Империя тысячи солнц. Том 1 - Шервуд Смит

– Мог бы хоть улыбнуться, – рявкнули Осри в ухо, и он обернулся к нахмуренной матери. – В чем дело? Знакомого увидел?

Осри потряс головой, думая о своем.

– Почему бы вам с Помой не пойти потанцевать?

– Да-да. Я, пожалуй, пройдусь, и если встречу приятеля, то приведу его сюда.

– Двух приятелей, – сказала Кензит, злобно глянув на сестру.

Осри уже встал, когда мать надумала дать ему дополнительные инструкции, и ее слова пропали втуне. Он с улыбкой сделал знак, говорящий «я скоро вернусь», и сбежал, радуясь свободе, но радость быстро сменилась тревогой.

Опускаясь по изящно закругленному подиуму, он вспомнил, как после долгих раздумий решил не придавать значения слухам о регентском совете. В конце концов, подумал он тогда, никакие заговорщики не смогут победить Флот – а иначе им у власти не утвердиться. Сама эта мысль абсурдна.

Но что, если они выбрали другой способ?

Он влился в толпу около эгиоса, который продолжал свою речь.

– Именно это я и имею в виду. Приспело время оказать поддержку новому Эренарху. Он быстро усвоит науку управления, а тем временем мы, имеющие опыт, сможем направлять его.

По толпе прошел одобрительный ропот, и одна женщина сказала:

– Но Эренарх хочет освободить Панарха.

Харкацус поклонился в ее сторону.

– Это доказывает его преданность Семье – и его неопытность. Сами посудите: как можно спасти человека, охраняемого всей мощью флота Эсабиана Должарского, который мы даже превосходящими силами не сумели победить? Не забывайте об их гиперснарядах – они вполне реальны.

– Это верно, – подтвердил кто-то. – Я видел, что один из них сделал с «Корионом». Один выстрел – и все.

Снова ропот – на этот раз испуганный. Тревога, овладевшая Осри, еще усилилась при дальнейших словах Харкацуса:

– Между тем Флот, призванный служить государству, бессилен при существующем вакууме власти. Эренарх ждет возвращения отца, Панарх находится вне нашей досягаемости, и никто ничего не предпринимает. Пора нам, Служителям, высказать свои желания и оказать помощь новому Панарху...

Осри медленно отступил назад, перебирая в памяти тех, кого видел сверху. Брендона среди них точно не было.

Его здесь нет, и они готовят измену.

Бесконечно долгий момент Осри стоял одиноко в гуще надушенных, украшенных драгоценностями Дулу и разрывался надвое.

Он мог бы ничего не делать, и это в каком-то смысле было бы правильно. Ведь поклялся же он отдать Брендона в руки правосудия за то, что тот, презрев честь и долг, сбежал с собственной Энкаинации.

Правда, с тех пор Осри понял, что честь и долг – понятия не столь простые, как ему казалось. Факты не изменились, но причины, стоящие за фактами, оставались тайной. Начав под влиянием внезапного импульса пробираться сквозь толпу, Осри осознал, что не изменил своим взглядам, – просто они изменили форму.

«Я верю, что Брендон хочет вернуть своего отца, – значит, должен верить и в то, что он имел вескую причину сделать то, что сделал».

Осри сделал еще два-три быстрых шага и с чувством облегчения нырнул в туалет. Он так и не научился босуэллировать незаметно.

Закрыв за собой дверь, он набрал личный код Брендона и был вознагражден немедленным ответом.

Низкие облака плыли над озером – настало время оросительного дождя. Парочка, сидевшая на маленьком пляже, раскрыла зонтик, а мужчина с этюдником спрятался под деревом.

Холодный ветерок шевелил волосы и юбки Ваннис. Она сделала знак Йенеф, та нажала что-то на пульте, и над баржей одновременно с первыми упавшими каплями протянулся яркий навес. Брендон стоял тихо, глядя на темную воду, где дождь чертил свои тающие круги. Ваннис перебирала в уме разные способы заинтересовать его и задержать здесь подольше. Он как будто не слышал музыки и явно не желал разговаривать.

Внезапно он осушил свой бокал и обернулся к ней, опираясь на перила у борта.

– Со мной, должно быть, скучно? Быть может, исполнить свой долг и отправиться к Масо?

Взгляд Ваннис скользнул от длинных пальцев, лежащих так близко от ее руки, к ожидающим ответа голубым глазам, и она снова испытала почти непреодолимое желание выложить всю правду, уничтожить расстояние между ними, зажечь искру благодарности, из которой может возгореться страсть...

Но награды, которые приносит страсть, эфемерны. Нельзя поступаться своими планами в угоду мужчине.

