Опасная невинность - Кора Рейли

чтобы удержать на месте. У нас было всего три минуты в запасе, когда я наконец втащил Эйслинн через боковой вход в церковь. Хриплый ропот утих, а затем возобновился с еще большим рвением. Я подвел Эйслинн ко второму ряду, где обычно сидел я, и поприветствовал пару своих мужчин. Большинство из них посещали только воскресную службу, но некоторым нужна была более благочестивая поддержка, чтобы справляться с повседневными делами.

Я опустился, и Эйслинн ничего не оставалось, как сесть рядом со мной, поскольку я все еще держал ее за руку. Единственным человеком в нашем ряду была пожилая женщина, но она сидела на другом конце. Обычно люди держались подальше от моей скамьи, но не потому, что я не позволял людям сидеть рядом со мной.

Прихожане затихли, когда Гулливер начал службу. Эйслинн попыталась высвободить руку из моей хватки, но вместо этого я положил наши сцепленные руки ей на колени, с восторженным вниманием наблюдая за проповедью Гулливера.

В конце концов она сдалась и сосредоточилась на словах дяди. Когда я убедился, что она полностью отвлеклась, я просунул два пальца в щель между пуговицами ее платья. Она напряглась, когда кончики моих пальцев коснулись ее холмика, и я скользнул ниже, пока резкий вздох Эйслинн не подсказал мне, что я нашел то место, которое искал. Эйслинн попыталась оттолкнуть мою руку, но я пресек ее попытку, подавив усмешку, когда ее ногти впились в мою кожу. Я усилил давление на ее сладкую пуговку. Эйслинн положила свою вторую руку поверх моей, нервно оглядываясь по сторонам. Никто не мог видеть, где находятся два моих пальца. Кроме того, люди все равно были слишком сосредоточены на Гулливере. Она попыталась скрестить ноги, но мои пальцы уперлись в ее киску, еще больше усиливая давление. Она наклонилась ближе. — Что ты делаешь?

— Разве это не очевидно? Я пытаюсь заставить тебя петь аллилуйю.

Эйслинн бросила на меня язвительный взгляд, затем повернулась ко мне передом, выпрямив спину. Я видел упрямый блеск в ее глазах и решительный вид ее рта. Она пыталась бороться со мной и с тем хаосом, который я сеял в ее теле. Вскоре ее трусики стали влажными на ощупь, и ее борьба была напрасной. Я усилил давление, двигал пальцами, несмотря на то, что они были прижаты к ее сладкому узлу. Она впилась зубами в нижнюю губу, и румянец разлился по ее горлу и декольте. Ее ногти еще глубже впились в мою руку, а затем я почувствовал легкие спазмы ее киски на моих пальцах, когда она выдохнула дрожащий вздох. Ее взгляд был устремлен на переднюю часть церкви, а выражение лица было заинтересованным. Для остальных прихожан это выглядело так, будто Эйслинн послушно слушает проповедь Гулливера, но я знал, что ее мысли были далеко, пока она пыталась скрыть свое освобождение. Я убрал пальцы, с ухмылкой глядя на влагу, собравшуюся на них.

Я продолжал водить пальцами по ее киске, наслаждаясь своим триумфом и ее жаром и похотью. Эйслинн полностью игнорировала меня. Она все еще думала, что сможет выиграть эту игру. Она думала, что сможет сохранить контроль в нашем браке, возможно, даже использовать меня в своих интересах, чтобы найти сестру, но у меня было десять лет и множество поганых игр разума против нее.

Я не могу поверить в то, что только что сделал Лоркан. Я надеялась не проводить с ним слишком много времени до дня нашей свадьбы, и втайне желала, чтобы я чудесным образом нашла Имоджен до этого, и мы могли бы сбежать до того, как мне придется сказать «да».

Мои щеки пылали, как и все мое тело. Я остро ощущала, как мои трусики прилипли к моей все еще пульсирующей плоти. Лоркан едва шевелил пальцами, но давление и ситуация усилили его легкое прикосновение. Я только что кончила посреди церкви, посреди службы и чувствовала себя немного больной и виноватой, думая об этом.

Если бы это не привлекало слишком много внимания ко мне, к нам, я бы сейчас же покинула церковь. Я хотела быть как можно дальше от Лоркана.

Его пальцы все еще были прижаты к моей киске, и меня все еще покалывало. Все еще набухшая. Все еще на грани новой разрядки. Я не понимала своего тела, как оно могло так легко поддаться грубому обаянию Лоркана. Я знала без сомнения, что мое тело замолчало бы, если бы Патрик попытался сделать со мной что-нибудь на людях.

Лоркан наконец-то высунул пальцы из моего платья, когда нам пришлось встать. Я бы вздохнула с облегчением, если бы меня не охватило новое беспокойство: что, если на моем тонком льняном платье останутся следы того, чем мы занимались? Я бы умерла от ужаса, если бы люди позади нас увидели мокрое пятно. Может быть, они подумают, что я описалась, а я бы предпочла правду.

Мы с Лорканом встали и вышли со скамьи. Вскоре вокруг собрались люди, чтобы поздравить нас с предстоящей свадьбой. Я продолжала улыбаться. Это было для Имоджен. Это не было концом моей истории. Это был лишь короткий всплеск в моем жизненном плане.

Тело Лоркана напряглось, а мой интерес возрос, когда к нам подошел худой мужчина с морковно-оранжевыми волосами. — Поздравляю клан Девани с этой многообещающей связью. И вас поздравляю, мисс Киллин. Я Десмонд.

Мои брови полезли вверх по лицу. В его тоне чувствовалась фамильярность, которой не было, как будто он знал обо мне и моей семье больше, чем я.

— Моей жене не нужно будет знать тебя по имени-отчеству. Разве тебе не следует обратиться за моральными наставлениями в свой полицейский участок? — резко спросил Лоркан.

— Иногда мне нравится возвращаться к своим корням. — Он кивнул на прощание, прежде чем уйти.

— Предатель.

— Стукач.

Я с любопытством оглядела людей, которые бормотали проклятия между собой.

— Он был частью ирландской общины до того, как стал офицером полиции?

— Да. — Лоркан окинул меня тяжелым взглядом. — Твои поиски сестры не приведут тебя в полицию, Эйслинн. Если тебе нужна информация, ты спросишь меня, и никого другого. Я понятно объясняю?

Угроза была безошибочной, и я должна была признать, что испугалась Лоркана. Во время нашего сексуального контакта я почти забыла, кто он такой. Но теперь, когда я смотрела в его безжалостные, холодные глаза, мне стало совершенно ясно, что он за человек. Он обхватил мою шею, что со стороны могло показаться милым, но его хватка была слишком крепкой, еще не болезненной, но