Мир и нир (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Каган нетерпеливо протянул руку.

- Ну?

- Мы сумму не оговорили. Это ещё не всё. Сделка наша должна быть заверена перед лицом Тенгруна.

- Зачем?

- Чтоб он снял с меня ответственность. Как только я отдам тебе последнюю серебрушку – финиш, с меня взятки гладки. Спрос с одного тебя. Если схватишь серебро и сбежишь, не озеленив землю, пусть с тобой Тенгрун и разбирается. Я не при делах.

В лихие девяностые я младенцем был. Но каждый, в России выросший, элементарные правила знает. Иначе – кидняк или развод на бабки. Харабрук же взрослел в мире, где тёрки-стрелки-разборки-наезды не пустили столь глубоких корней в повседневность. Да, тут тоже обманывают. Только просто и безыскусно.

Торговались долго – около получаса. Наконец, он выдавил из меня обещание заплатить десять либ, то есть двести серебряных динов. Много, но на фоне полученного в ноябрьской степи, да ещё такую ношу с моих плеч снимает… Годится!

Наконец, стали зазывать Тенгруна. Я принимал его за нотариуса, визирующего сделку. Степняки – за величайшее существо в мироздании, так от него зависят. Когда помесь Халка и диснеевского джина нарисовалась поблизости, джигиты повалились мордой в дёрн или в песок – кто где стоял. Учитывая помпезность момента, я не предлагал этому чудищу чебуреков и вообще избегал фамильярничания.

Тот пребывал не в лучшем настроении. Сгрёб ковшеподобной пятернёй кагана и дыхнул ему в морду:

- Справишься, смертный? Я не чувствую возврата своей земли.

Пришлось влезть. Как ни смешно, выступить адвокатом.

- Справится. Должен лишь нанять специалиста. Посадить ветрозащитную лесополосу. И время нужно, чтоб степные травы прижились. Да не гонять сюда табуны кхаров, как он сегодня учудил.

Тенгрун разжал пальцы. Каган хлопнулся на задницу.

- Договорились. Обманешь – исчезнешь вместе со всем своим народом.

Не прощаясь, бог исчез. Я ощутил только дуновение воздуха.

Дальше остались лишь технические моменты. Согласились, что отдам Харабруку десять либ, когда он доставит в Кирах всех наших до последнего. То есть через месяца полтора-два.

Наверно, на оплату труда наёмных изгоев я потратил бы меньше, чем десять либ. Но спокойствие от того, что сбагрил неудобную и рискованную сделку степному вождю, тем самым вывел себя из-под удара, куда важнее. Хоть с южного фланга себя обезопасил, пусть – на время.

***

Обратно добрался вдвое быстрее, взяв всего двух воинов сопровождения. Остальные тянулись вместе с телегами и освобождёнными хрымами.

Последние сутки, когда скакали уже по землям Кираха, глаз радовался. Вместо дикой степи – ухоженные поля, засеянные. Человечки трудятся! Жаль, свеклы будет мало. Я не мог привести целый КамАЗ семян. В прошлом году хорошо уродилось, но… Почти все корнеплоды среднего размера из первых урожаев идут на семена. Климат тут тёплый. Два-три урожая собрать за сезон – не проблема. Настоящий сахар мне сделать не по силам, начнём делать сироп и патоку. Годятся и как подсластитель в еду, и для браги.

Если год закончится удачно, я буду полностью обеспечен дрожжами, патокой, углём, кварцевым песком. Частично – рожью и пшеницей, используя присоединённые угодья для Клая.

Юг преобразится! Уйдёт беспросветная нищета.

Помню первое впечатление от деревни Дюльки. Ветхие избы с соломенной крышей или дранкой, дырявые плетни, тощая живность… Если честно, в Кирахе не многим лучше.

А слабо соорудть печь для обжига черепицы, чтоб кровля стояла десятилетиями?

Добиться урожайности, при которой хрымы смогут купить или стачать обувь даже маленьким детям?

У моих родителей другие приоритеты. Папа мечтал изготавливать здесь охотничьи патроны. А то и производить гладкоствольное оружие. Он тоже читал романы про попадацев, делавших технический переворот в Средневековье. Но куда лучше использовать уже имеющееся, здесь известное. Те же самогон и стекло. Только упорядочить. Если мне дешевле и проще выставить сто арбалетчиков, чем одного пулемётчика, пусть будут арбалетчики!

