Пока смерть не разлучит нас - Галина Романова

– С какой стати тогда вас интересует то, где я провел остаток дня?

– А с такой стати, Николай Алексеевич, – чуть строже и жестче продолжил Грибов, – что, возможно, вы виделись с Чаусовым в тот день еще раз, но по какой-то причине не желаете мне об этом говорить.

– Все это ваши домыслы, – отмахнулся Бобров, а внутри тут же все задрожало и съежилось.

Господи, если они узнают!..

Если только смогут догадаться, что он с Чаусовым в тот вечер не только встретился, но и…

Ему тогда конец! Его просто посадят без суда и следствия, которые могут тянуться бог знает сколько! Грибов этот станет размножать папки с показаниями свидетелей и заключениями экспертиз всяких разных, а Бобров будет в это время сидеть на нарах. И там уж позаботятся о том, чтобы он жиром не обрастал.

Господи! Какой же он дурак!!! О чем он вообще думал, засматриваясь на свою секретаршу?! Далась она ему! Мало ли баб красивых?! Да пруд пруди, только свистни! Нет же, ему Викторию подавай. Сначала слежку эту идиотскую за ее мужем устроил. Потом, когда тот скончался, решил Чаусова со своего пути устранить.

Устранил? Молодец! Теперь вот либо ври до конца, и ври грамотно. Либо правду выкладывай, в которую никто и никогда не поверит. Почему? Да потому что грязная она – правда эта. Очень дурно воняет, и верить в нее поэтому никому не захочется.

– Нет, я не видел в тот вечер Ивана, – ступил на скользкий путь лжи Бобров, будто и правда с крыши прыгнул. – Я поехал сначала домой, потом по дороге передумал, свернул в дачный поселок. Приехал туда. Походил по дому. Разумеется, меня никто не видел, потому что подъезд к дому автономный, соседям не виден. И я свое появление там никогда не афиширую. У нас это не принято, знаете ли… Света в доме я не зажигал и… Потом вернулся в город, домой. Жена может это подтвердить.

– Хорошо, если потребуется, – миролюбиво закивал Грибов.

Давить и дожимать Боброва он побаивался. Дядя серьезный. Кто знает, какие люди за ним стоят. Как начнут звонить со всех вышестоящих уровней, от Грибова мокрого места не останется. Надо аккуратно, без напора. А насчет дачи…

А на дачу Боброва Грибов сегодня сам отправится и с соседями потолкует. Если там хоть парочка дачников пенсионного возраста обретается, то мимо них комар не проскочит, не то что Бобров.

– И на кой черт тебе эта дача далась, Толя?

Елена Ивановна устало качнула головой, переместила ноги с пола на низенькую табуреточку, распрямляя колени, и с шумом отхлебнула из большой зеленой чашки.

Рабочий день закончился у них пять минут назад. Фомин выскользнул из кабинета тенью, только на часах восемнадцать ноль-ноль протикало. А Грибов с Еленой все не уходили.

– Дача-то, Аль? Так врет Бобров этот.

– С чего ты взял?

– Чую я, что врет он! – Грибов с грохотом поставил опустевшую чашку на стол, начав раскачиваться на стуле. – Все с него началось, поверь мне, Аля. Сначала он влюбился в Викторию, а потом…

– Потом он заставляет Чаусова следить за ее мужем, затем каким-то образом заставляет этого мужа всунуть голову в петлю. После, желая избавиться от единственного свидетеля своих деяний, сует Чаусова в багажник его автомобиля, вывозит за город, обливает машину бензином и поджигает. – Лена поджала скептически губы и замотала головой. – Все бы было так просто, Толя!

– Хочешь сказать, что Бобров не причастен… – Он обиженно вытаращил на нее глаза. – Но он же врет!

– Может быть…

– Почему врет?!

– Разве мало может быть причин? – Она украдкой глянула на часы на запястье, едва слышно присвистнула и засобиралась. – Может, он и правда с Викторией этой любовь крутит, потому и боится, что все тайное станет явным. У него ведь семья, положение в обществе!

– Станет он из-за глупого романа рисковать свободой? – не поверил ее аргументам Грибов, кладя ноги на стол. – Жена простит в случае чего. Общество пожурит, ну, покуражится. Да и кого сейчас удивишь любовной связью на стороне, Аль? У каждого приличного женатого мужика на стороне любовница.

– Да?! – Она резко остановилась возле двери и обернулась на него с пальто в руках. – И у Сашки моего, думаешь, тоже любовница?

– У Сашки! Сашка, он… Он такой один, Аль!

– Вот и я о том же, Грибов. – Она погрозила ему кулаком и тут же начала поспешно натягивать на себя пальто, приговаривая: – У Боброва знаешь какая репутация? Я тут сегодня справки навела. Кое с кем из его сотрудников переговорила, пока ты из него жилы тянул, так вот, его смело можно причислить к лику святых.

