Оракул - А. Веста

— Часть гарнизона была снята для обороны Зееловских высот, и враг быстро нащупал эти бреши, — докладывал генерал Клаус, командующий резервной армией.

Его армия была сформирована для защиты немецкой территории и теперь почти полностью сосредоточена в Берлинском округе.

— С Силезского вокзала по ратуше и канцелярии бьют стенобитные орудия. Под огнем наших минометов русские смонтировали стальную колею и подвезли свои чудовищные пушки. Вес каждого снаряда около полутонны. За шесть часов тотальной бомбардировки на город было выпущено не меньше тысячи таких снарядов. В наших руках еще остаются Тиргартен и Правительственный квартал. Около полумиллиона немецких солдат и ополченцев готовы защищать столицу Рейха, но центр города на глазах превращается в развалины…

— Это пораженчество! — словно очнувшись, закричал Гитлер, — у нас большие преимущества перед наступающей стороной. Как можно забывать об этом? Вокруг рейхсканцелярии многоэтажные здания и массивные стены. Приказываю использовать бомбоубежища, подземные коммуникации и казематы! Наши мобильные группы будут возникать в тылу противника и наносить удары в спину!

Порыв фюрера быстро выдохся. Привычным жестом Гитлер отпустил генералов. В зале остался один Вайстор. Едва они остались наедине, Вайстор вскинул руку и почтительно опустился на одно колено.

— Встаньте, встаньте, — замахал руками Гитлер, — говорите о главном!

— Сосуд с Копьем Судьбы доставлен в Засниц. После церемонии в замке Пилигримов он будет погружен на борт вашей субмарины. Подлодка готова к отплытию, — Вайстор с надеждой посмотрел в измятое лицо фюрера.

— Вам выпала честь сопровождать талисман Четвертого Рейха! — Гитлер положил ладони на плечи Вайстора. — Я хочу, чтобы вы хорошо представляли, что за сокровище вы везете в Шангриллу. Когда-то этот древний наконечник перевернул всю мою жизнь. Впервые я увидел его в музее Хофбург, в Вене, — мечтательно говорил Гитлер, и его выпуклые глаза цвета темного пива смотрели куда-то поверх идеального пробора фон Вайстора, в стык стены и потолка, словно фюрер читал сквозь стены. — Я стоял перед витриной в Зале сокровищ Габсбургов. Надо ли говорить, что всю музейную мертвечину я считал ненужным хламом, от которого мне, именно мне, предстояло расчистить историю! Когда в зал вошла группа провинциалов и гид показал на наконечник копья, я разозлился. Вот тогда-то я и услышал слова, волшебно переменившие мою душу: «Тот, кто объявит это Копье своим и откроет его тайну, возьмет судьбу мира в свои руки для свершения Добра или Зла!»

— Это копье держали в руках цезари древнего Рима, король вестготов Одоакр и вождь Аларикс, Генрих Птицелов и Наполеон, — вещал гид.

Я приблизился к витрине, чтобы лучше рассмотреть реликвию. Почерневший от древности наконечник копья, довольно грубый и тяжелый, покоился на алом бархате. В центре было пробито отверстие, из которого торчал гвоздь.

В ту же секунду я понял, что в жизни моей произошел перелом. Но я не понимал, как христианский символ мог вызвать у меня такое волнение? Я вновь и вновь приходил к музейным витринам, пытаясь постичь его суть. Долгие минуты я стоял, рассматривая копье, совершенно забыв обо всем, что происходило вокруг. Это было, как если бы столетия назад я уже держал его в своих руках и оно отдало мне все свое могущество. Как это было возможно? Что за безумие овладело моим разумом? Не прошло и суток, как я снова явился в музей, и мой одинокий голос был услышан. Воздух стал столь удушливым, что я едва был в силах дышать. Обжигающая атмосфера музейного зала расплывалась перед глазами. Я стоял один, весь дрожа перед колеблющейся фигурой сверхчеловека. Я видел его бесстрашное и жестокое лицо и ощущал опасный и возвышенный разум. Это был он — сын Денницы, существо сотканное из света и тьмы, вызванное из Тартара моей раскаленной верой в его могущество. С почтительной опаской я предложил ему мою душу, и в сердце моем зазвучал голос.

Этот чудный голос нашептывал мне то, что я не смог бы ни узнать, ни прочитать: «Это копье одного состава с изумрудом, выбитым из короны Люцифера… На острие этого копья — воля Могуществ! Когда копье Архангела Гнева ударило в камень, на нем осталось бесценное напыление от удара…»

Так вот в чем дело! Карл Великий, с Копьем Судьбы в руке, основал первый немецкий Рейх! Наполеон держал его в руках перед Аустерлицем. Но самое главное случилось в начале истории. Этим копьем римский воин Гай Кассий нанес удар милосердия распятому Христу. Но даже мифы ветшают и нуждаются в проверке. Позднее наши ученые выяснили, что во времена Христа римляне уже не воевали копьями, и это прободение ребер было ритуальным знаком, последним актом в драме распятия, разыгранной людьми, посвященными в тайну Копья!

