Кремль 2222. Юго-Восток - Виталий Сертаков

Снова ударило, сталь загудела. Я маленько подумал. Если сервов двое, то один может по кругу бегать и в заслонки бить. По кольцевому коридору вокруг нефтехранилища. А пока мы, дурни, снаружи совещаемся да боимся заслонку поднять, второй серв, храни нас Факел, наверняка уже к свиньям подбирается!

Я бы так на их месте и поступил. А еще я вспомнил про гранатомет Хасана и чуть не завыл. Эх, нам бы сейчас эту штуку!

— А вы чо тут оба торчите? — Эти два тупаря меня начали злить. — Поднимите заслонку!

— Слышь, десятник, ты зубы не скаль, — выставился на меня патрульный. — У нас на такой случай прямой приказ дьякона Назара. Если вдруг кто в дежурство пролезет снизу, отступать до заслонок коридоров, опускать за собой и ждать подкрепления. Понял теперь? Вон слушай, сверху бегут.

Сверху и правда спешили, лязгали, громыхали по нашим следам. Разбегались. Чтоб верхние коридоры перекрыть. Наверняка половину резерва отец послал наверх, на стены, чтобы не упустить атаки с той стороны.

И тут маленько земля задергалась. Незаметно почти, но труха сверху сыпанула, ага.

— Что за черт? Вы слышали?

— Ага, вроде рвануло где-то! Мортиры бьют!

Труха посыпалась. Долбануло сильно. Где-то за стеной проклятые могильщики бились в стену. Или выламывали дверь.

— Что тебе приказали? — напал я на патрульного.

— Стоять и ждать.

— Нельзя ждать, ты чо, тупой? Если они подроются под новый бункер, все тогда, конец обороне!

— Нам отсюда никуда нельзя, — забубнил тот.

— Слышь, подними ворота. Мы пройдем, за нами опустишь. Ты слыхал — наверху мортиры стреляют? Отвлекают наших, ешкин медь, ты еще не понял? Отвлекают, чтобы эти внизу ходы прогрызли!

— Вы должны с нами стоять и ждать, — уперся этот дурень. — Никому к нефтяным бакам нельзя.

Так и вбил бы ему нос в щеки!

Где-то снова задолбили, зажужжали.

Я повернулся к своим. Ну чо, парни мигом все поняли.

— Отпирай по-хорошему! — приказал я и легонько махнул Быку.

В две секунды Бык и Степан были рядом, приставили ножи куда надо.

— Вы чего, мужики? — охрипли патрульные. — Ты чего, десятник? Ты решил, что если сын самого дьякона, так тебе все можно?

— Да, — сказал я. — Потому что я их не боюсь. А вы уже в штаны наклали.

Зря я, конечно, так сказал. Но ждать дальше не хотелось, ага. Отодвинули мы патрульных, Иван с Лехой сдернули скобу, противовес пополз вниз, цепи захрустели. Степан расставил ноги, поднял ствол пищали.

Заслонка прошла полпути до потолка. Тряслась вся, дрожала. Снизу за ней паутина тащилась, лишайник, грибы трухлявые. Но толстая, зараза, была, с две руки толщиной. Такую стену и большой био не проломит! Вот уж на что надежно до войны строили, ешкин медь.

— Стопори! — крикнул я и поднял заряженную картечницу. — Нам места хватит, пролезем.

— Там фонарь есть, — подсказал патрульный. — Вон, слева рубильник.

Когда запалили фонарь, я аж сощурился, по глазьям словно ножиком резануло. И мужики заморгали, ругаться стали. Лампа слабая, да все равно больно! Вот как выходит, наверху ликтричества почти нет, а внизу — пожалуйста! Я представил, как наверху без продыха молотят дизеля. Где-то там у моторов Голова, даром что к нам на полгода приписан.

Пролезли, покатили за собой огнемет. Изнутри на заслонке блестели три вмятины здоровые. Неслабо паук приложился, сволочь такая. Но дальше бить не стал, убежал.

— Не галдеть, слушаем! Следите, чтобы сверху откуда не прыгнул!

Капало где-то, лампы маленько гудели. И больше ничего. Потом стало слышно, как свистит воздух. Вентиляция здесь работала хреново, сильно воняло нефтью и тухлятиной еще. Видать, внизу крысы дохли.

Мы цепочкой выбрались в кольцевой коридор, Иван вплотную за мной, с угольками в железной банке. И сразу наткнулись на мертвую берегиню. Био разрезал ее пополам, вспорол брюхо до шеи. Видать, девка еще после этого жива была, в руке сжимала трубку телефона. Сам телефон, ящик железный, квадратный, валялся тут же, провода ободранные торчали. Телефоны такие для нас механики делать навострились, удобная штука. Только плохо, когда провод рвется, — приходится по всей длине лазить, искать, где оборвало. И орать в него приходится сильно.

— Вон он, туда побег! — Кудря показал в темноту.

— А вон откуда они вылезли! — показал в другую сторону Иван.

