История влюбленного демона - Гала

Коннор закрыл глаза и стиснул зубы. Пусть так! Он горько усмехнулся.

Призрачный мираж, который в очередной раз поманил его ожиданием счастья, рассеялся. Значит, не суждено!

«Я не хочу тебя видеть!» — эти слова звучали в его ушах, раздирая душу тупыми крючьями мучительной боли.

Но другие слова заставляли его метаться по земле, в бессильной ярости ударяя по ней кулаками. «Ты не смог защитить сына…». Уткнувшись лицом в каменистую землю, Коннор скрипнул зубами. Не смог защитить!

Тогда, в гостиной, увидев на фотографии силуэт демона, он понял, насколько велика опасность нападения, и сразу подумал о Коне. О себе он не беспокоился. Но Узнавший Суть Вещей, был прав: любовь к Филлис и сыну делала уязвимым самого Мастера.

Весь вечер он старался быть рядом с Коном, готовый защитить его от любой опасности. Но Горос умел ждать! Когда Коннор вышел провожать миссис Дрейк и малышку Филлис, демон почувствовал, что его нет в доме, и воспользовался этим. Каких-то десяти — всего десяти! — минут отсутствия Мастера хватило, чтобы демон смог ворваться в гостиную. Коннор понимал, что Горос хотел расправиться с Филлис, зная, что эта потеря убьет Коннора. Для демона внезапное появление Кона тоже было неожиданностью. Но, уходя в небытие, он мог радоваться тому, что одним ударом поразил сразу и Защитницу, и Мастера.

— Почему не меня! Почему не я!.. — обхватив голову руками, хрипло простонал Коннор.

«Ты не смог защитить сына…» Не смог! Наверное, не было такой казни, которую не придумывал себе Коннор, повторяя эти слова. Он до сих пор ощущал безжизненное тельце мальчика, невесомо лежавшее у него на руках. И это ощущение окончательно выжигало ему душу. Даже жгучая обида на несправедливый упрек Филлис в том, что он принес смерть, не могла вытравить чувство собственного бессилия.

И тогда в нем поднялась ярость. Коннор вскочил и сжал кулаки. Довольно он учил сражаться других! Теперь он будет сражаться сам! И пусть у него нет алого меча — он добудет себе другой. Ни один демон не сможет скрыться от него, и Скилл заплатит за смертельную воду Стикса!

— Не торопись, Мастер! — услышал он негромкий голос Узнавшего Суть Вещей.

Резко обернувшись, Коннор увидел спокойно стоявшего рядом с ним старика. Он нахмурился и холодно произнес:

— Ты не остановишь меня, Просветленный!

Узнавший Суть Вещей покачал головой.

— Скилл не давал демону воду Стикса.

Коннор мрачно смотрел на старика.

— Но он взял ее у Менты, — отрезал он. — Остальное — неважно. Но с ним я могу разобраться потом. Сначала я должен спасти сына. Знаешь ли ты, что нужно сделать, чтобы вернуть его?

Узнавший Суть Вещей покачал головой.

— Даже твоих сил не хватит для этого.

— Тогда скажи, чьи силы нужны! — в ярости Коннор шагнул к Магу. — Кто может мне помочь?

— Возможно, никто, — медленно произнес старик.

— Значит, я сделаю это сам, — сквозь зубы процедил Коннор. — И ничто не удержит меня!

Старик пристально смотрел на него. Под его немигающим взглядом Мастер надменно выпрямился.

— Неужели ты думаешь, что я смирюсь с гибелью сына, позволю ему уйти в вечное забвение? — вызывающе спросил он.

Узнавший Суть Вещей вздохнул. Взгляд его неожиданно смягчился печалью.

— Я понимаю тебя…

— Как ты можешь понять меня, старик! — горько усмехнулся Коннор. — Разве ты знаешь, что такое потерять сына?

— Поверь, нет такой трагедии в настоящем, которая уже не произошла бы в прошлом. И твоя потеря — одна из миллионов, случающихся во вселенной.

Узнавший Суть Вещей глубоко вздохнул и, прошелся по площадке.

Остановившись на краю скалы, он медленно обвел взглядом суровые вершины, высившиеся перед ним. Потом резко повернулся и опять посмотрел в глаза Коннору внимательным и неожиданно горьким взглядом.

— Слышал ли ты когда-нибудь легенду о Ниобе, матери, потерявшей сразу всех своих детей?

Нахмурившийся Коннор, недоуменно посмотрев на Узнавшего Суть Вещей, неопределенно пожал плечами.

— Семь прекрасных сыновей и семь красавиц дочерей… — опять вздохнув, старик закрыл глаза и замолчал. Было похоже, что на мгновение он ушел так далеко назад во времени и пространстве, что, очнувшись от своих воспоминаний, недоуменно оглядевшись вокруг, не сразу понял, где находится. Потом, усмехнувшись над собственной слабостью, продолжил:

— Ниоба вздумала похвастаться ими перед матерью Аполлона и Артемиды.

Мстительные дети Латоны волшебными стрелами безжалостно уничтожили всех ее детей. Всех…Они не пощадили ни самую старшую, молившую о пощаде, ни самого младшего, так и не успевшего понять, что умирает…

Коннор с удивлением увидел, что Узнавший Суть Вещей закусил губу и отвернулся. Помолчав немного, он опять повернулся к Мастеру и уже спокойно продолжал:

— Глупая и тщеславная женщина, погубившая своих детей, превратилась в камень, источавший слезы. На многие века ее имя стало символом материнского горя…Но никто не думал о горе отца детей. Представь, что значило для него потерять сразу всех, его надежду и гордость… Он любил и понимал своих детей. И они отвечали ему взаимностью. Несчастный фиванец был уверен, что его род никогда не прервется, что он встретит старость, окруженный вниманием и заботой любящих детей, внуков, правнуков…И все это разом исчезло…Все! Он остался один.

Старик горько усмехнулся. Коннор, насупившись, слушал его, не произнося ни слова.

— Отец несчастных не проливал слез. Он ушел к магам и колдунам, дав себе слово найти способ вернуть детей. Многому научившись, познав самые сокровенные тайны старой магии, он пришел к жрецам. Но они, служители Аполлона, предали его. Солнцеликий бог настиг фиванца. Узнавший Суть Вещей опять замолчал. Молчал и Коннор, пристально глядя на старика.

— Мстительная стрела Аполлона не убила отца безвинно погибших детей. Он уже был достаточно силен и защищен магией. Но она лишила его телесной оболочки на долгие века. До тех пор, пока сила магического знания не помогла ему обрести реальную сущность.

Коннор, с невольным интересом глядел на него.

— Значит, когда-то ты был фиванским царем… — негромко сказал он и сочувственно вздохнул. — Я не знал, что…

Коннор замолчал. А Узнавший Суть Вещей, задумавшись, ничего не ответил.

— Я мог бы рассказать тебе много таких историй, Мастер, — наконец, откликнулся он. — Человеческая жизнь каждого из нас наполнена потерями. Вот почему я говорю, что понимаю тебя.

Старик положил руку на плечо Коннора и медленно произнес.

— Ты нужен не только своему сыну и своей жене. Понимание этого когда-то дало мне силы продолжить свой путь, выполнять свое предназначение.