Город - Стелла Геммел

Вот уж чего те не ждали, так это нападения сзади. Первый умер мгновенно – меч Фелла рассек ему шею. Оставшиеся обернулись. Один вскинул щит, заслоняясь от выпада Фелла. Второй рубанул горожанина по голове. Тот увернулся, подавшись вперед, схватил щит зарубленного – и как раз вовремя, чтобы укрыться от нового удара. Меч, нацеленный ему в голову, лязгнул о щит; Фелл же, воспользовавшись выгодой своей позиции, всадил клинок врагу в живот. Последний уцелевший хотел тоже нанести удар ему в голову, но Фелл оказался быстрей, и человек в черном умер, приняв его меч прямо в глазницу. Фелл же подобрал новый меч и длинное миссийское копье.

– Эй, Дикие Коты! – заорал он в клубящуюся пыль. – Есть кто живой? Все сюда!

Он понятия не имел, слышал ли его кто-нибудь из своих. А вот враги один за другим поворачивали в его сторону коней, отвечая на такую неожиданную атаку, и их становилось все больше. Военачальники выкрикивали приказы, полагая, что на выручку горожанам подоспел конный отряд.

Прямо к Феллу с пронзительным боевым кличем подскакал всадник из числа синекожих. Копье Фелла скользнуло по его нагруднику, ушло вверх, воткнулось под челюсть и пронзило мозг. Всадника выбило из седла, копье сломалось под тяжестью тела. Фелл бросил древко и стал озираться, держа новый меч наготове. Конница синяков собиралась в боевой круг, готовясь отражать нападение с тыла. Фелл ухмыльнулся, глядя на этот бесполезный маневр.

Потом из ниоткуда возник всадник и с налета попытался ударить его в голову. Фелл увернулся и сам всадил меч ему под мышку.

В это время сквозь пыльную завесу наконец-то замаячило бесформенное красное пятно. Сквозь строй наседающих всадников прорубались пехотинцы в алых доспехах.

– Дикие Коты! – снова проревел Фелл, сколько хватило голоса. – Все сюда!

На этот крик явились со склоненными копьями двое всадников-синяков. Фелл скатился с седла и спрятался под конским брюхом, после чего, выскочив, достал одного под латы у поясницы. Наконец-то он стоял обеими ногами на твердой земле! Им начало овладевать упоение боем. Он выхватил из руки мертвого всадника второй меч.

– Коты! Коты! – в третий раз закричал он, озираясь в поисках новой жертвы.

Тут его окружили свои, знакомые ребята, и уже все вместе они насели на оставшихся всадников в черном. У кого-то из солдат оказался при себе запасной нагрудник, который он тотчас же и нацепил на любимого командира. Фелл и не помнил, как его застегнул, – руки все сделали сами.

В это мгновение у солдата, смотревшего ему за плечо, округлились глаза, и Фелл, молниеносно обернувшись, как раз успел отбить удар копья в спину. Перехватив копье, он выдернул его у всадника из руки. Тот схватился за меч, но Фелл опередил его, шлепнув лошадь плоской стороной меча по носу. Животное резко шарахнулось, заставив наездника промахнуться. Фелл живо перевернул копье и ткнул им противника в шею.

Теперь конники отступали. Воины Города бежали следом, добивая отставших.

– Коты! Встать квадратом! – заорал Фелл, и отряд начал строиться в боевое каре.

Только теперь неприятельский сигнальщик поспел за происходившим и протрубил сигнал отступать. Фелл молча ждал, тяжело дыша и опираясь на иззубренный меч, пока трубачи Города не передали приказ: «Стоять на месте. Защищать отвоеванную позицию».

Тогда он позволил себе выдохнуть с облегчением. Будь им велено отойти, ему волей-неволей пришлось бы предстать перед Ранделлом Керром. Тот и в лучшие-то времена являл непредсказуемый нрав, а уж открытое неповиновение могло подвигнуть его на сколь угодно жестокую расправу. Фелл видел однажды, как Керр приказал распять солдата – у того не сразу поднялась рука убить ребенка-синяка, отбившегося от своих.

Но им было велено стоять, так что Ранделл Керр волей-неволей повременит гневаться.

Путь назад в расположение отряда отнял у Индаро более суток. Он пролегал через безлесную местность под названием Лимбис. Когда-то Лимбис славился своими виноградниками; теперь это была пустошь, заполненная высохшим кустарником. Лишь кое-где виднелись нищие деревеньки и разрушенные хутора. Вот уже пять лет этими местами то туда, то обратно прокатывалась война. И хотя с некоторых пор Лимбис считался безопасным местом, вина здесь больше не делали. Прежние виноградари, выжившие и вернувшиеся, кое-как сводили концы с концами, выращивая кто зерно, кто коноплю и разводя коз. Дорога через Лимбис заняла примерно полдня. Когда же в воздухе повеяло гарью из плавильных печей северных земель, Индаро миновала небольшие ворота и поехала с внешней стороны стен, направляясь к юго-востоку.

