Старьевщица - Олег Рой

— Гм... Надо подумать, конечно, — почесал подбородок Андрей. — Но, похоже, ты меня уговорила.

И он, почитав интернетные форумы, выбрал маршрут Москва — Санкт-Петербург — Москва, через Ладожское и Онежское озера, с заходом в Карелию, Кижи и Петрозаводск и на Валаам. Время — июнь. Во-первых, к тому моменту планировалось закончить основные работы по дому и вплотную заняться садом, где постоянный хозяйский надзор не требовался. А во-вторых, можно было надеяться, что в июне погода на Севере уже установится. Ехать навстречу дождям, холодам и ветрам как-то не очень хотелось.

Рабочие не подвели его. Несмотря на все возможные заморочки и проволочки, каких в этом деле не избежать, к середине июня дом был почти готов и не только отделан, но даже уже были обставлены многие комнаты — мебель он заказал заранее. Так что круиза он ожидал в приподнятом настроении. Но стоило наступить дню, указанному в путевых документах, все резко переменилось.

И началось все уже на Северном речном вокзале, куда они с Дашей приехали. То, что он увидел, сразу резко ему не понравилось. Обветшалое вокзальное здание, давно не ремонтированные ступени лестниц, ведущих к причалам, отвратительный запах воды...

— Ну и воняет же! — не удержавшись, воскликнул он.

Даша принюхалась.

— Я ничего не чувствую...

— У тебя насморк, что ли? Да тут просто разит болотной тиной! Как можно это не чувствовать? Мерзость какая...

Запах показался ему столь неприятным, что даже мелькнула мысль развернуться и, наплевав на круиз, уехать домой. Остановило, наверное, только нежелание расстраивать Дашку. Идя к причалу, он себя уговаривал: бог даст, все как-нибудь обойдется. Может быть, так сильно пахнет только в самом порту, в городе, а когда они поплывут по открытой реке, запах рассеется. Или он принюхается к этой вони и не будет ее ощущать. Ведь научился же он как-то мириться с запахом кофе, который всю жизнь его так раздражает...

— Смотри, Андрюш, вот твой теплоход! — И Даша указала на бело-голубое четырехпалубное судно у ближайшего причала. — Красавец, правда? А огромный какой!

Андрей пожал плечами, не очень понимая, чем тут особенно восторгаться. Корабль как корабль, весьма скромных размеров, до океанского лайнера далеко. И состояние теплохода оставляет желать лучшего — вон на борту пятно грязное, на поручнях краска облупилась...

Народу на теплоходе оказалось неожиданно много, Андрей и не думал, что судно может вместить столько пассажиров. И соотечественники, и иностранцы, все с чемоданами, огромными сумками, все толкаются, орут, дети лосятся, путаются под ногами... Черт, он как-то и не подумал, что в круизе может оказаться столько детей. Неужели все две недели ему придется с утра до ночи терпеть их беготню и вопли?

Разумеется, его каюта оказалась на самой последней палубе и в самом дальнем конце коридора. Пока они добрались до нее по узким коридорам и крутым лестницам, Андрей, несший тяжелые вещи, весь взмок.

— Что ж ты запихнула меня в самый дальний угол? — выговаривал он Дашке, пока они пробирались наверх.

— Но как же? — растерялась та. — У тебя ведь каюта-люкс, они обычно находятся ближе к носу и на верхней палубе, это лучшие места на теплоходе...

Мимо прошли, громко смеясь, две молоденькие девушки, одна из них, та, что пониже ростом, кокетливо стрельнула глазками в Андрея. Даша с неприязнью поглядела на нее, а Андрей только усмехнулся про себя. Дурочка, она небось думает, что он во время круиза будет трахаться направо и налево, вроде как что еще делать на теплоходе? Не понимает, глупая, что ему это сейчас на фиг не надо. Неизвестно почему, но в последнее время Андрею отчего-то вообще не хотелось смотреть на женщин, не говоря ни о чем другом.

