Ночь со зверем (СИ) - Владимирова Анна

— Хватит ныть, а?! — ощерился он. — Возьми себя в лапы и исправь все. Она не бросила тебя сегодня, примчалась спасать, таскала по кухне… Все можно исправить.

— А как мне исправить ее ребенка, Уилл?

— Ты смог выдержать без нее год, — возмутился он. — Ты — самый невероятный сукин сын со стальным хребтом, я таких никогда не встречал. Сможешь примириться и с ребенком, я уверен.

Я отвел взгляд в монитор, чтобы он не заметил… что мне захотелось повестись на его пламенную речь. Но казаться железобетонным проще, чем быть таким на самом деле.

— Неси сюда зад, — вооружился Уилл шприцем.

— Я сам могу.

— Не откажи мне в удовольствии.

Я усмехнулся, подчиняясь. На самом деле заводить вокруг себя столько желающих помочь и одновременно оставаться тем, кем я есть сейчас, невозможно. С очередным вздохом пришла мысль, что нужно оставить Айвори в покое. Как и Уилла. Управление компанией — не такая хитрая наука, все ключевые партнеры с ним знакомы, включая президента Смиртона.

— Уилл… Завтра с утра приезжай на учебу, будешь принимать дела.

Мне показалось, или он всадил шприц с особенной жестокостью?

— Завтра не могу, — прорычал, вытаскивая иглу. — Ты будешь отдыхать весь день и есть стейки с кровью. А за неделю с компанией ничего не случится.

Оставалось только стиснуть зубы. Хорошо… Неделя, значит.

— Подбрось бревен в камин.

— Да спят они уже давно, — огрызнулся, имея в виду Айвори с ребенком.

Ладно. Время поверить ему в «стальной хребет». Неделю я точно выдержу.

* * *

Утром я прокралась на цыпочках в гостиную, но дом молчал, не давая подсказок, как провел ночь Эйдан. На кухне не обнаружилось следов нашей вчерашней борьбы за его гемоглобин — кто-то все убрал. Мясной рулет исчез, а на столе лежала записка от Уилла с предписаниями доктора и просьбой проконтролировать их соблюдение.

Тут было бы самое время открыть контракт и настучать им всем моими обязанностями… Но вопреки здравому смыслу, я направилась на цыпочках в спальню Эйдана и после короткой борьбы со страхом осторожно нажала на ручку.

Эйдан спал полусидя на подушках с закрытым ноутбуком на коленях. Раздеться не удосужился или, что более вероятно, не смог. Я уже собиралась ретироваться, но в голову пришло, что надо измерить температуру — мало ли что там с ним после вчерашнего. Хотя бы лоб потрогать…

Облизав пересохшие губы, я направилась на носочках к мужчине, чувствуя, как разгоняется сердце.

— Я не кусаюсь, — вдруг усмехнулся он, а я вздрогнула.

— Температуру хотела проверить… — собралась ретироваться.

— Проверяй, — он открыл глаза.

Пришлось довести дело до конца. Я приблизилась и коснулась его лба, но он вдруг так болезненно нахмурился, что тут же одернула руку:

— Тебе больно?

— Нет, — скользнул затуманенным взглядом по моему лицу. — Тебе нравится тут?

— В смысле? — опешила.

— Нравится дом?

— Нравится, — выдохнула растеряно.

— Хочешь тут остаться?

Я уставилась на него непонимающе… и приложила ладонь снова. Может, он бредит?

— Точно не больно? — уточнила серьезно, вглядываясь в его лицо. Лоб был мокрым и холодным.

Он знакомо усмехнулся:

— Я выкарабкаюсь.

— Хороший план. Хочешь что-нибудь?

— Нет, — уставился на меня хорошо знакомым режущим взглядом, который говорил совершенно противоположное. Хочет.

— Ты на завтрак что ешь?

Теперь он смотрел на меня с удивленным ехидством:

— Я не привередлив. Но Уилл грозился стейками…

В двери постучали, и я вопросительно глянула в ее сторону.

— Откроешь? — Эйдан отложил ноутбук и спустил ноги с кровати.

На пороге стоял охранник с пакетами:

— Доброе утро, — поприветствовал. — Доставка еды.

Я развернулась на пятках с пакетами, но едва не влетела в грудь Зверя.

— Ходишь, — констатировала недовольно. — Есть скотч?

