До белого каления - А. Квиннел

Уже после полуночи раздался легкий стук в дверь. На ней была длинная белая ночная рубашка, в руке она держала большой бокал с коньяком. Когда она шла через комнату, шелк сорочки переливался. Рика предложила ему коньяк, он взял бокал, слегка коснувшись ее пальцев. Она села на край кровати и смотрела, как он небольшими глотками неспешно пьет напиток.

Простыня спустилась ему до талии. Ночная гостья протянула руку и провела пальцем по шраму на его плече, другой рукой подняла его руку, прижала ее к своей щеке и стала медленно вертеть головой из стороны в сторону, так, что ее волосы рассыпались по плечам. Он поставил бокал на тумбочку возле кровати, обнял ее рукой за шею и привлек к себе. Поцелуй был долгим, ищущим.

Рика встала, и белый шелк скользнул на пол. Она показывала себя ему, стоя от него на таком расстоянии, что он не мог дотянуться до нее рукой. Она не напрашивалась на комплименты, не позировала, просто показывала ему себя. Вот оно, мое тело, казалось, говорила она. Я хочу отдать его тебе – как подарок, такой подарок, который могу сделать только я одна.

Из окна на нее падал мягкий отсвет ночи, неясно освещавший удлиненные, округлые, рельефные извивы поразительно соразмерных очертаний ее точеной фигуры, черный колокол волос, искры, мерцавшие в глазах, полные губы широкого, чувственного рта, чуть вздернутый подбородок и гибкую шею. Потом глаза его неторопливо и оценивающе скользнули ниже. Глубокие тени под двумя высокими грудями с напрягшимися сосками, талия юной девушки и крутой размах бедер. Темный треугольник в низу живота и длинные, стройные ноги.

Женщина стояла совершенно спокойно. Пока он внимательно ее рассматривал, она не сводила взгляда с его лица.

Именно в это мгновение он сразу все понял. Понял, как любой мужчина мог быть совращен этой женщиной и покорен ее красотой, способной свести с ума даже самого стойкого представителя его пола.

Кризи взглянул прямо в глаза Рике, и она снова приблизилась к нему. Женщина все еще стояла, но теперь совсем рядом. Он медленно провел рукой по ее коже – от талии до колена. Когда он к ней прикоснулся, она чуть заметно вздрогнула.

Рика опять села на кровать и откинула рукой простыню – теперь настала ее очередь смотреть на него. Палец ее скользнул по другому шраму, который от колена шел почти в самый пах. Дальше тело его было покрыто жесткими, вьющимися, черными волосами. Она склонилась над ним, приблизив рот и язык к своим пальцам, медленно взбиравшимся вверх. Этого он не ожидал никак. Когда влажная теплота поглотила его, у него от восторга перехватило дыхание.

Рука коснулась его груди, потом лица и рта. Длинные пальцы гладили его губы, стараясь их разнять и проникнуть между ними.

Когда она резко подняла голову и скользнула в постель, Кризи почувствовал прохладную волну, пробежавшую по телу. Ее губы коснулись пальцев, язык стал двигаться в такт с их движениями. Потом она чуть подняла голову и взглянула ему прямо в глаза, волосы ее спадали на подушку, закрывали лицо и ей, и ему. Она изменила позу и стала медленно спускаться, не отрывая от него пристального взгляда и снова погрузив его во влажный жар своего тела. Но теперь это было по-другому.

Сначала очень медленно – сразу же после первого соприкосновения она застыла; потом жар начал поглощать, сжимать его сильнее. Мягкий живот прижимался к его животу, он чувствовал ее дыхание и нараставшую страсть, ее соски скользили по его груди, от напряжения она слегка дрожала.

Какое-то время Кризи просто лежал, позволяя ей себя вести. Потом он крепко обнял ее одной рукой за плечи, а другую протянул вниз, к ее плавно и ритмично двигавшимся бедрам, нежно поглаживая их и одновременно замедляя ритм их движений. После этого он крепко прижал Рику к себе и вместе с ней аккуратно перевернулся так, что женщина оказалась снизу.

Теперь она закрыла глаза. Все чувства ее были в смятении. Ей хотелось направлять его, вести за собой, контролировать его состояние, но она не могла. Рика чувствовала прикосновения его губ к сомкнутым векам, приоткрытому рту. Движение ее тела ускорялось, в такт с ним учащалось дыхание. Он сильнее сжимал ее в объятиях. Инстинкт подсказывал ей, что ему уже осталось не долго. Ей хотелось кончить одновременно, и она старалась приноровиться к такту его движений. Иначе ей было не успеть. Она почувствовала, как все его тело конвульсивно вздрогнуло. Тогда женщина выгнула спину, раскрыла глаза и в нескольких дюймах от своей головы увидела матовую, иссиня-черную сталь рукоятки пистолета, дуло которого было спрятано в кобуре. Внезапно она почувствовала, что кончает, сильнее прижалась к нему, и они вместе с одинаковой силой испытали то чувство, которое заставило их тела содрогнуться в едином порыве страсти.

