За гранью - Питер Робинсон

— Хорошо-хорошо, — теперь уже Джанет успокаивала Энни. — Я ведь не сделала ничего дурного.

— Я в этом уверена. Ну, начнем?

Джанет заговорила скучным, невыразительным голосом, как будто она уже не в первый раз пересказывает эту историю или своими словами излагает случай из жизни постороннего человека. Энни, наблюдая за ней, старалась расшифровать язык ее телодвижений. Джанет не могла спокойно усидеть на стуле, то скрещивала ноги, то поджимала их под стул; пересказывая эпизоды, вызывающие в ней особенный ужас, она стискивала руки, и ее голос понижался до шепота. Энни не перебивала, лишь иногда делала пометки в блокноте. Страшный рассказ еще не был закончен, когда Джанет вдруг замолчала. Она говорила о том, что села ждать «скорую», держа на коленях голову констебля Морриси и чувствуя, как его теплая кровь заливает ей бедра, глаза ее расширились, на лбу пролегла морщина, глаза наполнились слезами — и у нее перехватило горло.

Энни дала ей время справиться с волнением и спросила, не хочет ли она пить. Джанет кивнула, и она принесла ей стакан воды из питьевого фонтанчика. В комнате было жарко, потому Энни наполнила стакан и для себя.

— Джанет, сейчас я задам несколько вопросов, а потом оставлю вас, чтобы вы написали показания.

Джанет зевнула. Она прикрыла рот рукой, но не извинилась. Энни знала, что зевота — признак страха и нервозности, но было понятно, что Джанет Тейлор настолько устала, что Энни решила не обращать на это внимания.

— О чем вы думали там, в подвале? — спросила Энни.

— О чем? Я не уверена, что в это время вообще думала. Я, если можно так сказать, просто реагировала.

— Вы вспоминали что-либо из того, чему вас учили?

Джанет Тейлор рассмеялась, но это был горький смех.

— Обучение не подготовило меня к тому, с чем я столкнулась.

— А навыки владения дубинкой?

— Об этом я не должна была думать. Я действовала рефлекторно.

— Вы чувствовали, что вам угрожают?

— Не чувствовала, была уверена. Он уже убил ту девушку на матраце, Денниса и собирался убить меня.

— А как вы узнали, что она убита?

— Что?

— Кимберли Майерс. Как вы поняли, что она мертва? Вы сказали, что все произошло так быстро, что вы едва успели взглянуть на нее перед тем, как он на вас напал.

— Просто предположила… Мне так показалось, потому что она лежала обнаженная на матраце с желтой веревкой вокруг шеи. Глаза были открыты…

— Понятно, — сказала Энни. — Значит, вы даже не попытались спасти ее, защитить?

— Нет. Я пыталась спасти Денниса.

— Вы решили, что вас ожидает та же участь?

— Да. — Джанет отпила немного воды. Капля стекла с подбородка на серую футболку, но она этого не заметила.

— Итак, вы расчехлили дубинку. Что было потом?

— Я же рассказывала. Он бросился на меня с безумными глазами.

— И замахнулся мачете?

— Да. Я отразила удар дубинкой, прижав ее к руке, как нас учили. И, когда он замахнулся еще раз, я ударила его.

— В какое место вы нанесли ему первый удар?

— По голове.

— В какую часть головы?

— Не знаю. Я как-то не думала об этом.

— Но вы хотели обездвижить его, сделать неопасным, так?

— Я хотела не дать ему убить себя.

— Для этого вы нанесли ему удар в какое-то определенное место?

— Понимаете, я правша, поэтому, я полагаю, что ударила в левую часть головы, куда-то в височную область.

— Он упал?

— Нет, но удар привел его в состояние шока.

— В какое место вы нанесли ему следующий удар?

— Думаю, что по запястью.

— Чтобы обезоружить его?

— Да.

— Вам это удалось?

— Да.

— Что вы сделали потом?

— Ногой отшвырнула мачете в угол.

— Что делал Пэйн?

— Держался за запястье и проклинал меня.

— Значит, вы один раз ударили его в левый висок и один раз по запястью?

— Все правильно.

— Дальше?

— Ударила его еще раз.

— Куда?

— В голову.

— Зачем?

— Чтобы он не смог подобрать нож.

— Он стоял на ногах?

— На коленях, тянулся к мачете, но потом поднялся и пошел на меня.

— В тот момент он был безоружным?

— Да, но он больше и сильнее меня. У него были такие безумные глаза, я поняла, что сил у него еще предостаточно.

— Поэтому вы ударили его снова?

— Да.

— В то же самое место?

— Не знаю. А вообще, да, полагаю, в то же место, если, конечно, он не отвернулся от меня на пол-оборота.

