Человек из Кабула - Жерар Вилье

Грубая веревка, которой ей связали запястья и ступни, врезалась в кожу. Все тело было покрыто синяками, а спина представляла сплошную рану. Подсохшие струпья больно саднили при малейшем движении.

Только лицо ее оставалось почти неповрежденным, если не считать большого синяка под левым глазом. Ей было страшно. Она невольно искала глазами полковника Пильца. Он был единственным, кого она знала в лагере. С тех пор, как он привез ее сюда на высоком русском джипе, никто ею не занимался. Вокруг бродили лишь верблюды да стояло штук тридцать палаток.

В сотне метров от лагеря протекала река. На другом ее берегу также расстилалась дикая каменистая пустыня.

Хотя солнце стояло уже высоко, было довольно прохладно. Биргитта пыталась побороть в себе панику. Сначала она подумала, что это все же лучше, чем находиться в камере, где она спала на ложе из грубых камней с острыми краями. Но когда ее связали и бросили на заднее сиденье джипа, полковник Курт Пильц даже не взглянул на нее.

Выехав из Кабула, они находились в пути еще часа полтора. Все это время он не произнес ни слова и даже не обернулся. Словно ее вообще не существовало. И именно это молчание приводило Биргитту в отчаяние.

Она но знала, зачем немец привез ее сюда. Эти дикие люди, эти вооруженные, как мужчины, свирепого вида женщины внушали ей ужас. В Кабуле были хотя бы дома, хоть какая-то цивилизация. А в этой каменистой пустыне был уже другой мир, дикий и первобытный. Здесь человеческая жизнь стоила немного.

Курт Пильц неожиданно вышел из палатки в сопровождении человека гигантского роста, одетого в синюю матерчатую куртку. На нем была шапка из бараньего меха и широкий красный пояс. Он что-то прокричал женщине, находившейся рядом с Биргиттой, и затем издал очень громкий переливчатый свист. Сразу же из всех других палаток с веселыми криками вышли мужчины, одетые так же, как и он.

Не спеша, все они направились к загону, где стояли лошади. Женщина подошла к Биргитте и положила на землю свое ружье. Своими костлявыми пальцами она вцепилась в свитер девушки и сорвала его с нее. Затем одним жестом разорвала шорты. Какую-то секунду она в нерешительности смотрела на колготки. По всей видимости, этот предмет туалета был ей не знаком.

Биргитта вскрикнула и попыталась вырваться из ее рук. Она вся похолодела от ужаса и предпочла бы, чтобы ее просто изнасиловали.

Но руки кушанки были так же сильны, как руки мужчины. Очень быстро на Биргитте остались лишь туфли с высовывавшимися из них обрывками черных колготок.

Гигант прокричал еще какое-то приказание. По-прежнему с бесстрастным выражением лица, женщина уложила Биргитту на землю. Словно собаку, которой приказали лечь. Затем она ослабила узел на ее щиколотках. Биргитта захотела встать на ноги, но женщина резким движением ударила ей коленом в живот, и молодая немка согнулась пополам. От сильной боли у нее на глазах выступили слезы.

Быстрыми движениями женщина ослабила также другие узлы, чтобы дать Биргитте возможность раздвинуть ноги и даже ходить. Затем она выпрямилась и снова взяла свое ружье, даже не взглянув больше на немку. Может быть, впервые в жизни та застеснялась своей наготы. С того самого момента, как за ней пришли, Биргитта свыклась с мыслью, что ее будут насиловать. Сказав себе при этом, что это в конце концов не хуже, чем когда девицы хиппи отдаются афганцам за один доллар...

А сейчас какой-то смутный страх все больше и больше леденил ее душу. Что с ней будут делать?

Полковник Курт Пильц подошел к ней. Как и всякий раз, когда он сильно уставал, его здоровый глаз казался непомерно большим, а изуродованная губа выглядела еще ужаснее, чем обычно.

– Курт, – спросила она его по-немецки, – что они будут со мной делать?

Сначала она подумала, что он вообще ей ничего не ответит. Затем, почти не двигая губами, он произнес:

– Ты меня предала и выставила в смешном свете. Ты будешь за это наказана.

Затем он резко повернулся к ней спиной и удалился. Биргитта услышала стук конских копыт. Она подняла глаза и закричала от ужаса: примерно тридцать всадников скакали прямо на нее, стоя на стременах.

Она вся съежилась, видя себя уже превращенной в мясной фарш под конскими копытами. Но, оказавшись перед ней, толпа всадников разделилась и стала обходить ее с двух сторон. Гигант скакал последним, держа плетку в зубах, почти повиснув на левом стремени и прижавшись к боку своего коня. Он слегка замедлил шаг, и Биргитте показалось, что она схвачена подъемным краном. Через какую-то долю секунды она уже лежала поперек седла, и ее бритая голова терлась о твердую шершавую кожу сапога.