Потом они долго лежали рядом и молчали – слова были не нужны. Вполне хватало чувств. Его руки, время от времени скользившие по ее телу, говорили красноречивее слов. Ощущение было такое, будто ее касается слепец, глаза которого были на кончиках пальцев. Иногда он целовал ее, ощупывая лицо губами, как тело – пальцами.

С первыми лучами зари Рика поднялась, взяла с пола шелковую ночную рубашку. Взглянув в лицо спавшего мужчины, она чуть поежилась. Больше она к нему не придет. Ночью она чувствовала себя как дитя, лишенное воли и чувств, и ей до сих пор было от этого страшно.

Вместе с тем Рика прекрасно знала, что сам он никогда ее не позовет – ему это просто не будет нужно. С того момента, как она вошла в комнату, они не произнесли ни слова.

– А почему, когда мы тренируемся, ты не стреляешь из своего пистолета?

– Потому что мой пистолет предназначен не для этого.

Они ехали в Комо. Кризи решил, что тренировки должны проходить более правдоподобно. Хлопки в ладоши не могли заменить выстрела стартового пистолета. Надо заехать как-нибудь в спортивный магазин и купить его. На худой конец, мог бы сойти и игрушечный пистолет с пистонами.

– Но ведь его выстрел должен быть громким, – не унималась девочка.

– Да, – ответил он. – Кроме того, он стреляет настоящими пулями.

– Но ты мог бы стрелять в воздух.

– То, что взлетает вверх, Пинта, потом неизбежно падает вниз. А пуля, даже если через милю упадет, может быть опасна.

Кризи убедил девочку, и она стала внимательно просматривать местную газету. Там она искала объявления спортивных магазинов, но неожиданно для себя наткнулась на гороскоп.

– Кризи, какой у тебя знак?

Он выглядел озадаченным.

– Я имею в виду знак зодиака. Кто ты по гороскопу? Когда у тебя день рождения?

– Пятнадцатого апреля.

– Пятнадцатого апреля! Но ведь это же будет всего через несколько дней! – Девочка стала считать. – В воскресенье!

Он передернул плечами, давая ей понять, что такого рода события его совершенно не интересуют. Однако Пинта была в таком возрасте, когда день рождения сулит много радости.

– Значит, это будет на следующий день после соревнований. Я попрошу Марию, чтобы она испекла пирог. Сколько тебе исполнится?

Он обернулся и сурово взглянул на девочку.

– Ничего ты Марии говорить не будешь. Никакой суматохи по этому поводу поднимать не надо. Я уже совсем не в том возрасте, когда дни рождения дают повод для праздника.

– Все равно мы должны это как-то отметить. Мамы с папой не будет. – В голове у девочки мелькнула блестящая мысль. – А что, если мы устроим пикник? Можно было бы поехать куда-нибудь в Альпы.

– Согласен. Но только в том случае, если в субботу ты победишь на соревнованиях.

– Нет, Кризи, так не честно.

– Считай, что у тебя появился дополнительный стимул. Не будет победы – не будет и пикника.

Пинта улыбнулась.

– Ладно. Тогда я обязательно выиграю.

– Да уж, после всех наших стараний тебе лучше бы победить, – пробурчал он.

Родители ее были в Нью-Йорке, и девочка очень тосковала по ним. Рика, если говорить честно, чувствовала свою вину, но остаться все равно не могла, так как знала, что нужна Этторе в этой важной для него поездке. А спортивных праздников в школе дочери будет еще много.

Когда Кризи припарковал машину в школьном дворе, Пинта сказала:

– Ты будешь смотреть, как я пробегу? Ну, пожалуйста, очень тебя прошу.

Какое-то время он пребывал в нерешительности. Там, наверное, полно родителей, и его присутствие, скорее всего, будет неуместным. Вряд ли им доставит удовольствие компания телохранителя одной из девочек.

– Все будет в порядке, – не отставала она. – Никто не станет возражать, если ты пойдешь со мной.

Он взглянул в лицо ребенка, полное напряженного ожидания, и вышел из машины.

По всей видимости, спортивный праздник был событием большой социальной значимости. Под огромным полосатым тентом стояли разряженные родители с бокалами в руках.

Пинта побежала переодеваться, а Кризи остался немного в стороне от остальных, чувствуя себя не в своей тарелке. Он заметил, что к нему направилась синьора Делюка, и напряжение его возросло.