— А он отвернулся?

— Не думаю.

— Но вы сами сказали, что он отвернулся.

— Я предположила, что такое возможно, но не видела, отвернулся он или нет.

— Вы не наносили ему удар в затылочную область головы?

— Думаю, что нет.

И тут Джанет начала потеть. Энни видела, как заблестели капельки пота у нее на лбу, а под мышками начали медленно расползаться темные пятна. Как ей не хотелось продолжать мучить несчастную женщину! Но это была ее работа, и ей следовало, когда этого требует дело, проявлять необходимую твердость.

— Что произошло после того, как вы ударили Пэйна по голове еще раз?

— Ничего.

— Что значит «ничего»?

— Он продолжал надвигаться.

— Поэтому вы ударили его еще раз.

— Да. Я взяла дубинку обеими руками, как крикетную биту, поэтому смогла ударить его сильнее.

— На этот раз у него не было никаких средств защиты, я правильно понимаю?

— Только собственные руки.

— Но он не поднимал их для того, чтобы отвести удар?

— Он держался за запястье. Я думаю, оно было сломано. Я слышала, как что-то хрустнуло.

— Выходит, у вас была полная свобода бить его так сильно, как вам бы хотелось?

— Но он продолжал идти на меня и при этом обзывал.

— Как он вас обзывал?

— Грязными, неприличными словами. И Деннис стонал, истекая кровью. Я хотела подойти к нему, посмотреть, чем могу помочь, но не могла этого сделать, не остановив Пэйна.

— Вы понимали, что не можете удержать его без помощи наручников?

— Это было невозможно. Я уже нанесла ему несколько ударов, но это, казалось, никак на него не повлияло. Если бы он смог до меня дотянуться, то задушил бы.

— Даже со сломанным запястьем?

— Да. Он мог бы надавить мне на горло локтем.

— Понятно. — Энни замолчала, делая какие-то пометки в блокноте. Она ощущала обуявший Джанет страх, только не знала, было ли это чувство вызвано воспоминаниями о произошедшем в подвале или нынешней ситуацией, и продолжала писать до тех пор, пока Джанет не начала беспокойно ерзать на стуле. Подняв голову, Энни спросила: — И все-таки, сколько, по вашему мнению, вы нанесли ему ударов?

Джанет отвела глаза:

— Я не знаю. Не считала. Я боролась за свою жизнь, защищала себя от маньяка.

— Пять ударов? Шесть?

— Я сказала вам: не помню. Столько ударов, сколько было нужно, чтобы его остановить. Но он все равно продолжал двигаться. — Джанет разрыдалась, и Энни дала ей выплакаться.

Эмоции взяли верх над шоком, и это принесло ей некоторое облегчение. Через минуту Джанет взяла себя в руки и попила воды. Она была смущена, из-за того что не выдержала и сорвалась на глазах у коллеги.

— Я почти закончила, Джанет, — сказала Энни. — Еще немного потерпите.

— Хорошо.

— Вам удалось остановить его, правильно?

— Да. Он отлетел к стене и сполз вниз.

— После этого он еще продолжал двигаться?

— У него было что-то вроде конвульсий, и он тяжело дышал. В углу рта появилась кровавая пена.

— Вы били его после того, как он упал?

Брови Джанет взметнулись вверх, на лице появилось выражение страха.

— Нет. Мне так не кажется.

— А что вы делали?

— Пристегнула его наручниками к трубе.

— А потом?

— Подошла к Деннису.

— Вы уверены в том, что не били его после того, как он упал?

Джанет отвела взгляд в сторону:

— Я же говорила вам. Мне кажется, нет. Да и зачем?

Энни, опершись руками о стол, наклонилась к ней:

— Постарайтесь вспомнить точно, Джанет.

Но Джанет покачала головой:

— Что толку вспоминать…

— Ладно, — сказала Энни, вставая со стула. Она пододвинула к Джанет бланк и ручку. — Напишите все, что вы мне рассказали, с мельчайшими подробностями.

Джанет схватила ручку:

— А потом?

— Когда закончите писать, моя милая, отправляйтесь домой и как следует выпейте. Не просто выпейте, напейтесь в хлам.

На лице Джанет появилась слабая благодарная улыбка, а Энни вышла из комнаты, затворив за собой дверь.

Перед тем как зайти в офис к Бэнксу в Миллгарте, констебли Баумор и Синг постарались придать своим лицам как можно более беспечное и лукавое выражение.

— Садитесь, — приказал Бэнкс.

Они сели.

— В чем дело, сэр? — с наигранной легкостью в голосе поинтересовался констебль Синг. — У вас есть для нас работа?