чистом серебре. И во лбу солнце, в тылу месяц, по концам звезды перехожия» и т. п.