Колесо Судьбы. Канон Равновесия - Адександра Плотникова

Но я не спохватился и не задумался. Я отчего-то наслаждался непривычным ощущением заботы о ком-то много младше и слабее себя. Когда пришло время уходить домой, понял, что без этой рыжей пигалицы дни мои опустеют. Где будут ее бесконечные шалости и вопросы, от которых впору за голову было хвататься?

Вспомнилось, как однажды летом, аккурат в ее сто десятый день рождения я сидел себе на крыльце с чашкой чая и никого не трогал. Было жарко, солнце стояло в зените. Я только-только научился не прибегать к помощи щитов в такие вот яркие дни, да и вообще безбоязненно пить что-то кроме крови и вина. Пряный напиток с запахом луга и меда заставлял меня расслабленно мурчать и почему-то думать, что вот так вот выглядит счастье.

Рядом на самом солнцепеке развалился брюхом напоказ Айфир Обсидиан -- черно-серый пятнистый дрейг, бессменный компаньон и собутыльник Владыки Кетара. Он грелся, распластав по земле паруса крыльев. Кончик гребнистого хвоста то загибался кверху, свиваясь кольцом, то снова падал на траву.

Красота.

- Во-олчи-ик! - раздалось из ближайших ягодных кустов.

Я вздрогнул и на всякий случай отставил чашку от греха подальше. Мое милое нареченное дитя запросто может ее с разбегу смахнуть и не заметить.

Раздался треск, мяв, и чумазое дитя кубарем выкатилось из зарослей. Поднявшись на ноги, оно честно попыталось превратить себя в княжну.

Получалось плохо -- ободранные коленки, перепачканные землей и соком руки и мордашка, платье, с утра бывшее кремовым... И венец всего этого -- рыжее воронье гнездо на голове.

- Волчик! -- выпалило чудо, глядя на меня глазами честного-пречестного котенка, насмерть загрызенного любопытством. - А откуда берутся котята?

Я поперхнулся чаем, которого сдуру решил в этот момент глотнуть.

Котята?! Это в смысле дети, что ли?! Пытаясь откашляться я лихорадочно соображал, за какой из известных мне ответов ее отец не свернет шею. Картина выходила удручающе печальной в любом случае...

- Капусту я уже проверяла! - заявила Рыська, по-взрослому уперев лапки в боки. - Так что не ври мне!

- Э-э... Дрейг приносит! - брякнул я первое, что пришло на ум после упомянутой капусты.

Совсем было обленившийся Айфир дернулся, а мы дружно уставились на него.

"Ну подыграй же!" - отчаянно взвыл я.

- А это... д-даааа... - не очень уверенно протянул Айфир, бегая глазами по сторонам.

- А где они?

- А это... - дрейг приподнялся и картинно развел лапы. - У меня котята того... Уже кончились.

- А ты мне покажешь, где ты их берешь? - подскочила к самой морде юная кхаэлья. - а возьми меня с собой, когда разносить будешь!

- Дык, нескоро ж еще-то... - попытался отмахнуться Айфир. Не тут-то было -- любопытный детеныш начисто забыл про меня и засыпал его вопросами. Дрейг еле успевал отговариваться.

"Ну, Волчара, я тебе это еще припомню!" - ворчливо пригрозил он мне вдогон, едва я собрался скрыться от солнца в доме.

Из таких вот каждодневных мелочей складывались годы и годы без власти и интриг. Зато они наполнены были обучением всему -- от основ сплетения Стихийных потоков и ювелирного управления вероятностями до изучения сотен редких томов из Котовой библиотеки, от фехтования по утрам и вечерам до починки прохудившейся кровли дома. Настоящая жизнь царила здесь и сейчас. В ней была семья, были те, кому я нужен просто так, и порой хотелось плюнуть на все и остаться навсегда, но...

Самое подлое, что относительно Рыськи я был выдернут на Хэйву из прошлого, и до следующей нашей встречи мне пришлось бы ждать не одну тысячу лет... Совесть за то, что влюбился в ребенка, меня не грызла -- время проходит, и дети вырастают, все без исключения. А столь глупые человеческие понятия, как "неравный брак" бессмертных волнует мало...

Перед тем, как открыть для меня портал, Владыка Кетар уронил слова, которые потом веками подхлестывали не хуже плети.

- Люба моя дочь, по глазам вижу. И не отпирайся, все равно не поверю. Времени будет у тебя вдосталь. И если докажешь, что достоин ее мужем и повелителем стать, что сумеешь ее защитить -- получишь. По всем канонам, я сделаю вас единым целым.

- Древние вроде тебя никогда и ничего не делают просто так, - ответил я, нисколько не сомневаясь в своих словах. - Что от этого союза получишь ты?

- Всеобщее благо, - спокойно ответил Светлейший. В его звериных жутковатых глазах читалось только безмятежное спокойствие, а кошачье добродушие могло обмануть разве что человека. Или детеныша, птенца неопытного. Можно было не сомневаться, что Кетар строит грандиозные планы, вплетая в них не только меня и свою дочь, но и собственных амиранов-князей, и даже мою кланмастерскую гвардию. А спрашивать... бесполезно. Пока не сочтет, что пришло время поделиться, ответа у него не допросишься, как прошлогоднего снега. В лучшем случае запутает намеками, заговорит так, что знать не будешь, где правда а где присказка.

Ну и я спорить не стал -- благо так благо. Вопрос лишь в том, насколько оно совпадает с благом каждого существа в отдельности. Но и это мы со временем проверим, не даром учены... Учитель метался по круглой площадке Колонн в бешеном танце, Сила хлестала, била в одну точку. С треском проскочил разряд, пространство и время сжались, переплетаясь, поменялись местами. На прощание он притиснул меня к себе, так что от жара перехватило дыхание -- и толкнул в раскрывшийся молочной белизной зев портала.

Меня с невероятной силой размазало по ткани реальности, закружило, понесло... Перед глазами проносилась звездчатая чернота междумирья, то скручивалась в причудливые спирали, то распрямлялась. Это длилось один бесконечно долгий вздох. А когда мне стало не хватать воздуха...

"Прощай, Мать-Хэйва" - подумал я.

...И грохнулся спиной на кучу щебенки. От смачного ругательства не удержался. Родной десмодский воздух влился в легкие вместе с гарью и сажей, металлическим кровяным и морским горько-соленым привкусом.

Пороховой склад догорал. Вместе с портом. Редкие язычки пламени еще гуляли по закопченным балкам и плитам, в воздухе снежинками кружился пепел. Под одной из этих балок должен был лежать я, сплющенный в кровавую лепешку, не подлежащую регенерации. Вместо этого я валялся на припорошенной пылью и пеплом куче щебня, спустя час или два после взрыва и задолго до рождения вдруг появившейся у меня невесты. И выглядел не так, как должен был бы: совершенно целый, отъевшийся в кхаэльском доме, даже одежда на мне была хэйвийского кроя.

Изредка проглядывающее из-за туч и клубов дыма солнце не обжигало кожу, ласково гладило. Вот, что значит возросшая сила. А спина после удара об острые камни болела зверски. От прыжка сквозь портал мутило. Я лежал, смотрел в небо и со вкусом перечислял все хильденские родственные связи, какие только мог придумать.