Проскакав еще сотню метров, всадник внезапно остановился. Биргитта почувствовала, как его громадная рука просовывается между ее связанными ногами. Одним махом он поднял ее и бросил на землю.

Биргитта, наполовину оглушенная, посмотрела вокруг себя.

Всадники остановились в десяти метрах от нее, образуя круг. Она видела их блестящие от возбуждения глаза и слышала их смех и радостные возгласы. Одеты они все были одинаково: на них были короткие черные сапоги, шаровары, матерчатые куртки и бараньи шапки.

На некотором расстоянии сидели несколько женщин, детей и стариков. Биргитта сразу поняла, что ее ждет: ее будут разыгрывать в качестве приза в афганской национальной игре «Буз-Каши». Обычно две команды всадников ведут борьбу за тушу козла, которую нужно поднять с земли и внести в круг...

Гигант привстал на стременах и прокричал хриплым голосом:

– Вардар![9]

Под копытами коней задрожала земля. Биргитта встала. Всадники скакали прямо на нее. Впереди всех был гигант, державший плетку в зубах и протянувший руку по направлению к Биргитте. Она закрыла глаза.

Когда она их открыла, то увидела, что слева от гиганта появился маленький афганец с длинными отвислыми усами. Сильным ударом плетки он заставил коня гиганта свернуть в сторону, а сам устремился к Биргитте и схватил ее за талию.

Другие всадники кружились вокруг молодой немки. Гигант сделал на месте полоборота, но все-таки успел схватить Биргитту за одну из щиколоток. С радостным криком он потянул ее к себе. Но длинноусый коротышка не выпустил свою добычу. Обхватив одной рукой Биргитту и взяв узду в зубы, он хлестнул своей плеткой по воздуху, стараясь достать своего противника. Удар плетки пришелся по бедру Биргитты, которая завопила от боли. Ей казалось, что ее тело сейчас будет разорвано на две части. В течение нескольких секунд ср тянули в разные стороны. Затем коротышка поднял своего коня на дыбы. Не ожидавший этого гигант был вынужден разжать руки. Его противник воспользовался этим и положил Биргитту поперек седла.

Он сильно хлестнул своего коня плеткой, и тот поскакал галопом.

Остальные всадники с громкими криками пустились за ними в погоню.

– Беггер! Беггер!

Взяв в зубы поводья, афганец поднял молодую женщину двумя руками и посадил ее на коня лицом к себе. Он громко хохотал, испускал пронзительные крики и был похож на дикого зверя. Толпа всадников приближалась. Он резко поднял коня на дыбы, развернул его на месте и поскакал им навстречу.

Остальные участники окружили его, стали хлестать плетками и толкать с каким-то немыслимым азартом. Ударами рукоятки плети он отогнал того, который особенно сильно наседал на него. Биргитта плотно прижалась к его груди, так как более всего боялась очутиться под копытами разъяренных коней. Близость ее тела невероятно возбудила афганца.

Для этого кочевника, которому раньше приходилось заниматься любовью лишь с женщиной, закутанной в свои одеяния, прикосновение этого голого тела с белой кожей было чем-то немыслимым, невообразимым. Его плоть буквально сама выскочила из одежды. Но коротышка был зажат противниками с двух сторон. Один из них наклонился и схватил Биргитту за ногу. Потеряв равновесие, молодая женщина чуть не свалилась с лошади, но ее похититель вовремя подхватил ее. Став на стремена, он ударил рукоятью своей плетки по лицу афганца, державшего Биргитту за ногу. Тот разжал руку и тяжело рухнул с коня. В течение нескольких секунд всадник оставался один.

Его пальцы впились в бедра молодой немки. Он ее приподнял, прижал к своей груди и повалил на себя. Ей показалось, что в нее вошел раскаленный металлический прут. Афганец испустил победный клич. Со всего размаху он хлестнул Биргитту плеткой по спине. Но сделал это без злобы, словно стеганул своего коня.

Испытав обжигающую боль со всех сторон, Биргитта громко закричала. Связывавшая ее щиколотки веревка не позволяла ногам раздвинуться. Из-за этого всадник не мог проникнуть в нее до конца. Он вытащил из голенища сапога кинжал и одним махом освободил ноги немки.

У Биргитты перехватило дыхание. Ей казалось, что сейчас афганец просто разорвет ее пополам. Не выпуская плетки, он яростно сжимал ладонями ее груди.

Остальные всадники гарцевали вокруг него и не вмешивались. Таковы были правила игры.