Чем внимательнее он приглядывался к интерьерам, тем меньше ему тут нравилось. Эх, зря он, наверное, послушался Дашку, уверявшую, что по комфортабельности теплоход не уступает четырехзвездочному отелю. Еще не ступив на борт, Андрей уже начал в том сомневаться, а войдя в каюту, убедился окончательно. Тесно, неуютно, телевизор в гостиной допотопный, мебель как будто осталась от советских времен — какая-то нелепая «стенка» с расставленным по полкам дешевым сервизом. Да и спальня ничуть не лучше, зеркало мутное, кровать жесткая, покрывало на ней и занавески на окнах совершенно жуткой расцветки, на стенах картины, которым было бы самое место где-нибудь в колхозном санатории... Но Дашка не замечала ни этого, ни его недовольной физиономии, а только и знала, что щебетала, как тут здорово, красиво и замечательно и как она ему завидует, что он отправляется в такое чудесное путешествие. Зависть тут, конечно, была ни при чем. Андрей отлично понимал: Дашка хоть и не подает виду, но все же страшно огорчена, что он едет один, а не они вместе. Ей явно этого очень хотелось. Но Андрей не предложил ей поездки в том числе потому, что, отправляясь в круиз, первым делом хотел отдохнуть от нее, что-то в последнее время в его жизни ее стало слишком уж много. Ее забота, стремление угодить ему и жажда его опекать раздражали. Он даже начал побаиваться, что однажды сорвется. Впрочем, к чести Даши надо отметить, что повела она себя в этой ситуации вполне достойно. Не только не стала канючить, просясь вместе с ним, как поступили бы многие женщины на ее месте, но даже сделала, как говорится, хорошую мину при плохой игре — притворилась, что сама не смогла составить ему компанию, потому что на работе не получается взять отпуск на это время.

К моменту отплытия, когда теплоход, сопровождаемый с берега напутственным маршем «Прощание славянки» в исполнении небольшого духового оркестра, отошел от пристани, Андрей был почти уверен: скоро он пожалеет о том, что согласился на этот, будь он неладен, круиз... Собственно, уже пожалел! И его весьма изумляло просветленное настроение пассажиров. Чем они так восхищаются? И наши, и иностранцы — все эти немцы, итальянцы, японцы (или китайцы? — он слабо их различал). Уже на второй день пути Андрей стал избегать разговоров с попутчиками. Ему круиз показался кошмаром, оставалось лишь удивляться, почему он все-таки вытерпел две недели, а не сошел с теплохода на какой-нибудь из стоянок и не вернулся домой поездом или самолетом.

Из круиза Андрей вернулся не просто разочарованным, а прямо-таки разозленным. Ему не понравилось все, решительно все! Он и раньше знал, что отечественный сервис значительно уступает зарубежному, но не думал, что все настолько плохо. Еда в ресторане обычно холодная, то полусырая, то подгоревшая, жесткая и невкусная. Ассортимент напитков в барах весьма ограничен и подобран весьма неудачно — но при этом ни в одном из баров никогда не найдешь свободного места, настолько они тесные и явно не рассчитаны на такую толпу пассажиров. Шезлонги и стулья на палубах неудобные, и вечно их не хватает, бассейн грязный и маленький, годится лишь для детей. Про развлечения и говорить нечего — дурацкие концерты, нелепые дискотеки, сеансы показа фильмов, которые он видел по нескольку раз, идиотское караоке...

Впрочем, на берегу Андрею нравилось еще меньше. Что ни день, погода была мерзейшая, дул холодный ветер, постоянно накрапывал дождь, и везде, везде донимали тучи кусачих насекомых. Все прибрежные города показались ему на одно лицо, все донельзя провинциальные, страшно запущенные, нищие и населенные сплошным быдлом. Экскурсии были отвратительно организованы и абсолютно неинтересны, да и смотреть, как он заключил, было нечего: ах, «царственная красота природы Валаама с его могучими соснами и многочисленными живописными островами и островками»! ах, «уникальный карельский водопад Кивач, низвергающийся бурным потоком из совершенно спокойного, невозмутимого, как зеркало, озера»! ах, фонтаны Петергофа! ах, разведение петербургских мостов в белую ночь... А уж эти Кижи... Тут просто и слов нет. Крошечный островок, запруженный толпами туристов — негде шагу ступить. И всех-то достопримечательностей — полтора серых невзрачных деревянных домишка. Что все так носятся с ними?

Дашка, разумеется, не утерпела, «села на хвост» Ва-сильичу и вместе с ним прикатила встречать его на Речной вокзал. В ожидании, пока теплоход пришвартуется, прыгала по пирсу, махала рукой, что-то кричала...

Андрей, разглядев ее на берегу, поморщился. Как ни рвался он домой, встреча с Дашей не вызвала в его душе никакой радости. Он так устал за этот «отдых», что сейчас ему не хотелось никого видеть. И вообще ничего не хотелось. Разве что съездить взглянуть, как поживает его новый дом. Да и этого, если честно, хотелось не так чтобы очень...

— Андрюша, ну, слава богу!.. — кинулась к нему Дашка. — А я уже извелась вся! Думала, не случилось ли с тобой чего-нибудь? Ты не звонишь, как я тебя ни наберу — вечно недоступен... Зарядку для телефона, что ли, забыл?

— Ничего я не забыл, — буркнул Андрей, забрасывая вещи в багажник джипа. — Поехали скорее отсюда.