По волчьему следу - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я молчу, поглаживая голову Девочки.
- В этом случае, к чему бы я ни пришел, вы получаете полную информацию…
А с ней возможность эту информацию использовать так, как выгодно самому Бахтину.
- А во втором случае?
- Во втором я не стану тратить на вас время. Но если придет запрос… просьба подтвердить или опровергнуть причастность серийного убийцы к смерти вашего подчиненного, я честно отвечу, что не обладаю нужной информацией.
- Ваши люди…
- Не привыкли болтать лишнего. Но вопросы будут задавать неприятные. И еще. В любом случае подготовьте пару человек из тех, кто знает окрестности. Попробуем взять след.
- Пробовали уже, - Бахтин опустился в кресло.
Дубовое.
С кожаной обивкой. И кожа темно-красная, словно кровью пропитанная. Нет, этот человек мне тоже не нравится. Хотя не редкость.
- Он чем-то следы посыпал, собаки чихают. Вряд ли ваш зверь сможет…
- Посмотрим. Зверь или человек, но попробовать стоит. А вы пока подумайте…
…в сопровождение нам дали троих солдат и того самого Новинского, который успел переодеться. Ныне вместо формы на нем были серые, покрытые пятнами и разводами штаны да такая же куртка.
Табельный пистолет.
Обрез через плечо.
Перчатки. Нож на поясе.
А еще на темнеющую вдали кромку леса человек глядел спокойно и даже с предвкушением. Солдаты же боялись. И не понять, леса ли, Новинского ли.
А может нас с Девочкой?
Или Тихони, что появился рядом, вынырнув из тени.
И снова ворота.
Вторые.
Забор…
И ветер доносит смешанные запахи, среди которых четко улавливаю один – слабый аромат крови. Девочка тоже его чует и волнуется. Мы вдвоем поворачиваем. Идем. Мимо забора. Рядом с забором. Даже, пожалуй, слишком близко, будто те, кто стоял в карауле, кто совершал обход, боялись отступить от этого забора даже на шаг. Цепочки их следов остались на земле. И если так, то парни должны были плечами о забор тереться.
Я останавливаюсь.
Прикипаю к стене, втягивая запахи. Так и есть. И не только эти двое, вещи которых нам выдали по приказу Бахтина. Остальные не лучше. И тропка, ими протоптанная, жмется к ограде.
- Так должно быть? – Бекшеев тоже замечает эту странность.
- Это… - Новинский оборачивается на солдат, что привычно жмутся к забору. – Это все глупость и суеверия. Наслушались… контингент у нас был… своеобразный. Сочинили историю…
Мы останавливаемся.
И я позволяю себе измениться чуть больше. Это уже почти и не больно. Только краски гаснут. А очертания предметов делаются резче.
Яснее.
И я вижу серое небо. Белый кругляш луны, что уже зависла на небе, по-весеннему торопливая, не дождавшаяся заката. Хотя солнце почти долетело до земли. Лес… лес не так и далеко, если подумать. Нет, пространство между ним и оградой вычищено. Да и на вышках один за другим загораются прожектора. Они скользят по выглаженной, выровненной земле, ощупывая её со всем возможным прилежанием.
Только люди все одно боятся.
Чего?
- Что за история? – Бекшеев отступает, позволяя нам с Девочкой пройти вперед. И мы идем. Не спешим, нет. Крадемся, подбирая оброненные следы. Их много, а потому действовать приходится аккуратно, чтобы не ошибиться.
Читаем по следам прошлое.
Двое.
Идут. Ступают гуськом. Пропавший впереди, а его напарник – Евтухов – вторым номером. Он чуть подволакивает ногу. Хромает? Натер? Или же подрался?
Тело в части. И взглянуть нам позволят, а вот увезти для полноценного вскрытия – нет. Бахтин не видит в этом смысла. А может, просто не хочет, чтобы маленькие местные тайны выходили на свет божий.
Его право.
Бекшеев тело не оставит, если это и вправду по нашей части. Но спорить пока не видит смысла. Да и я… этот мальчишка хромал, но пытался не отставать от напарника.
Расстояние между следами большое. Так бывает, когда люди спешат. Шаг становится шире.
- Обычная глупость… дух леса, который…
Голос Новинского стихает. Он не хочет говорить об этом духе. И не потому, что это глупость. Наоборот. Он в него тоже верит.
Пусть и подспудно.
Он сам себе не признается, но нюх не обманешь. Как и собственное тело, которое чует опасность и подбирается, готовое бить или бежать.
Бить.
Или все-таки…
Девочка коротко рыкнула. И солдатики от звука этого замерли, а в руку Новинского прыгнул пистолет, и вовсе не из поясной кобуры.
Значит, и скрытым оружием не брезгует.
- Здесь, - я уже понимала Девочку более-менее ясно. И сама присела, а потом и вовсе опустилась на колени. Расставила руки, наклонилась к земле, что сохранила запахи.
Крови.
Всего пара капель. И их пытались скрыть, спрятать. Кто бы ни пришел к этой стене, он знал правила игры. Более того, он был опытным игроком, а потому не побрезговал смесью табака и перца, которая наверняка отшибла нюх у обычных собак.
Девочка тоже вот чихнула.
И рявкнула уже возмущенно. Ничего, мы справимся. Но запах крови, как и след её, не перекрыть табаком.
- Здесь он убил, - сказала я, голос звучал надсадно. – Подошел сзади…
Я обернулась.
И люди попятились. Кроме Бекшеева. Он привык уже. Впрочем, он и прежде меня не особо боялся, скорее наоборот, инаковость влекла его, как ребенка.
Сейчас Бекшеев уставился на траву, явно раздумывая, стоит ли искать следы.
Не стоит.
Все, что можно, затоптали. Тут ведь сперва смена подошла, потом, обнаружив труп… хотя… я оглянулась.
Тот, кто сюда приходил, не стал бы бросать труп. Не здесь. Забор рядом. Вышки. Прожектора. Кто-то явно бы заметил неладное…
И что-то этакое пришло в голову Бекшеева.
- Когда обнаружили, что их нет?
Ко мне подобрался Тихоня и тоже присел, вглядываясь в вытоптанную тропинку. Он поднял одну былинку.
Другую.
Понюхал и выбросил. Повернулся влево. Вправо. А потом так, как сидел, на корточках, сдвинулся чуть в сторону.
- Утром… когда пришло время сменяться, - Новинский смотрел за действиями Тихони, который описал полукруг.
- Они ведь должны были выходить на связь?
- Должны, но… - Новинский замялся, явно имея, что сказать, но не зная, можно ли. – Вчера пуск был… на всю ночь. Связь и накрыло. Да и в целом… возмущения поля таковы, что… в общем, по протоколу смена была утром.
Связь?
Возмущения?
Что за дрянь тут творится?
- И что за пуск?
- Боюсь, - Новинский принял решение. – Не в моей компетенции… вам