А тайны у него действительно были, и мы стали искать ключ к ним. Разумеется, я не был настолько наивен, чтобы верить в кусок метеоритного железа. Нет, тайна в другом: обладание Копьем Силы меняет самого человека, и скоро я убедился в этом.

В первых книгах Библии есть рассказ о копье Финея, иудейского первосвященника, по приказу которого якобы было выковано это копье. На самом деле Финей знал о его небесном происхождении, он же объявил Копье талисманом силы для своего народа. Позже Копье участвовало в битве под Иерихоном, когда запели трубы, и в битве Иисуса Навина, когда в небе остановилось солнце… Его держал в руке Ирод Великий, посылая солдат на избиение младенцев.

«Не может быть, — подумал я, — Евреи украли историю копья, как украли многое другое». Имя Финей слишком похоже на имя троянца Энея, и мое сердце вновь исполнилось ненавистью к евреям, сумевшим украсть даже историю нашей расы.

— Копье Энея? — переспросил Вайстор.

— Да, — продолжал фюрер. — Древние прародители белой расы чтили его, как дар небес, копье Марса. Оно было настолько драгоценно, что уже в те времена для копья было изготовлено одиннадцать дубликатов, и лишь одно было настоящим! Это подлинное копье принадлежало троянскому царю Энею из божественного рода Дарданов. Троянская война похожа чем-то на ту, что ведем мы. Орды безродных племен осадили великий белый город. Благородство троянцев обернулось против них: они думали, что воюют с равными, и приняли опасный дар. Ночью из чрева Троянского коня выпрыгнули ахейцы. Казалось, все кончено: разграбленная, изнасилованная и сожженная дотла Троя погибла! Но Эней, по зову богов, покинул гибнущий город, он на плечах вынес слепого отца и маленького сына Аскания Юла, будущего основателя династии Юлиев. На двадцати пяти кораблях троянцы увезли сокровища Трои. Эней бросил копье к новым берегам и основал империю царственного пурпура и величественных фасций. Так, потерпев поражение, Троя вышла победительницей. Венера-Денница привела Энея в землю Тяжелого золота. Вслушайтесь, Вайстор! Даже имя нашего адмирала Деница созвучно имени путеводной звезды. Это ли не знак от Могуществ, безмолвно взирающих на наши усилия? Потомки Энея, фризы, венеды, этруски, создали Рим и построили Венецию. Их кровь текла в жилах Одоакра и Карла Великого, в жилах Цезарей Рима… Копье Энея стало первым штандартом Цезарей, великих властителей севера.

Голос фюрера то мягкий, то звучный, как металл, заворожил Вайстора. Перед его глазами текли людские потоки. Он вновь видел лес рук, вскинутых в ночное небо в древнем приветствии римских императоров, он маршировал среди факелов и развевающихся знамен, в колонне молодых, светловолосых немцев, крепких, как крупповская сталь, быстрых, как гончие, и преданных фюреру до последнего вздоха!

— Ты поплывешь на полюс вместо меня, — шептал фюрер. — Двадцать пять кораблей Энея отбыли из разрушенной Трои. Двадцать пять субмарин Деница — их тени. Мои корабли-призраки достигнут полюса, точки абсолютной силы, где мир погружен в собственный исток. Там нет ни жизни, ни смерти, там есть только лед, вечный лед… И огонь! Там ты найдешь дверь в волшебную страну, где обитают древние силы Земли, Могущества Тартара.

Гитлер судорожно нащупал на столе стакан с водой, жадно глотнул и, вновь впадая в пророческий транс, заговорил:

— Нет, мы не уйдем. Мы будем приходить вновь и вновь. Наши коричневые легионы показали миру пример абсолютной силы и тотальной власти над смертными телами и душами! Третий рейх разгромлен, но будет Четвертый рейх! Рейх высших существ, потомков Люцифера. Им суждено родиться в объятиях полюса!

Гитлер умолк. Лихорадочный блеск глаз погас, он рухнул в кресло, запрокинув изможденное лицо. Вайстор терпеливо ожидал пробуждения фюрера в почтительной, но неудобной позе. Шея и опущенные плечи покалывали от напряжения, но он не решался нарушить тишину.

— Пойди и расскажи всем: я ни о чем не жалею, — наконец заговорил Гитлер. — Слуга партии и отчизны, я бы сделал то же самое еще раз, за исключением нескольких трагических ошибок… А теперь ступай, тебе надо спешить!