– Останьтесь, – сказала она. – Быть может, это вам скучно со мной?

– Ну что вы. – Он поцеловал ей руку с преувеличенной серьезностью, всегда вызывавшей у нее смех. Она сделала реверанс в той же манере, думая: «Буду придерживаться плана, за исключением маршрута, который наметил Тау». Несмотря на уверения Тау, она подозревала, что там караулит Фелтон, а при нем, вероятно, несколько крепких ребят с яхты. По крайней мере она избавит Брендона от этого «эскорта», а оправдание придумает потом.

– А не устроить ли нам тогда настоящую вечеринку? – спросил Брендон, стоя спиной к борту.

Ваннис рассмеялась, обрадованная и заинтригованная внезапной сменой его настроения.

– Ну конечно. Ведь я все это затеяла ради вашего удовольствия.

Он поклонился – но не было ли иронии в движении его руки?

– Жаим, – сказал он, – ты ведь еще не ел? Пойдем-ка, не пропадать же добру.

Рифтер, не чинясь, тут же взял фарфоровую тарелку и наполнил ее деликатесами.

Брендон кивнул и удивил Ваннис еще больше, пройдя на корму и раздвинув ридарийские ширмы.

– Великолепная музыка, – сказал он музыкантам, воззрившимся на него в испуге, – но я плохо слышу из-за дождя. Выходите и откушайте с нами.

Они безмолвно сложили инструменты, поклонились и вереницей потянулись к столу. Брендон придерживал ширму, пока последний не прошел, а затем вернул ее на место.

– Любезная дама, – с вежливым поклоном обратился он к Йенеф, – прошу и вас оказать нам честь.

Йенеф сохранила чопорный вид, как подобает вышколенной служанке, и, приседая в реверансе, взглянула на Ваннис. Та довольно растерянно сделала ей знак поступать по собственному разумению. Ваннис пока еще контролировала время, но контроль над событиями ускользнул из ее рук.

Она подошла к столу, улыбаясь музыкантам и думая при этом, не упустила ли она свой шанс – точно такое же чувство возникло у нее после их первой беседы, когда он столь неожиданно заинтересовался судьбой любовницы своего брата.

Она наполнила тарелку и стала у перил, глядя, как Брендон переходит от одного так называемого гостя к другому, спрашивая имена, отпуская шутки и с неподдельным интересом разговаривая на профессиональные темы. Ему удалось сплотить это маленькое общество – музыканты смеялись, и даже рифтер время от времени позволял себе улыбнуться.

Ваннис смотрела, как Жаим ест. Что значит этот рифтер для Брендона? Эренарх рассказывал о своих приключениях с рифтерами лишь в самых общих чертах. Однако его что-то связывало с ними: этого он взял себе в телохранители, другого – в повара, и навещал третьего, мальчишку, каким-то образом усвоившего келлийский геном. Единственные, кого он как будто избегает, – это должарианка с каменным лицом и белые инопланетяне, которые, говорят, способны убивать при помощи пси-энергии; и он ни разу не навестил заключенного, брата Фиэрин лит-Кендриан.

Жаим иногда поднимал глаза, почти не принимая участия в разговоре, пока речь не зашла о музыке – тогда он обнаружил удивительные познания в области ее культовых форм.

Брендон, смеясь и болтая, то и дело поглядывал на озеро. Ваннис тоже посмотрела в ту сторону – по берегу прогуливались трое или четверо молодых людей. Один подбрасывал в воздух светящийся нуль-мяч и успевал пройти несколько метров, пока тот плавно не опускался ему в руки.

Брендон двинулся на корму, громко аплодируя.

– Ну что ж, хорошо, – сказал он музыкантам. – Вы правы. Теперь я сам вижу, что музыка влияет, и нижайше вас благодарю. – Он поклонился им, как ценитель искусств артистам, и весело воскликнул: – Жаим! Когда мы вернемся на Артелион, напомни мне, чтобы я взял их с собой. – Он делал широкие, преувеличенно торжественные жесты, словно пьяный. Кто-то из музыкантов фыркнул; другие, затаив дыхание, слушали, как он паясничает, шутовски описывая свою будущую коронацию: – ...детишкам в процессии раздадим исселианские ревучие флейты, а всем теменархам – фонелийские носовые дудочки...

Брендон с помощью носа изобразил завывание ритуальных флейт кланов Исселя, чередуя эти звуки с дурацким чириканьем и продолжая пятиться на корму. Гребец с шестом обернулся посмотреть на Эренарха, который влез на перила, размахивая руками.

– А вы, – он указал на руководителя квартета, – напишите дивертисмент для струнных, духовых и Карелианского жезла.