– Репутация! Мало разве примеров, когда человек с безупречной репутацией оказывается по нескольку лет в розыске?

– Это не тот пример, поверь. И прекрати таскаться со своей Викторией как с писаной торбой. Ты ведь к Боброву почему прицепился, а, Толя? Я же вижу, не дура. – Она снова прикрыла дверь кабинета, хотя за минуту до этого уже готова была выйти наружу. – Ты потому к нему прицепился, что мешать он тебе станет, если что.

– Да ты что, Аль, в своем уме! – заорал Грибов так, что у Елены глаза испуганно округлились и дверь она еще плотнее прикрыть поспешила. – Когда это я личное путал с работой?! Когда?!

– Никогда, – согласно кивнула начальница, но перед тем как выйти, все же не удержалась от ехидства: – Но это все потому, думаю, что у тебя и личного-то пока никакого не было…

Адрес дачного поселка Грибов узнал у Виктории еще днем. И на месте убедился, что никакого автономного подъезда к воротам дачи Боброва не было. Грибов даже не поленился и вокруг участка дважды промаршировал. Не было задних ворот, даже калитки не имелось. И попасть на свой участок Николай Алексеевич мог, лишь проехав мимо двух соседних домов, окна которых сейчас были ярко освещены.

– Добрый вечер, – поздоровался Грибов с ближайшим соседом Боброва по даче – пожилым дядькой в старой, изъеденной молью войлочной шляпе для сауны. – Грибов Анатолий Анатольевич, вот мое удостоверение.

Дядька удостоверение прочел очень внимательно, к свету зачехленной лампы над входом даже подносил. Кивком пригласил его с крыльца в дом. Провел захламленным коридором, щелкнул выключателем, освещая неуютную кухню с грубым столом, и проговорил со вздохом:

– Без хозяйки все пришло в упадок, мил-друг. Без бабы дом сирота, так и знай. Женат?

– Нет пока, – признался Грибов, ежась от влажной прохлады дачного дома.

– Ну и дурак, уж извини старика. Бобылем не дело ходить. Я вот как женился в девятнадцать лет, так со своей Ниночкой всю жизнь и прожил. Всяко бывало, и попивал одно время, и погуливал, но жену всегда уважал. А сейчас вот один.

Мужик, с кряхтеньем опустившись на старую табуретку, упер кулаки в коленки и задумчиво поводил взглядом по кухне:

– Как померла Нина, так все пошло прахом. Все раздал детям и внукам. Себе ничего, кроме стола этого да старого дивана, не оставил.

– А что так? – вежливо поинтересовался Грибов, хотя любопытство насчет Боброва все внутри выжгло.

– Не хочу я без нее ничего, парень. Не мило мне ничего. А вещи раздал, потому что каждая о ней напоминала. – Он с шумом выдохнул и ударил кулаками по коленкам. – Ну да тебе это по одному месту, как я понимаю. Чего до нас пожаловал, милиционер? Опять воруют по дачам?

– Да нет, я не по этому вопросу. – Грибов прошел и уселся на табуретку напротив хозяина дома. – Меня ваш сосед интересует, Бобров Николай Алексеевич.

– А что с ним? – перепугался тут же дядька. – Колька хороший мужик, Ритка – стерва, а Колька настоящий мужик, правильный.

– Понятно… – промямлил Грибов. – А скажите мне, вчера вечером он приезжал сюда?

– Куда сюда? – не сразу понял сосед Боброва. – На дачу, что ли?

– Ну да, на дачу? Может, приезжал, а вы его не видели. Он свет мог не включать.

– Не было его. И свет полыхал до ночи поздней.

– А кто же его зажег?

– Так Лешка, сын его, тут с дружками мясо жарили и ночевать остались. Ржали до утра почти самого. Девки, ребята… Не скажу, что охальничали, не было такого. Лешка, он неплохой малый, но ржали и песни пели за полночь. Разве дело?

И он глянул на Грибова исподлобья. Это мужик у милиционера сочувствия искал. А Грибову жалко, что ли? Он и замотал головой с осуждением и даже языком прищелкнул, что, мол, не дело, конечно же.

– А Боброва самого не было? Может, вы просмотрели, как он подъехал? Проскочил мимо вас, машину в гараж загнал…

– Да куда ее загонять-то, если весь гараж уже машинами был забит?! – изумился сосед Боброва. – Одна красная даже не вместилась, возле дома на улице оставалась до утра. Не было Кольки, поверь. Да и просмотреть я не мог, потому что на улице до девяти вечера снег чистил.

– А с какого времени снег чистили?

– Так с шести как вышел с лопатой, только к девяти и управился. Свет горит во дворе, куда мне торопиться. Опять же за молодежью присматривал, мало ли что. Меня и Колька всегда просил, чтобы я за ними присматривал. И Ритка не раз просила. Вот я и… Кольки не было вчера точно. А что случилось-то?..