Кью - Лютер Блиссет

И вот что слуга ответит с той искренностью, которую требует от него господин: оценка положения Вашей Милостью всегда, согласно моему скромному разумению, была самой дальновидной и проницательной. Более того, в этом последнем, самом необычном положении Вы превзошли самого себя, так что теперь Ваш верный исполнитель может гордиться тем, что действовал правильно и последовательно, претворяя эти указания в жизнь.

Целую руки Вашей Светлости и, как всегда, надеюсь на Вашу благосклонность.

Q. Из Виттенберга, 28 мая 1525 года.

*** Письмо, отправленное в Рим из имперского города Аугсбурга, адресованное Джампьетро Караффе, датированное 22 июня 1526 года.

Ваша Милость пожелали удостоить меня чести, сделав незаслуженный комплимент и выразив чрезмерную благодарность тому, кто просто стремится в меру своих скромных способностей служить Богу, лишь благодаря Вашей доброте. Но, стремясь выполнить приказы Вашей Милости и всецело полагаясь на Вашу мудрость, едва получив Ваше последнее послание, я направил свои стопы в имперский город, выполняя распоряжение своего господина.

Что касается последнего, я должен уведомить Вас о щедрости, с которой меня принял Фуггер-младший на основании Ваших рекомендаций. Это человек одновременно благочестивый и изворотливый, наделенный такой же мудростью и расчетливостью, как и его дядя, наряду с отвагой и предприимчивостью, свойственными его юному возрасту. Смерть старого Якоба Фуггера два года назад не принесла никакого ущерба делам и ничем не ограниченным интересам самой богатой и влиятельной семьи Европы. Рвение, с которым племянник заботится о делах, которые прежде вел его дядя, объясняется лишь его беспримерной верностью и преданностью Святому Престолу. Бросаются в глаза простота и искренний аскетизм, необычные для столь молодого человека, особенно если учитывать количество золота, одалживаемого им всем дворам Европы.

Что касается возобновления войны и нового союза, заключенного Святым Престолом с Францией, этот человек, который запросто может сделать императора банкротом, если возникнут трудности, вероятно, надеется на мое ходатайство перед Вашей Милостью, дабы гарантировать собственный нейтралитет, который, должен добавить, может обеспечить лишь чистое золото. По моему мнению, как бы мало оно ни значило, этого богобоязненного банкира мало заботит, кто берет кредит из его сундуков: будь то имперцы или французы, католики или лютеране, христиане или мусульмане, — ему важно лишь, сколько и под какой процент. Для него нет никакой разницы, какая сторона одержит верх в этой войне. Совершенно очевидно, что идеальным положением для молодого финансиста было бы положение вечного шаха, иными словами, многолетняя война, в которой не было бы ни победителей, ни побежденных, а коронованные особы всей Европы оказались бы навеки привязанными к его набитым кошелькам.

Но не для того, чтобы судить о банкирах, я был послан в Аугсбург. Таким образом, что касается кредита, который Ваша Милость дозволили открыть на мое имя, Фуггер заявил, что для него честь иметь среди своих клиентов человека, пользующегося таким уважением, как Ваша Милость, и что сожалеет о том, что не имеет возможности познакомиться с Вами лично. Он счел необходимым снабдить меня символом, который позволит его представителям узнавать меня в каждом городе империи и позволит мне брать деньги в любом из его банков, что гарантирует мне полную свободу передвижений. По причинам, о которых можно догадаться без труда, он не захотел информировать меня о размерах кредита, оставив мне лишь предполагать, что может скрываться под словом «неограниченный». Со своей стороны, Господь не позволил, чтобы я возжелал просить чего-то большего, словно не испытываю доверия к Вашей Милости. Получив причитающееся мне, я позаботился сообщить Вашей Милости, что буду пользоваться привилегией, которую он мне гарантировал, разумно и бережливо и, насколько это в моей власти, ежемесячно предварительно ставя в известность моего Господина обо всех суммах, поступивших в мое распоряжение.

Мне остается лишь вновь поблагодарить Вашу Милость за Вашу бесконечную щедрость и постараться добиться Вашей признательности в ожидании новых указаний.

Да пусть Бог милосердный дарует здоровье и благоденствие моему Господину и своим великодушием не обойдет и недостойного слугу Святой Церкви Его.

Q. Из Аугсбурга, 22 июня 1526 года.

*** Письмо, отправленное в Рим из имперского города Аугсбурга, адресованное Джампьетро Караффе, датированное 10 июня 1527 года.