Мысли снова переключились на совершенно мирные материи. Копание каналов на юге привело к идее, что и здесь надо бы отвести часть воды, сделать водяную мельницу. Ветряки есть, но они слишком зависят от погоды. Да и источник крутящего момента не помешает в моих производствах. А их количество добавится. Для выработки патоки надо строить цех. Там ещё что-нибудь придумаю!

Планы хороши, пока не сталкиваются с действительностью. Я слишком долго отсутствовал – более месяца. И судьба придумала мне наказание, время у неё было.

Расклад обрисовала мне мама, когда я сидел с Моисом на руках в каминном зале. Сын пускал пузыри и изумлённо таращился. Прядка, выбившаяся из-под чепца, была рыжего цвета. Вырастут ли клыки – понятия не имею. Когда он орёт, видны розовые дёсны без единого зуба.

- Гоша! Прибыл гонец от архиглея. Король издал указ о сборе войска. По-нашему – о мобилизации. От Кираха пятьдесят воинов, от Фирраха требует десять.

- Удавить бы поганца! – я отдал малыша на руки Мюи, не желая, чтоб пацан пропитался исходящей от меня злостью. – Захотелось ему поиграть в солдатиков. Ма! Откупимся. Дадим серебра на привлечение наёмников. Шестьдесят вооружим, отправим – пусть от нас отцепятся.

- Не получится, – огорчила она. – В указе чётко прописано – призывать самых удачливых воинов – глеев и брентов тоже. Клай не упомянут. А тебя зовут. Поэтому в Дорторрн пока направился Нираг с двумя десятками людей. С обещанием, что появишься ты и нагонишь.

- Ма! А как другие глеи? Послали Каруха нах или согласились?

- Маркглей снарядил своего старшего сына Фируха и сотню верховых.

Приплыли. На фоне такого мой индивидуальный бунт подавят, а меня съедят, не поперхнувшись. Особенно если Карух продует войнушку. Ему придётся отыгрываться на ком-то внутри. На дезертирах вроде меня. Придётся не быть дезертиром.

По-настоящему хотелось тихих радостей. Обнять Мюи, свернувшуюся калачиком. Она восстановилась после родов и пожелала воздать мужу за вынужденный месяц воздержания в путешествии на юг. Ей удалось. Потом ещё раз. А затем захныкал Моис. Дражайшая спрыгнула с меня в самый интересный момент и бросилась к колыбели – успокаивать.

Пусть. Так бы и каждый день. Каждую ночь. Днём – хозяйственные хлопоты. Вечером с семьёй. После заката – с любимой. Кому и в чём я мешаю?

Нет же. Надо опять уезжать. На войну. Ради дурацких фантазий молодого королька. Убивать. Возможно – быть убитым. Нафига?

Позволил себе задержаться на день и ещё одну ночь. Осмотрел производства. Проверил отправку оконного стекла во дворец.

Объехал поля, не все, конечно. Мои владения слишком обширны, чтоб облазить их за полдня.

Обогнул рощу Веруна по широкой дуге. Он не одобряет войну ровно так же, как и стяжательство. Миротворец, разводящий боевых призраков, выпивающих души. В любом случае, не хочу его долгих нотаций. Некогда.

Вечером приехали Клай с Настей. Посидели.

Сая принесла настойку на шиповнике. Честное слово, даже не подозревал, что меня удастся удивить новым сортом нира. Получилось изысканно.

А вот разговоров за столом было мало. Клай не мог скрыть облегчения, что не призван на войну. Но хорохорился. Грозился идти со мной. Но не сегодня… Через несколько дней, например.

Настя отмалчивалась, постреливала глазами. Главное – ничем не провоцировала Мюи. Спасибо на этом. Ведь моя клыкастенькая, если её достать, возьмёт арбалет и пристрелит. Будто бы чисто случайно пристрелит, огорчив тем самым папочку.

Я раздал поручения. В том числе – завершить сделку с каганом и Тенгруном. По окончании хлопот поднялся на башню. Мюи осталась с ребёнком, ма развлекала гостей. За мной по узкой винтовой лестнице вскарабкался отец. Увидел ту же картину. Её ни один художник не передаст. Отвечаю!

На небе ни единого облачка. Тысячи звёзд, тропически ярких. Нет Большой медведицы и Полярной звезды, нет вообще знакомых созвездий. Зато других – множество, хватит на пяток небосводов. Как определить направление на север – не знаю. Вместо полоски Млечного пути видна огромная разноцветная сине-розово-белая спираль. Её называют водоворотом Моуи. Красиво!