Дом забытых кошмаров - Елена Усачева

Ладонь толкает Смилю в грудь, и она падает, но уже опять в Доме. Пол холодный, в кожу впиваются кусочки битого кирпича.

– А голова на что? – ворчит скрипучий голос. Или Смиле только показалось, что кто-то что-то сказал? – Думать надо!

Смилю с легкой отмашкой прямо по лбу бьет старичок, заросший волосами по самые брови. Тот, что пил чай. Тот, что переселился в лапотке.

Рука у него сухая и горячая. Удар получился звонкий.

– Кладу на тебя печать, – буркает старичок и уверенно топает в темноту. – Не посрами! – оборачивается он напоследок.

Но Смиле некогда смотреть на старичка. Она вертится, ей надо видеть Лауму, чтобы ведьма больше не подходила, чтобы не сделала ничего плохого.

Ее нет. Ушла? Наконец-то!

Холод пронзил иголками, заставив неестественно выгнуться, больно удариться спиной об острый бортик кровати. Квартира! Дорогая! Все закончилось? Но нет. Лаума стоит около окна, пытаясь слиться с занавеской. Черная фигура. Зловещая. Вот-вот убьет.

Она делает шаг, раскидывает руки, дико вытаращив глаза. Взгляд вынимает душу. Ветер выстуживает память. Не удержишься, сорвешься, провалишься в бездну.

Лаума подходит вплотную. Она теперь может сделать что угодно, хоть голыми руками задушить.

Но пока она просто стоит. Просто смотрит. И уже кажется, что это призрак, тень подзабытого кошмара.

Бежать!

Одевалась не глядя. Что-то брала, что-то роняла. Дверца шкафа перекошена, открыть невозможно, а там теплый свитер – видно, что на улице ветер, хлещет дождь.

Дождь… вода. Забрела в ванную, натянула халат, туго подпоясалась. Драться! Да! Она будет драться! Она выгонит нечисть! Поганой метлой всех!

Сапоги. Холодно. Улица.

Вперед! Время не ждет! Скоро все решится. В душе азарт, кулаки сжимаются. Ух, как она сейчас со всеми разберется!

Шагала, впечатывая сапоги в лужи. Чавкало под ногами. Ветер гнал в спину, светили фонари.

Дом мокрый, как курица, жалкий. С кем здесь воевать? Старые тополя, дряхлый прудик, запущенный сад с мертвыми деревьями. Покажитесь только! Последние ветки так затрещат.

Улыбалась. Долго, с остервенением. Почувствовала, как заломило мышцы лица. Сжала зубы и еще сильнее оскалилась.

Три раза прошла дозором туда-сюда. Никого.

Только суньтесь.

Никого.

Постояла под тополями. Туго затянутый промокший от дождя пояс врезался под ребра, сапоги натерли ногу. Зашумели деревья, посыпали голову Чудовища сухими листьями.

– Отстаньте! – махнула она над собой, а когда опускала руку, вдруг почувствовала, как за рукав потекла вода, как холодный озноб прошелся по спине.

Где это она?

Каркнула в тополях потревоженная ворона, скрипнуло старое дерево.

Страх закрутился в животе предощущением нехорошего исхода, упал ледяной водой в ноги, сделав их ватными, неподатливыми. Ночь подступила, заглянула в глаза.

«Что ты здесь делаешь, девочка?» – спрашивала она. Чудовище не знала, что на это ответить.

Она плотнее запахнула на себе банный халат и бросилась бежать. Прочь, прочь, прочь. Куда подевался боевой азарт? Кого она собралась побеждать среди ночи в пустом Доме?

Улица Тельмана. Как ярко светится табличка «Тельмана улица, ранее Стрелковая, ранее Герцог-Альбрехталле». Ранее, ранее. Показалось, что она сейчас нырнет в это «ранее», растворится в ночи, исчезнет.

Сунула руку в карман. Сотовый. Откуда?

