Корабль уродов - Антон Первушин

Ворота ему открыл бугай, лицо которого показалось Шахмагонову смутно знакомым. Московский гость напряг память:

― Дядя Гриша? Ты ли это?

― А ты кто? ― не узнал Шахмагонова бывший хранитель багажного отделения.

― Да ты меня и не помнишь, наверное, ― наигранно засмеялся Эдуард. ― Вот моя визитка. Мне нужно срочно переговорить с Хасаном Сулеймановичем.

И снова пришлось подождать. Пока дядя Гриша ходил выяснять, готов ли Хоза к приему визитеров, Шахмагонов размышлял, что же должно было случиться в Ванаваре, если бывший милиционер сделался вдруг охранником у криминального авторитета. В Москве, конечно, и не такое встретишь, но Ванавара? Похоже, сюда доползла не только сотовая связь.

― Проходи, ― пригласил дядя Гриша.

Шахмагонов поднялся на второй этаж. Хоза встретил его гостеприимно, с улыбкой. Одет он был в белоснежный и безупречно сидящий костюм от кутюр. И вообще имел вид преуспевающего бизнесмена.

― Проходи, друг, садись. Хоть ты и припозднился, но всё равно рад тебя видеть. Как там в Москве?

Шахмагонов уселся и с иронией посмотрел на Хозу:

― Нормально в Москве.

― Я хотел у тебя спросить, как старый друг у старого друга, ― начал Хоза. ― У нас тут ходят слухи, будто бы к лету рубль сильно упадет. Что говорят в столице?

― Может, упадет. Может, не упадет, ― уклонился от прямого ответа Шахмагонов. ― В любом случае бабки лучше держать в баксах, вот так.

― Спасибо за совет, старый друг, ― Хоза, не вставая, чуть поклонился.

― Тебе привет от Майрбека, ― сказал Шахмагонов.

Улыбка на лице Хозы застыла.

― Что просил передать Майрбек? ― с напряжением в голосе спросил он.

― Я же говорю: привет. И вопрос. Почему он ничего не знает о трехстах килограммах институтского антрацита?

Хоза не смог усидеть на месте. Он встал и прошелся по кабинету. Остановился вполоборота у застекленного стеллажа, в котором хранились образцы черного тела с наклеенными на них маленькими ярлычками, информирующими любознательного посетителя, где и когда был добыт тот или иной образец. Шахмагонов понял, что попал в точку.

― Зачем Майрбеку антрацит? ― вопрос с учетом ситуации прозвучал, пожалуй, резковато. ― Он никогда им не интересовался.

― Теперь интересуется. В Москве многое изменилось, Хасан Сулейманович. А скоро изменится еще больше. И война пока не закончилась. Братья считают, что антрацит лучше золота. Ведь за презренный металл нельзя купить изотопы, а за антрацит ― можно. Есть предложения, вот так.

Хорошо было видно, как Хозу корежит. Но Шахмагонов плевать хотел на чувства уголовника ― его интересовали только каналы сбыта. ЧИФ был бы в восторге от комбинации, которую, между прочим, старшему консультанту удалось придумать за пять минут и буквально на пустом месте. Орден я, конечно, не получу, подумал Шахмагонов, но благодарность в приказе и премиальные ― без вопросов. Он уже предвкушал, как придет в кабинет к ЧИФу и доложит результаты, и как ЧИФ сначала внимательно выслушает, а потом откроет сейф, вытащит пузатую бутылку старого дорогого коньяка и скажет: «За победу, камрад!». Всё-таки, несмотря на гнусь и грязь, в нашей жизни есть приятные моменты. И всегда будут, потому что…

Додумать мысль Шахмагонов не успел. Дверь распахнулась от сильного удара, почти слетела с петель, и в кабинет ввалились четверо в пятнистых комбинезонах и черных шапках-масках, натянутых на лица.

― Оставаться на местах! ― рявкнул басовитый голос. ― Работает ОМОН!

В один момент Шахмагонова подхватили сильные руки, поставили раком и обыскали.

― Этот чист…

― Ага, а тут у нас что? Ствол! Одна единица. Незаконное хранение оружия.

― Почему же незаконное? ― пытался возражать Хоза. ― Вполне законное. У меня разрешение есть.

― Молчать!

Следом за омоновцами в кабинет проникли двое в штатском. Оперативники, что ли? Шахмагонов посмотрел на них искоса и похолодел.

― Хасан Сулейманович Гваришвили, ― громко отчеканил один из оперативников. ― Вы арестованы по обвинению в убийстве граждан Стрижакова и Локтя. Вот ордер.

Криминальный авторитет вяло усмехнулся и выставил руки перед собой. Оперативник защелкнул браслеты наручников и под руку повел Хозу на выход. Арестованный не сопротивлялся.

― Смотрите, какие люди! ― к Шахмагонову шел старый знакомец Никита Луньков. ― Оставьте нас, ― приказал он омоновцам. ― Там внизу дел полно.

Люди в камуфляже без звука один за другим покинули кабинет. Луньков плотно прикрыл за ними дверь и вернулся к столу.

― Ну что, Светлана, поговорим? ― спросил он.

Шахмагонова передернуло. «Светлана»? Да, Светлана. Всё было ясно.

Старший консультант снова сел в кресло и ответил:

― Давайте поговорим… товарищ Луньков.

4. Андрей Михайлович Тяглов, 45 лет, холост, безработный

В Кратер вошли на заре. Через второй блокпост внутренних войск.

Шлагбаум им открыл хмурый майор, при виде которого Тяглов встрепенулся:

― Это же Пименов!

― Точно, ― отозвался Луньков. ― Он самый. Тянет лямку боец.

― Не понимаю, ― признался Тяглов. ― Ты уже до подполковника дослужился, а он по-прежнему майор.

― Принципиальный чересчур, ― Луньков осклабился. ― Чуть мэра местного за решетку не засадил. Вот и служит теперь на Валу. Самое место ― для принципиальных.

― Понятно, ― пробормотал Андрей без всякого воодушевления.

Походную колонну Тяглов сформировал следующим образом. Впереди поставил пять «Синих птиц», то бишь грузовых автомобилей-амфибий повышенной проходимости «ЗиЛ-4906», затаренных черным телом по крышу кузова. Каждому водителю определил номер в порядке убывания, себя по привычке назначив первым. За «птицами» шел самоходный двадцатитонный кран «Crevo 200 ЕХС», созданный японскими конструкторами специально для работы на стесненных площадках и способный в случае чего форсировать среднюю по ширине речку. Замыкала шествие серийная полноприводная амфибия «Dutton S2», построенная на основе джипа «Сузуки». За ее руль сел подполковник Луньков, а сам Тяглов разместился на заднем сиденье, положив на колени ноутбук из линейки «Thinkpad» в титановом корпусе. Для связи между машинами использовались радиотелефоны ближнего радиуса действия с встроенными шифраторами разговора, мобильные телефоны отключили ― Луньков подстраховывался, опасаясь перехвата.

Чем хорош Главный научный тракт? Прежде всего тем, что это накатанная грунтовка, по которой в сухую погоду можно ехать, как по шоссе. Еще один немаловажный плюс ― тракт и его обочины хорошо провешены, стоят желтые и красные указатели. Посмотрите направо: здесь имеет место супербарическая аномалия. Посмотрите налево: здесь имеет место субтермическая аномалия. Правда интересно? От нестационарных аномалий тракт и указатели, разумеется, спасти не могут, но для этого здесь был он, Тяглов. И его модель.