Мы побежали по кругу. Под ногами тянулись мокрые рельсы, утопленные в железный пол. С потолка кое-где свисали такие же длинные белые лампы. Горели далеко не все, и горели странно, свет в них дрожал. Справа была наклонная стена, вся в дырах, это от нее отваливалась плитка. Зато слева висели трухлявые перильца, а за ними… за ними темнели бетонные купола. Нефтяные баки, громадные, запертые, в каждом тысячи тонн горючего.

Есть и вскрытые, конечно. Есть и такие баки, что давно полопались, нефть из них давно повытекла или вычерпали. Но это на самом севере Факела, мы туда давно не лазим. Я раз видал, как батя с инженерами большую книгу читал, по-всякому толковали. Книга была вся из циферок да чертежей, про этот самый бетон, ага. Я тогда спросил — чо там умного. Батя рассказал антиресно. Выходит, сидели бы мы в шубах круглый год, зубами бы стучали, не видать бы нам ни света, ни тепла, если бы не пара умников из колонии «Спец-строй-конструкция». Во как, выговорил! Батя сказал — была такая колония еще до Последней войны, где-то в Москве, и что за год до последних страшных боев они придумали новые сорта бетона. Придумали, как цемент замешивать, чтобы плотность евоная была в четыре раза выше. Прежний бетон так долго нефть не держал. Коррозия получалась, вот как. А еще эти умники сообразили, как вредную серу из нефти удалять. А другой умник, не из Москвы вовсе, придумал вроде бы простую штуку. Придумал смесь, называется «диф-фузи-онный барьер», уф. Смесь в пустые баки до нефти заливали и стенки ею обливали, а потом и нефть сверху поливали, ага. Вроде воска, чтобы бетон не портить. Батя еще сказал — жаль, нет у нас таких тех-но-логий. Ну чтобы двести лет баки не гнили. Взламывать корку эту могем, а новую сварить — никак…

— Стойте, мы с вами! — Нас догнали мужики из патруля.

— Что, испугались? — спросил их Бык. — Гони их в шею, десятник.

Но я не стал прогонять. А зря. Прогнал бы — может, живы остались.

Потом мы увидели дыру. Вот так дыра, туда на коняке ускакать можно! Дыра была ниже нашего кольцевого коридора, на минус четвертом этаже. Из нее земля комьями сыпалась, вода текла ручьем и внизу уже пол затопила. Теперь глазья к малому свету попривыкли, так я различать стал, какой же громадный бункер! Оказалось, под нами, вокруг нефтяных баков, еще три коридора поясками идут, ага. И от каждого ходы в стороны, только там, ешкин медь, мрак. Сразу стало ясно, как сервы пролезли внутрь. Там была трещина, на глубине. Видать, повело основание, или как еще сказать. Треснуло, но нефть не пролилась, зато дыра расходиться стала все шире. Было видно, ее заливали раньше свежим цементом, наверное, с Асфальта подвозили.

Дык ясное дело, теперь я вспомнил! Я ж еще мальцом был, когда с Асфальтом разругались. Вспомнил, как батя волновался, дадут нам еще шесть телег цемента или нет. Видать, инженеры тогда уже трещину заделать пытались, да вслух про то не болтали. Заделали, а она, вишь, гадина, снова расползлась…

Под дырой мостки прогнулись, обвалились вниз, потянули за собой сваи с фонарями и проводкой. Там лежала вторая берегиня, засыпанная обломками. Ноги у ей в сторонке лежали.

— Позвонить нам успели, лихие девки. Не позвонили бы — конец тогда… — Старший патрульный перекрестился.

Тут что-то загудело ниже нас, нехорошо так загудело. То тонко, а то, ешкин медь, басом. Я сперва не понял, на что этот звук похож.

— Дуй назад, к оружейке, — приказал я молодому патрульному, тот все смотрел на ноги оторванные, наглядеться не мог. — Эй, дурень, ты меня слышишь? Пусть сюда бомбы с порохом тащут. Вон дыра какая. Ее взрывать надо, потом цементом заливать. Пока еще кто не пролез. И механиков пусть шлют, воду откачивать. Мы идем за могильщиками. Вон туда, где «В-4». Ты слыхал, чо я говорю, или тебе башку в плечи вбить?

Молодой как того и ждал:

— Ага, слыхал, ну я побег, да?

— Беги… Давай все вниз, за мной!

Картечницу дал я Ивану поносить, ага. Больше пуда весит, плечо уже заныло. Сам первый по мосткам вниз полез, баллоны стал принимать. Ярусом ниже стало видать, куда роботы проклятые делись. Они же широкие, боками железными плитку со стен посдирали. В коридор темный убегли. Ну чо, огнемет на тележку мы собрали — и за ними. И только мы в коридор сунулись — ка-ак впереди заревет, как завоет! Там темно, не видать, от воя ухи разом заболели и зубы зачесались.

— Бегом! За мной, бегом! В тыл к ним зайдем! Нельзя их взад выпустить!

Снова завыло, жуть как тонко, у меня аж в пузе затряслось. И пылища откуда-то навстречу полетела.