Экран вспыхнул. Пропущенные звонки, эсэмэски. Кому звонить? Маме? В полицию?

Палец дернулся, посылая вызов.

И тут она остановилась. Перед ней возвышался Дом. Ее снова стали кружить. Кто-то не хотел выпускать из своей власти.

– Чудовище! Ты – Чудовище! – ревели в трубке.

Каркнула ворона. Ставшей вдруг тяжелой рукой Чудовище поднесла трубку в уху.

– С-скелет, спаси меня. Пожалуйста.

– Баженова? – В его голосе пробилась тревога. – Где ты?

– Я тут…

Из Дома выступил кто-то черный. Рука упала, не в силах больше держать тяжелый сотовый.

Кажется, она собиралась драться. А вот и противник.

Когда Скелет примчался к Дому, Чудовище сидела на ступеньках, уронив голову на колени. В первое мгновение Матвей подумал, что она умерла. На шум шагов Чудовище выпрямилась, блаженно улыбнувшись, словно вместе со Скелетом в ее мир пришло утро.

А еще были слезы. Много-много спасительных слез.

От слез голова раскалывалась. Звенящая в висках боль мешала слушать то четко проявляющийся, то уплывающий голос Матвея.

– Жрецы, хорошо известные у пруссов: вайделоты, нерути, гадавшие о погоде и возможностях рыбной ловли, тулисоны и лагашоны принимали участие в обрядах восхваления умерших.

Матвей перевернул страницу, посмотрел оборот и, не найдя там ничего интересного, вернулся.

– Что у нас есть еще? – спросил он книжку и тяжело вздохнул. – Добрые духи дома кауки, благожелательные людям женские духи дейве и лауме, бог вражды Жалус, ведьмы раганы и духи, вызывающие кошмары и наваждения, – мани. О! Они!

Смиля всхлипнула и устало откинулась на подушку. Они уже давно и безрезультатно пытались понять, кто так зло над ними подшучивает. Одни вопросы и никаких ответов.

– Ты понимаешь… – стучала зубами о край стакана с водой Смиля, – ты умер. Там!

– Это всего лишь сон.

– У меня раньше не было таких снов. – Смиля упала горячим лбом в подтянутые к животу колени.

– Тебя напугала эта тетка. Ходит, глазами вращает. Какие после такого сны? Только кошмары.

Матвей тушевался. Он не очень представлял, что теперь делать с гостьей. Как все мужчины, терялся перед женскими слезами. Вроде бы все аргументы приведены, пора бы уже и успокоиться, а она все плачет и плачет. Стакан чуть не сгрызла. То положит голову на подушку, то в клубок свернется. А ну как в обморок грохнется? «Скорую», что ли, вызывать? Сумасшествие налицо – гуляла по городу в банном халате.

Смиля вскинулась, с ужасом посмотрела в такие спокойные, как ей казалось, глаза Матвея. Он ни о чем не догадывается! Ему надо все немедленно рассказать!

– Ты знаешь, почему Вера больше не ходит в Дом? – прошептала быстро.

– Почему? – поморщился Матвей.

– Она видела, что в Доме погибнет Янчик. И что в этом будет виновата она!

Кривая ухмылка застыла на лице.

– Он, что же, для этого должен из окна выпрыгнуть?

– Дом сам заставляет нас драться! Ворон уже бегал за мной с лопатой. Если появишься ты или Ян, он нападет на вас. Как на войне – наша армия и армия противников. Он теперь выступает на вражеской стороне.

– А мы? – быстро спросил Матвей.

– И мы на какой-то, – скисла Смиля. Она быстро уставала. Ухитрялась дремать между фразами.

Матвей захлопнул книгу.

– Ну ладно, предположим, Ворон охмурил хозяйскую дочку, и она ему показала карту острова сокровищ. Он выкопал три черепушки, пять обломков и один горшок с прахом. Куда он с этим барахлом денется? В ломбард? Его обманет первый встречный. Все находки надо нести в полицию, а он туда не пойдет. Это тупик.