Властелин колец - Джон Толкин

— Вот уехали трое близких моему сердцу, — сказал он Гальбараду, — и едва ли не ближе других этот малыш. Он не знает, что его ждет, но, если б и знал, все равно бы поехал.

— Да, о малышах-хоббитанцах не по росту судить, — заметил Гальбарад. — Вовсе им невдомек, какими трудами охраняли мы их границы, но мне это ничуть не обидно.

— А теперь наши судьбы сплелись воедино, — сказал Арагорн. — Но что поделать, приходится разлучаться. Ладно, мне надо перекусить, да в дорогу. Пойдемте, Леголас и Гимли! Поговорим за едой.

Они вместе вернулись в Горнбург. Однако за столом Арагорн хранил молчание, и друзья переглядывались.

— Говори же! — сказал наконец Леголас. — Говори, может, полегчает, светлее станет на сердце! Что случилось с тех пор, как мы приехали на мглистом рассвете в эту хмурую крепость?

— Я выдержал битву куда более жестокую, чем на стенах этой хмурой крепости, — отвечал Арагорн. — Я глядел в Ортханкский камень, друзья мои.

— Ты глядел в эту проклятую колдовскую штуковину? — вскричал Гимли с ужасом и недоумением. — Он… Враг у тебя что-нибудь выведал? Ведь даже Гэндальф и тот не отважился на такой поединок, а ты…

— Ты забываешь, с кем говоришь, — сурово осек его Арагорн, и глаза его блеснули. — Не при тебе ли я во всеуслышание назвался у ворот Эдораса? Что, по-твоему, я мог ему выдать? Нет, Гимли, — уже мягче продолжал он, и тень сбежала с его лица, видна была лишь безмерная усталость, точно после многих бессонных ночей, исполненных тяжкого труда. — Нет, друзья мои, я законный владелец Камня, я вправе и в силах воспользоваться им — так я рассудил. Право мое неоспоримо. И сил хватило — правда, еле-еле.

Он глубоко вздохнул.

— Да, жестокий был поединок, все никак не приду в себя. Я не сказал ему ни слова, но сумел подчинить Камень своей воле. От одного этого он придет в неистовство. И я предстал перед ним. Да, сударь мой Гимли. Враг видел меня, но не в том обличье, в каком ты видишь меня сейчас. Если я оказал ему услугу, дело плохо, но думаю, что оказал дурную услугу. Он был, по-моему, страшно поражен тем, что я объявился среди живых, ибо доныне он обо мне не знал. Под окнами Ортханка на меня не обратили внимания, благо я был в ристанийском доспехе, но уж Саурон-то не забыл Исилдура и меча Эленднла. И вот как раз когда начинают сбываться его черные замыслы, вдруг он воочию видит наследника Исилдура и тот самый меч: я обнажил перед ним заново откованный клинок. А он все же не так силен, чтоб ничего не опасаться — нет, его еще гложут сомнения.

— Ну, сил-то ему не занимать, — возразил Гимли, — и тем быстрее нанесет он удар.

— Быстрее вовсе не значит вернее, — сказал Арагорн. — И настала пора опережать Врага, а не дожидаться его ударов. Друзья мои, когда я овладел Камнем, мне многое открылось. Беда нагрянула на Гондор с юга, и защитников Минас-Тирита вдвое поубавилось. Если мы с этой бедой немедля не управимся, то город погибнет, не выстоит и десяти дней.

— Значит, погибнет, — сказал Гимли. — Кого посылать на подмогу и как туда поспеть вовремя?

— Посылать на подмогу некого, стало быть, надо ехать самим, — сказал Арагорн. — И есть лишь один путь, которым можно поспеть к Морю вовремя, пока еще не все потеряно. Это — Стезя Мертвецов.

— Стезя Мертвецов! — повторил Гимли. — Жутковатое название — и слух ристанийцев оно, как я заметил, не тешит. Ну а живым-то можно проехать этой Стезей и не сгинуть? И что толку, если проедем, — нас же всего горстка против несметных полчищ Мордора!

— Живые по этой дороге не ездили, мустангримцы такого не упомнят, — сказал Арагорн. — Она закрыта для живых. Однако наследник Исилдура в эту черную годину может и проехать, если отважится. Слушайте! Сыновья Элронда из Раздала, премудрого знатока преданий, передали мне слова отца: «Пусть Арагорн припомнит речь провидца, пусть памятует о Стезе Мертвецов».

— А что за речь провидца? — спросил Леголас.

— Вот что изрек провидец Мальбет во дни Арведуи, последнего властителя Форноста:

Простерлась черная тень над землей,На запад стремится крылатый мрак.Содрогается град; подступает врагК заветным гробницам. И встают мертвецы.Ибо клятвопреступникам вышел срок,Ибо их созывает гремучий рог.С вершины Эрека вновь затрубив,Кто протрубит? Кто призоветИз могильной мглы забытый народ?Потомок того, кто был предан встарь.Возвратится с севера ГосударьТемным путем. Стезей Мертвецов.

— Что темным путем — это понятно, — сказал Гимли, — но в остальном стихи уж очень темные.

— Остальное станет понятно, если поедешь со мной темным путем, — сказал Арагорн. — Сам бы я его не избрал, но, видно, предуказанного не миновать. А вы решайте сами, хватит ли у вас мужества и сил, чтобы одолеть неодолимый страх и вынести непосильные тяготы — может статься, себе на беду.

— Я пойду за тобой даже Стезей Мертвецов, куда бы она ни привела, — сказал Гимли.

— И я тоже, — сказал Леголас, — я мертвецов не боюсь.

— Хорошо бы этот забытый народ не забыл ратного дела, — сказал Гимли, — а то не к чему их и тревожить.

— Это мы узнаем, если доберемся живыми до вершины Эрека, — сказал Арагорн. Ведь они поклялись сражаться с Сауроном и нарушили клятву; чтобы исполнить ее ныне, надо сразиться. На вершине Эрека Исилдур водрузил черный камень, который, по преданию, привез из Нуменора. И в начале его правления князь горцев присягнул на верность Гондору возле этого камня. Когда же Черный Властелин объявился в Средиземье и вновь стал могуч и страшен, Исилдур призвал горцев на великую брань, а они отказались воевать, ибо втайне предались Саурону еще во вторую Эпоху, в проклятые времена его владычества.

И тогда Исилдур сказал их князю; «Твое княжение да будет последним. И если Запад восторжествует над твоим Черным Владыкою, то вот я налагаю проклятие на тебя и на весь твой народ: вы не узнаете покоя, доколе не исполните клятву. Ибо войне этой суждено длиться несчетные годы, и в конце ее снова призовут вас на брань». И они бежали от гнева Исилдура и не посмели выступить на стороне Саурона; укрылись в горах, отъединились от соседей и мало-помалу вымерли в своих каменистых пустошах. Но умершие не опочили; их замогильное бдение охватило ужасом окрестности Эрека. Туда и лежит мой путь, раз от живых мне помощи не будет. Вперед! — воскликнул он, поднявшись и обнажив меч, ярко блеснувший в сумрачном зале. — Я еду Стезей Мертвецов к Эрекскому камню. Кто отважится на это — за мной!