Обреченный мир - Аластер Рейнольдс

– Раз они ехали в эту сторону, то неизбежно натолкнулись на черепов, – проговорил Кильон. Сумочка подстреленным зверьком упала к его ногам. – Может, те и убили водителей.

– Черепа те еще снайперы. Да и «неизбежно» – большой вопрос. – Мерока спустилась на землю. – Место встречи рядом, если ехать на паровой повозке. Возможно, черепа прошли через него по главной дороге, а эти люди подъехали по боковой чуть позже. Тогда они в глаза друг друга не видели.

Кильон поднял сумочку – внутри звякнули стеклянные и фарфоровые емкости.

– Нам в путь не пора?

– Я только за. Просто хотела посмотреть, что можно забрать.

– Мы же не можем похоронить этих бедняг. – На сей раз Кильон не спрашивал, а констатировал факт.

Девушка покачала головой:

– Ситуация та же, что с конями. Проверишь тех двоих?

– Дай мне минуту.

– Посмотри, нет ли у них патронов.

Кильон вернулся к трупам и проверил их карманы и запястья. Снял с каждого по массивным флотским часам и вытащил из карманов по хронометру. Часы и хронометры были заведены и тикали, но их многочисленные циферблаты показывали разное время.

– Пальто тоже забрать? – спросил Кильон, опасаясь ответа, которого ждал от Мероки.

– Только часы и все, что режет и стреляет.

Ни холодного, ни огнестрельного оружия у погибших не обнаружилось, зато у одного к ноге крепилась тяжелая кобура. Она оказалась пустой, но Кильон гадал, не подходит ли она по размеру к митральезе, которую присвоила Мерока. Вдруг глава семьи выполз из опрокинувшейся повозки, забрал служебное оружие и вернулся к своим, надеясь дотянуть до прибытия помощи или до возвращения зоны к прежнему состоянию? Кильон распахнул пальто убитого и увидел нагрудный патронташ с несколькими патронами. Он отстегнул патронташ, решив, что у главы погибшего семейства не было времени его искать.

– Я нашел патроны, – объявил Кильон.

– Отлично, – проговорила Мерока. – А я нашла то, что надеялась не найти.

Девушка подняла с земли предмет, который наверняка валялся там все это время, до сих пор незамеченный. Сперва Кильон подумал, что это причудливая узловатая палка или звериная кость с обрывками сухожилий.

Но вот зловеще блеснул металл, и он понял, что ошибся.

– Здесь были борги, – сказала Мерока. – По крайней мере один. Он оставил нам подарочек.

Мерока держала сизую конечность, больше похожую на переднюю лапу пса или волка, чем на человеческую руку. От тела ее оторвали в области плеча. На руке имелись локтевой и запястный суставы, ниже запястья – упрощенный вариант кисти, а может, лапы – четыре пальца, включая большой. Пальцы заканчивались изогнутыми ногтями или когтями. Они отливали голубым, словно были выполнены из металла более жесткого и прочного, чем остальная конечность. Скелетные кости и сочленения поражали изяществом и компактностью, будто появились в результате жесточайшего отбора. Но конечность состояла не только из блестящей механики. Имелись нервная система или ее остатки, замеченные Кильоном обрывки сухожилий и подобие мышц. Органическая часть была скользкой, синюшно-бордовой и словно слепленной из разных кусков. Казалось, робот, угодив на скотобойню, опустил руку в чан с отбросами и нарушил ее стальную безупречность, испачкавшись в ошметках мяса и хрящей.

Теперь Кильон знал, что плотоборги состоят из металла, мяса и хрящей.

– Борг мог быть один, – предположила Мерока. Держа руку за плечевой сустав, она вертела ее и так и эдак, разглядывая с неприкрытым отвращением. – Мог порвать со своими. Временами изгои у них появляются. Они следуют за сворами, мародерствуют по мелочи, ищут легкую добычу.

– Что случилось с этим?

– Может, парень из повозки удачно выстрелил. Или борг был уже ранен, чувствовал, что надо улепетывать, пока другие не подоспели.

– Ты говорила, борги у нас за спиной, – напомнил Кильон. – Поэтому мы сюда и шли. О том, что они впереди и мы рискуем угодить им в лапы, ты и словом не обмолвилась.

– Мы никуда не угодили. Пока мы только нашли конечность одного из них.

– Иными словами, они здесь были.

– Один из них. Может, он уже за много лиг отсюда. Или сдох и валяется в канаве. – Мерока бросила отсеченную руку. – Теперь это нас не касается, но задерживаться здесь не надо.

– Не понимаю. Мы знаем, что здесь был плотоборг, но не знаем, кто застрелил водителей.

– Никто их не застрелил.

– Ты даже раны не осматривала.