Известие о том, что Вы, Ваша Милость, живы и здоровы, наполнило мое сердце радостью и окончательно избавило от боли, не дававшей мне спать в эти ужасные дни. Одна мысль о том, что трон святого Петра вновь разграблен вандалами, студит кровь в моих венах. Я стараюсь гнать от себя ужасные видения и мысли о смерти, которая могла в это время постигнуть столь выдающегося человека. Никто лучше Вашего преданного слуги не знаком с жестокостью и безбожием немцев, грязных солдат, накачивающихся пивом и не уважающих ни одну власть, ни одно святое место. Мне прекрасно известно, что разграбление церквей, обезглавливание статуй святых и Пресвятой Богородицы они считают заслугой перед верой и лучшим развлечением.

Но, как Ваша Светлость изволили подтвердить в своем послании, скандал не должен оставаться безнаказанным. Если Всемогущий Господь сумел покарать этих наглых зверей, послав им чуму, Он не преминет наказать и тех, кто выпустил их из клетки, позволив захватить всю Италию. Если не перед лицом Папы, император должен ответить за это перед лицом Господа.

Габсбург лицемерно заявил о своем неведении, что в его войске, как и в войсках его князей, скрывались целые толпы еретиков — лютеран, не имеющих уважения ни к кому-то, ни к чему-то. Фактически я имею все основания считать, что поручение итальянской кампании именно Георгу Фрундсбергу и его ландскнехтам не было простым совпадением. Здесь, на севере, они прекрасно известны своей жестокостью и своим безбожием, как и симпатиями, которые они питают к Лютеру. По правде говоря, я не удивлюсь, если то, что сегодня кажется результатом набега варваров-наемников, завтра окажется плодом военного плана, в котором был заинтересован сам император. Ограбление Рима ослабило Папу, отдав его, беззащитного, в руки Габсбурга. Последний, таким образом, обеспечил себе способ стать одновременно и спасителем христианской веры, и тюремным надзирателем за Святым Престолом.

Мне не остается ничего иного, как присоединиться к твердым и решительным словам Вашей Милости, обвиняющим Карла, подтверждая, что Карл напрямую бесстыдно угрожает автономии церкви и должен заплатить за последнее немыслимое оскорбление.

Таким образом, я молюсь Всевышнему, чтобы Он помог мне разобраться в великой тайне беззакония, которое окружает нас, и дать возможность Вашей Милости противостоять тому, кто провозглашает себя защитником Святой Римской церкви, но настолько лишен совести, что позволяет своей грязной солдатне грабить ее.

Заверяю Вас в своей верности, от всего сердца целую Ваши руки.

Q. Из Аугсбурга, 10 июня 1527 года.

*** Письмо, отправленное из имперского города Аугсбурга, адресованное Джампьетро Караффе, датированное 17 сентября 1527 года.

Мой благороднейший господин.

В это время, отягощенное неизвестностью, мне остается лишь уповать на милосердие Божье, зная, что его свет, отраженный добротой Вашей Милости, прольется и на меня и сможет показать этому недостойному смертному путь во тьме, которая нас окружает. И поэтому я готовлюсь сообщить обо всем, произошедшем здесь, в прогнившем сердце империи, в надежде, что хотя бы одно из моих слов будет полезным в планах Вашей Милости.

Курфюрст Саксонский собирается сменить порядок богослужения: финальный акт деятельности, начатой десять лет назад, вот-вот свершится. С момента смерти Фридриха Мудрого, два года назад, фактически стали ясны намерения его брата Иоганна продолжить все, не завершенное его предшественником. Так что новый церковный уклад теперь предоставляет князьям право самим назначать приходских священников, которым теперь позволено жениться. Консистория, состоящая из теологов и инспекторов, может давать ему советы по поводу выбора священника. Владения церкви поставлены под контроль князя, который раньше или позже приступит к их прямому захвату, наряду с введением преподавания лютеранской доктрины и управления школами. Таким образом, гарантируется формирование нового поколения лютеранских богословов. В Марбурге основан первый еретический университет.

По скромному мнению слуги Вашей Милости, к настоящему времени лютеранскую чуму не победить скромными человеческими силами, можно лишь попытаться сдержать ее в тех границах, где она уже распространилась. Но события прошлых лет научили бедного воина Божьего понимать: часто все, что кажется злом, в непостижимом промысле Господнем может обернуться благом. Брак еретической веры с немецкими князьями таков, что они уже не в силах от нее избавиться, как и от союзов, которые они стремятся заключить. Они могут стать самыми надежными нашими союзниками в борьбе против императора, и даже сейчас на дорогах, проходящих по землям Германии, нередко можно встретить французских послов. Бесспорно, преждевременно ожидать, что князья немедленно отправятся в бой против Карла, но отнюдь не безумие — ожидать этого в будущем. Я полагаю, мой господин, наши планы и расчеты со временем будут становиться все более точными и заблаговременными. Если же, однако, превратности войны в Италии обернутся на пользу Франции, Ваша Милость сможет утвердиться в мысли, что через несколько лет Карл рискует увидеть, как его восточные границы трещат под ударами турок и лютеранских принцев. Тогда его власть явно станет неустойчивой.