Грозовые Земли - Джон Робертс

Летучая Мышь ухмыльнулся.

— С чего хотите, чтобы я начал? Река каждый год убивает много народу. Вас может неожиданно подстеречь высокая вода. Еще коряги…

— Ты уже говорил о них. Что это такое?

— Мертвые деревья, утонувшие в иле. Они иногда прячутся у самой поверхности и подстерегают вас. Обычно за них просто цепляешься. Но зацепись за какое-нибудь на быстрой воде, и оно может перевернуть плот. Для кораблей они опаснее, могут просто вырвать днище. Потом можно столкнуться в темноте с другим судном, и кто знает, на что можно наткнуться в густом тумане.

— Сегодня я видел на реке животных, таких огромных, каких я никогда не видел на суше. Они опасны?

— На реке можно увидеть такие вещи, с которыми не хотелось бы иметь дело, — согласился Летучая Мышь. — Большие речные змеи никогда не трогают плоты или корабли, но могут схватить тебя, если ты упадешь в воду. Внизу у Дельты есть клыкастые рыбы, они собираются тысячами, и большую часть времени сходят с ума от голода. Они за пару минут обдерут большого горбунка до костей.

Каирн описал жирных животных, бредущих по мелководью.

— Это речные вумпы. Вообще-то они безвредны, но если вы неожиданно врежетесь в их стаю, они становятся опасными. А их самцы сражаются между собой в брачный период, и тогда их лучше избегать. По ночам они выходят кормиться на берег, так что из-за них в темноте не беспокоишься.

— А как насчет опасных людей?

— Иногда Речной патруль решает, что ты занимаешься контрабандой, тогда могут возникнуть проблемы. А еще есть речные пираты. Они взбираются на судно и убивают всех на борту, а потом забирают и судно, и груз. На некоторых участках реки их полно.

— А этот Речной патруль, — спросил Каирн, — он что, не борется с пиратами?

Летучая Мышь сделал жест, незнакомый Каирну, но очень красноречивый.

— Они в основном держатся нижнего течения реки. Им интереснее собирать плату, чем думать о безопасности речников.

Это показалось Каирну странным. Когда-то равнины кишели преступниками из всех племен, но, когда к власти пришел его отец, его первым решением было избавить от них королевство. Патрули отборных воинов постоянно прочесывали обширные луга, чтобы предотвратить их новое появление. Гейл говорил, что король, который не защищает свой народ от грабителей и разбойников, не заслуживает королевства и должен быть свергнут или казнен своими собственными подданными. Очевидно, Ассамблея Великих Мужей и Старейшина так не думали.

— Так вы путешествуете хорошо вооруженными?

— Если хочешь остаться в живых, не будешь путешествовать по реке безоружным. — Он немного подумал. — Да и в любом другом месте тоже.

— Это мудро, — согласился Каирн.

Они немного поспорили о цене. У Каирна было достаточно денег, но он знал, что лучше этого не показывать. Он поторговался об оплате загона для кабо и сказал, что сам позаботится о корме, который надо взять с собой. Летучая Мышь сказал, что они отправятся в путь дня через три-четыре, много пять. Это устраивало Каирна. Несмотря на безотлагательность его миссии, необходимо было нарастить немного мяса на тощих боках кабо, прежде чем подвергать его суровым условиям чуждой стихии.

Вечер медленно тянулся, эль лился рекой, речники хвастались все громче и начали подначивать друг друга помериться силами и мастерством. Они боролись на руках и бодались головами, а потом вышли наружу, чтобы бороться в иле. При свете факелов Каирн наблюдал за их схватками и видел, что они предпочитали силу мастерству. Его обучали борьбе как искусству, по сравнению с этим здесь все было грубым.

Мужчины часто выходили из себя и дрались кулаками и ногами, иногда пытаясь откусить противнику нос или ухо. Дважды они вытаскивали ножи и наносили раны, кровавые, но неопасные. Каирн заметил, что ножи были бронзовые, с тонкими стальными кромками, насаженными на тонкий металл. Его отец продавал сюда очень много стали. Каирн недоумевал, куда же она девалась, если на этом отрезке реки сталь еще была редкостью. Наверняка люди, которым чуть ли не ежедневно приходилось защищаться от пиратов, обеспечивали себя лучшим оружием, которое они могли добыть. Наконец факелы догорели, и речники начали расходиться по своим плотам и кораблям, а некоторые уснули прямо на земле, упав на нее в оцепенении. Каирн отыскал свой тюфяк и улегся, очень довольный богатым событиями днем. По спине пробегала дрожь при мысли, что придется путешествовать по реке, но он был возбужден предстоящим. Это было что-то, чем не мог похвастаться ни один из его соплеменников. Ему будет что порассказать, когда он вернется домой. Если он вернется.

На следующий день Каирн шел вдоль дамбы, пока не добрался до привязанного плота Летучей Мыши. Параллельно берегу реки располагался маленький остров, и плот был привязан в спокойной воде между берегом и островом. Край плота задевал за маленький расшатанный причал.

Сам плот, сделанный из больших, грубо ободранных бревен, был больше тридцати шагов в длину. Часть его была покрыта грубо обтесанными досками, и на ней сложили груз: две груды чего-то, похожего на высушенных коричневых змей. В течение дня на плоту появилось еще больше этого вещества, что принесли на спинах люди и горбунки. Присмотревшись поближе, Каирн понял, что это волокнистые корни. Те, из которых сочился красный сок, складывались в одну кучу, сочащиеся голубым попадали в другую.

Пытаясь побороть нервозность, Каирн прошел вдоль раскачивающегося причала и ступил на плот. Он удивился ощущению прочности посреди воды. Было похоже, что он ступил на остров. Люди сновали вокруг, так что убегать глупо. Каирн подумал, не окажется ли этот плот на илистом дне реки.

Пока он наблюдал, несколько человек соорудили загон для скота, сходив на берег за молодыми гибкими деревьями, которые и втиснули между бревнами позади навеса. Потом изогнули их в несколько петель, между которыми вплели лианы и тонкие ветки, соорудив легкий, но прочный забор. Накидали в загон толстый слой веток и утрамбовали их, а поверх веток насыпали несколько полных корзин земли. За поразительно короткий срок был готов вполне пригодный загон. Хотя, подумал Каирн, кто знает, что получится, когда туда введешь кабо.

Пока плот покачивался на спокойной воде, Каирн продолжал задавать всем свои вопросы об отце, но безрезультатно. Казалось, тот просто исчез с лица земли.

Утром в день отплытия Каирн завел своего кабо на маленький причал. Животное было счастливо, что его забрали из загона, ему не нравилось соседство горбунков. Кабо потряхивал головой, четыре его позолоченных рога сверкали в раннем солнечном свете. Он упирался, пока Каирн заводил его на причал, непрочная конструкция ему не нравилась. Но кабо был послушным животным и последовал за хозяином без особых протестов.