– Мне и не нужно. Как только я поняла, что здесь рыскал борг, задачка решилась. Здесь впрямь дошло до аварии. Повозка перевернулась, людей швырнуло на землю. Вероятно, они погибли еще до падения и уж точно до того, как их настиг борг.

– В каком смысле – «настиг их»?

– Отверстия в черепах оставили не пули. Их борг пробурил, чтобы добраться до мозга и заполучить желаемое. – Мерока постучала себя по лбу. – Префронтальную[7] долю борги просто обожают. Она богата синаптическими структурами, готова к всасыванию и интегрированию в нервную систему борга.

– Хочешь сказать, борг съел их мозг?

– Таковы борги. Поэтому они выживают на границе, где умные машины не работают. Наверное, они могли бы культивировать собственную ткань, только… Боргам не хватает ума, а чужой есть проще и быстрее. – Мерока замолчала и, прищурившись, оценивающе взглянула на Кильона. – Знаешь, для патологоанатома, или как там тебя называли на работе, на мертвецов ты реагируешь чересчур болезненно.

Кильон скупо улыбнулся, стараясь сдержать желчь, подкатившую к горлу.

– Эту часть работы я никогда не любил.

Почти стемнело, когда они увидели костер. На сей раз не только дым, а настоящее пламя, мерцающее оранжевым и малиновым среди калейдоскопа плотных силуэтов прямо на дороге перед ними. Черный дым поднимался к мрачно нависшему небу.

– Не к добру это, – посетовала Мерока.

– Что было к добру с тех пор, как мы спустились с Клинка?

– Не умничай, тупица. Я говорю, что кто-то угодил в засаду. Теперь по-настоящему. – Девушка была раздражена и напугана не меньше, чем Кильон, хотя ни за что бы ему в этом не призналась.

Она не выпускала из рук митральезу, предпочитая ее другому оружию. Не сбавляя шагу, Мерока периодически вздрагивала и целилась черным пучком стволов в затаившегося призрака, видимого ей одной. – Не получив своего, черепа действуют именно так. Режут и жгут.

– Так не стоит ли обойти эту напасть подальше? – спросил Кильон.

Но Мероке хотелось приблизиться. Почему, она не сказала, но он догадался сам. Его спутница думала, что люди, которых подкараулили и подожгли, могут оказаться теми, от кого бежит Кильон. Это следовало выяснить, ведь в таком случае пришлось бы менять планы.

Они подошли ближе и услышали глухое «бум!» отдельных взрывов, треск и грохот разрушения. Сквозь шипение и треск пламени изредка пробивались испуганные человеческие голоса. Вопли боли и ужаса.

Леденящий страх, предчувствие чего-то невыразимо дурного накрыли Кильона душной пеленой.

– По-моему, мы достаточно приблизились.

– Надо выяснить, в чем там дело. Хочешь остаться здесь, не понимая, что творится впереди, давай, губи себя. – Мерока толкала перед собой митральезу, словно таран. – Я бы держалась рядом с тем, у кого больше стволов.

– Что бы там ни творилось, нас это не касается.

– Теперь, Мясник, нас касается все. – Девушка вызывающе уставилась на Кильона в упор, словно считала его решение принципиально важным. – Ты идешь или остаешься?

Кильон двинулся следом за ней. Он даже постарался не отставать, хотя страх не отпускал. Только крепче стиснул ангельский пистолет, который успокаивал, пусть даже стрелять уже не мог.

– Лучше не палить в первого, кто зашевелится, – посоветовала Мерока. – Вдруг это мой приятель?

Постепенно Кильон разглядел в темной горящей массе отдельные силуэты. Горело не одно целое, а цепочка, части которой рассыпались по дороге и тянулись вдаль. Мерока с Кильоном подошли к темному бугру вроде валуна, увязшего в земле. Оказалось, это дохлый, облаченный в броню конь. Мерока пнула его причудливый панцирь.

– Черепа, – объявила она.

– Их работа?

– Это то, что осталось от черепов. Куда ты смотрел у последнего лагеря?!

Кильон понял, что на дохлом коне такая же броня, какую он видел полжизни назад, точнее, до порыва, когда мимо проходил караван.

– Выходит, кто-то до них добрался.

– Медаль тебе за наблюдательность.

Чуть дальше они увидели труп всадника – вероятно, того, который ехал на коне. Шлем, сделанный из половины черепа, лежал рядом, хотя ничто не указывало, что плотоборг высосал ему мозг. Зато горло всаднику перерезали чем-то острым.

– Ну вот, разве не напросились? – Мерока пнула убитого и двинулась дальше.

– По-моему, мы видели достаточно. Это черепа. Что еще выяснять?

– Я надеялась найти что-то полезное. Уцелевшего коня или повозку.