Проведя ночь здесь же, возле стены, Индаро села в седло и снова поехала в сторону передовой, которую оставила два дня назад. На плоской травянистой равнине никого не было видно. Индаро подняла лошадь в легкий галоп.

Она все время думала о нападении на императорскую карету – и по-прежнему ничего не понимала. В том, последнем взрыве ничто живое попросту не могло уцелеть. Ну хорошо, а кто был тот паренек, которого она оттащила? Почему она его позже не видела? Индаро временами казалось, будто он просто примерещился ей в сумятице после взрывов. А с чего она до такой степени испугалась этой Сароан? Ведь испугалась же, и еще как! Враги ее отца давно мертвы. Да и кто она вообще такая – рядовой солдат…

Индаро пыталась выбросить это все из головы. Серая кобыла бодро скакала через восточные луговины, держа путь к бранному полю Салабы. Стена осталась далеко позади. На горизонте ничего не было видно, кроме гряды далеких холмов.

Она почуяла запах битвы задолго до того, как увидела поле боя. Солнце быстро садилось у нее за спиной, – вероятно, скоро войска разойдутся для ночного отдыха. Веяло дымом, жареным мясом… и прочими запахами, что источает большое войско, ночующее на одном месте вот уже год.

И вот наконец в сумерках загорелись лагерные костры. Линия огоньков вытянулась во весь горизонт. Остановив серую, Индаро помедлила в задумчивости, после чего подобрала повод и толкнула кобылу пятками, направляя к югу. Дикие Коты, скорее всего, так и остаются на правом фланге. Еще для Индаро было очевидно, что в этот день сражение не возобновлялось. Доносившиеся звуки были весьма приглушенными. Фырканье множества лошадей, гул стотысячного человеческого скопища, устраивающегося на ночлег. Ни рева, ни воплей, ни отчаянных молений о смерти…

Первыми показались телеги с припасами, некоторые – под усиленной охраной. Здесь же обитали бывалые шлюхи, уже собиравшиеся на ночной промысел. Иные пытались окликнуть Индаро, но она лишь с улыбкой отмахивалась и шагом ехала дальше. Потом начались коновязи. Здесь серая негромко заржала. Индаро соскочила с нее, благодарно похлопала по шее и вручила мальчишке-конюху с наказом как следует накормить после долгого пути. Еще спросила, где сейчас Дикие Коты, но мальчик не знал. Индаро пошла дальше пешком, направляясь по-прежнему к югу.

Когда наконец ее остановил часовой, она узнала солдата и попросила направить ее к палатке Фелла Эрона Ли. Достигнув жилища начальника, спохватилась: почти полночь, стоит ли его беспокоить? Тут входная занавеска откинулась и Фелл вышел навстречу:

– Индаро, ты?

Она расслышала в его голосе недовольство. И чем она уже успела провиниться?

– Я только что прибыла, господин.

Его было едва видно в потемках, но в нос били запахи пота и крови. Индаро была не из маленьких, но он заметно превосходил ее ростом. От него веяло жаром.

– Броглана ранили, – на всякий случай доложила она. – У него рука перебита.

– Что случилось-то?

– Покушение… – Он нетерпеливо кивнул, и она пояснила: – Враги напали на императорскую карету. Эти их магические взрывы… Императора ранило.

Фелл некоторое время молчал. Потом отрывисто спросил:

– Жить будет?

– Говорят, будет, – сказала она. Помялась и запальчиво продолжала: – Только я сама видела, как разнесло карету! И подорванных видела! Этого никто не мог пережить! А они твердят, что должен поправиться…

Военачальник кивнул, словно все получилось именно так, как он и предвидел.

– Пострадавший при взрыве, скорее всего, был двойником, – пояснил он Индаро. – Я слышал, Бессмертный в последнее время не покидает дворца. Когда необходимо, он посылает людей, имеющих с ним хотя бы отдаленное сходство. То-то задание с самого начала показалось мне странным…

– Стало быть, ты послал нас погибать ни за что? – брякнула Индаро, забывшись от прихлынувшего гнева.

Фелл стоял в потемках, беспомощный и опустошенный. Эта женщина не на шутку раздражала его. Она еще и попадалась ему либо после боя, либо, вот как теперь, под занавес бесконечного дня. Злость распространялась вокруг нее подобно туману. Ну что за непотребная наглость! У кого еще хватило бы наглости в глаза его распекать? Но за нахальством, как водится, таилась ранимость, и вот она-то определенно притягивала его.