Он вопросительно вздернул бровь, пытаясь забрать у меня пакеты.

— Примотаем к тебе пару подушек, — обогнула его и направилась в кухню. — На случай, чтобы лицо не разбил, когда будешь падать в обморок…

— А где твой ребенок? — оперся он о дверной проем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спит, — водрузила оставленные охранником пакеты на стол. — Сядь, пожалуйста… Ты что, работал всю ночь?

Я понимала, что это не мое дело. И вообще он — не мое дело. Пусть нанимают сиделку, какого черта я вожусь с ним? Но стоило обернуться, вопросы исчезли. Я больше не видела того мудака, с которым подписала договор. Эйдан снова походил на того загнанного и униженного пленника, каким я видела его год назад.

— Были дела, — прошел он к столу.

— Какой деловой. — Я вытащила горячие свертки в фольге, соусы к ним, сандвичи с красной рыбой. Все выглядело дико вкусно. — Что будешь?

— Все.

Я пожала плечами, прислушиваясь. Рон позовет, если понадоблюсь, но все равно было неуютно. Я бы уложила его привычно в перевязь и повесила на себя, но показывать его Эйдану в планы не входило.

— Тебе порезать? — я заправила прядь за ухо, оборачиваясь.

И снова этот его пронизывающий взгляд выбил воздух из груди.

— Я сам.

Пока он медленно и печально кромсал стейк, я сделала кофе. Этот дом все же особенный. Он будто стер стену между нами сегодняшним утром. На этой ажурной кухоньке Зверь хоть и смотрелся необычно, но, скорее, из-за перебинтованной руки, которая напоминала о вчерашнем.

— На кого ты хотела учиться? — поднял на меня глаза, когда поставила перед ним кофе.

— Мне всегда был интересен финансовый менеджмент, — медленно опустилась напротив.

— Почему? — вдруг спросил он.

Наверное, странный вопрос для человека. Но вполне нормальный для оборотня?

— Я просто всегда была уверена: умела бы мама распоряжаться средствами, мы бы не жили в нищете. — Я смотрела на чашку кофе, обнимая ее ручку. Разговаривать с Эйданом просто так, без крика и противостояния, было странно. — Ей невероятно везло с клиентами, и мы продавали весь урожай без остатка, но она систематчески влезала в какие-то авантюры, теряя это преимущество. — Я подняла глаза и наткулась на внимательный взгляд. Ему будто и правда было интересно. — Получалось, что работаешь, что нет — результат одинаковый. Меня это злило… Я понимала, что получить и иметь недостаточно. Важно еще и уметь распоряжаться.

— Сможешь подготовиться к поступлению за оставшееся время?

Я замерла, глядя на него непонимающе.

— Зачем ты это делаешь? — спросила, наконец.

— В договоре написано, что я о тебе обязан заботиться, — усмехнулся, возвращаясь к еде.

— То есть моя забота там не прописана…

— Нет.

— И будем делать вид, что теперь живем по пунктам договора? Правда хочешь со мной так?

Он перестал жевать и облизал нижнюю губу:

— Ничего другого предложить не могу.

— Это и значит в вашем понимании выбор?

Он непонимающе глянул на меня, но уже через вдох его взгляд наполнился отчетливой горечью:

— Нет.

— А как должно?

Не знаю, откуда взялась у меня такая смелость. Может, его слабость давала мне силу и надежду выбраться отсюда, но все равно было ощущение, что я пытаюсь дрессировать дикого зверя, а он просто смотрит на меня снисходительно и позволяет находиться рядом. Пока что позволяет.

— Не знаю.

Лучше бы Эйдан отвел глаза, но он продолжал всматриваться, будто искал ответы на моего лице.

— Я так не хочу.

— Ты не ответила на вопрос, — закрыл он тему. — Сможешь подготовиться? Я хочу дать тебе возможность.

— Ты что, собрался умереть? — Я даже не успела подумать, как слова сорвались с губ: — Эта твоя рана… это что-то серьезное? Ты воюешь с кем-то?

— С теми, кто это сделал с нами год назад, — процедил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Зверь явно был недоволен, но я, вопреки здравому смыслу, не давала деру.

— Ты… нашел их?

— Многих. — Его взгляд потемнел, будто небо за окном заволокло тучами.

— Зачем? — Я тяжело сглотнула.

— Наказать. Дать понять, что безнаказанно такое творить нельзя.