Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошел лишь год с этих дней, и здоровье директора, генерала Адамовича, настолько пошатнулось, что 19 октября 1935 года ему пришлось оставить корпус и отправиться в Панчевский госпиталь для лечения, оставив исполнять обязанности директора полковника В.А. Розанова, инспектора классов. Спустя короткое время генерал Адамович был перевезен в Котор, но это ухудшило его здоровье, и в середине декабря его перевезли в Сараево, в военный госпиталь, где он и скончался 22 марта 1936 года и был похоронен на кадетском участке кладбища, среди могил дорогих его сердцу кадет, офицеров и преподавателей корпуса, скончавшихся за время пребывания в Сараеве.
После кончины генерала Адамовича исполняющим обязанности директора временно был полковник В.А. Розанов, инспектор классов. Его сменил 2 августа 1936 года, в качестве временно исполняющего должность, генерал А.Г. Попов, служивший в корпусе штатным преподавателем. Державная комиссия утвердила его в этой должности с 1 сентября 1936 года, и он оставался на этом посту до последнего дня существования корпуса, с которым и покинул территорию Югославии буквально в последнюю минуту, перед занятием красными города Белая Церковь 10 сентября 1944 года в конце Второй мировой войны.
Корпусное хозяйство, внутренняя жизнь
и распорядок дня в корпусе
После перехода в Белую Церковь корпус принял от закрытого Крымского корпуса организованное им домашнее хозяйство, которое явилось существенным подспорьем для улучшения кадетского стола. Но к сожалению, его пришлось уничтожить в 1936 году по требованию местного военного начальства, так как по закону запрещалось содержание домашней птицы и животных в местах расположения казарм, где как раз находилось здание корпуса. Но осталась отлично поставленная хлебопекарня для черного и белого хлеба, более высокого качества и более дешевого, чем в городе. В корпусе имелась хорошо оборудованная баня; был устроен по зданию свой водопровод, в то время как в городе его у жителей не было.
Корпусной лазарет был рассчитан на 23 кровати; заразные больные направлялись в местную городскую больницу, а для хирургического вмешательства – в Панчевский госпиталь. Санитарную часть корпуса обслуживал врач и два фельдшера, но в связи с сокращением средств остался лишь один, а с 1936 года его заменила сестра милосердия. Врачами были последовательно доктора А.С. Долматов, А.И. Стоянов, В.И. Алферов и Н.А. Юркевич.
Нужно также отметить большое расширение библиотек и склада учебных пособий. К 1940 году количество книг фундаментальной библиотеки достигло цифры в 4260 экземпляров, а ротные, лазаретные и воспитательного чтения, вместе взятые, около 2760 экземпляров, к которым нужно прибавить еще 1426 книг на французском, немецком и сербском языках, находившихся в распоряжении соответствующих преподавателей. Склад учебных пособий к тому же времени насчитывал до 8000 учебников и около 214 карт и картин в красках по истории и географии, причем многие карты были сделаны самими кадетами. Учебники выдавались кадетам из расчета одной книги на двух кадет.
Распорядок дня в корпусе в будние дни был таков: подъем в 6 часов утра, после этого гимнастика, молитва, утренний чай и утренние занятия. Первые четыре урока, по 40 минут каждый, длились до 11.25 часов утра, потом был обед, а после него еще два урока до 2 часов дня. Остальное время было занято рисованием, уроками пения, гимнастикой и строем с перерывом на дневной чай в 4 часа дня. Вечерние занятия для приготовления уроков занимали около 2 часов; ужин был в 7.25 часов вечера, после чего была вечерняя заря и молитва. Укладка спать 2-й и 3-й рот происходила в 9.30 часов вечера, а 1-й роты – в 10 часов.
По воскресеньям и праздникам подъем происходил в 7 часов утра, и перед литургией около часа с четвертью отводилось для утренних занятий. В будние дни уроки занимали в среднем до 36 часов в неделю. Начиная с 1933/34 учебного года был введен латинский язык, для уравнения программы с реальными гимназиями Королевства.
Питание кадет производилось четыре раза в день – утром и в 4 часа дня, чай с белым хлебом, причем три раза в неделю добавлялись или колбаса, или масло. Обед состоял из двух блюд: суп или борщ, а на второе мясное блюдо. Ужин был из одного горячего блюда, почти всегда с мясом, и чай с хлебом. На Пасху и на Рождество устраивался особый праздничный стол по русским обычаям, со всеми русскими традиционными кушаньями. Больные в лазарете и слабые здоровьем получали по предписанию врача дополнительное питание, но на все это никаких особых средств не отпускалось, и корпусу приходилось делать это своими силами.
Финансовое положение корпуса было неодинаковым в разные периоды времени, а с переходом в ведение Державной комиссии подвергалось безостановочным сокращениям и изменениям. Постоянное сокращение отпуска средств из государственной казны на поддержание русских беженцев повлияло и на уменьшение ассигнований на корпус. В этом вопросе не могло быть места жалобам или недовольству со стороны русских, так как нельзя забывать, что Югославия была единственной страной в мире, действенно и по-братски помогавшей русским беженцам в течение долгих лет. Но время шло, и после первых лет полной необеспеченности наступило постепенное улучшение материальных условий жизни беженцев, что позволило переводить часть кадет на положение своекоштных, с оплатой их содержания полностью или частично родителями, хотя, к сожалению, эта плата не всегда поступала вовремя.
Это не разрешало все вопросы, связанные с ведением такого сложного хозяйства, каким было корпусное; мало было кормить и одевать кадет, нужно было содержать в чистоте и опрятности помещения, оплачивать кухонную прислугу, отопление и освещение, лечить заболевающих, оплачивать персонал, приобретать учебные принадлежности, иными словами, заботиться о многих вещах, которых не знали рядовые беженцы, получавшие помощь от правительства или имевшие службу или работу. Нужно преклониться перед самоотверженной работой корпусного персонала, который вынес на своих плечах всю эту борьбу за сохранение этого уголка России в течение столь долгого времени. И в еще большей степени нужно подчеркнуть отзывчивость и предупредительность сербского общества, которое помогало корпусу побеждать все затруднения и поддерживало его в течение всего его существования.
Частые изменения в сметах, их постоянные сокращения, закрытие младших классов и их восстановление через некоторое время – все это отражалось на составе чинов персонала, который вынужденно подвергался также сокращениям и переводам с одной должности на другую. Просматривая список персонала ко дню 20-летнего юбилея корпуса в 1940 году, видно, что из 39 имен можно отметить лишь 9 лиц, прослуживших без перерыва все 20 лет, от дня сформирования и
