Выпускница Бартонского пансиона (СИ) - Дина Елизарьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как же они раскормили своё самолюбие!»
И тут же он видел записных льстецов. Они кормили чужих пауков каждым словом, даже не задумываясь:
«Позвольте вашу нежную ручку, прекрасная госпожа»…
«Благодетель, здоровы ли вы, а мы всё волновались о вас»…
«Безумно соскучились по вашему милому смеху, прелестница!»
И чем выше по статусу и богатству стоял человек, тем больше в него пихали этой неприкрытой лести. В конце концов, Дэйс стал подозревать, что не вырастить паука при такой насыщенной кормёжке сродни чуду. И понял, что никогда не хотел бы ни сам стать объектом кормления, ни потратить жизнь на прикармливание чужих пауков. Только выхода для себя он не находил, пока на одном из благотворительных вечеров не увидел офицера.
Это был человек совсем из другого мира. Ему не льстили и не ждали в ответ ничего сверх обычной вежливости. Тем не менее знакомый Дэйсу провинциальный светский мирок пришёл в волнение. Мужчины втянули животы, оставили разговоры о перечислении своих богатств и покупок, переключившись на обсуждение политической обстановки. Дамы из клубка змеюк вдруг обратились в очаровательный цветник, щебечущий о новейших театральных постановках и художественных выставках. Где бы ни стоял офицер, он был тем центром, вокруг которого формируется круг остальных гостей. Во всём зале не было ни одного человека, стоявшего к нему спиной.
— Его уважают, сынок, — прошептала мама. — Этот человек добровольно выбрал ответственность и риск своей жизнью за жизнь других людей, немногие способны на такой выбор.
Вот как выглядело уважение без примеси зависти! Дэйс решил, что ему это подходит.
Военное училище стало для него вторым домом — местом, где с людей спадает шелуха. Поначалу, когда устанавливалось равновесие авторитетов в группе, жестокое разочарование постигло парня, когда он понял, что способ «кормёжки» работает и здесь.
Теперь Дэйс гораздо лучше разбирался в дозировке и запросах. Иному достаточно было сказать «отлично отработал!», и товарищ расцветал, более того, бывало так, что в следующий раз он невольно оглядывался на Дэйса. Видит ли? Оценит ли?
И тогда Дэйс шагнул на следующую ступень понимания: каждый человек нуждается в признании своих достижений. И вовсе не обязательно это должна быть лесть, преувеличение. Достаточно признания реальных достижений. Хлопнуть по плечу товарища, вернувшегося с полосы препятствий, и веско сказать: «Достойно».
Там же, в училище, он в первый раз попробовал манипулировать. Нет, не залить человека лестью — сейчас это казалось слишком простым и неинтересным для него, а подтолкнуть к новому.
В группе учился парень, которого иначе, как красавчиком, и не называли. Не то чтобы юноше это нравилось, скорее, он довольствовался фактом отличия в лучшую сторону. Дэйса тогда заели совесть и желание поступить вопреки традиции. Если он так же, как остальные ребята, будет «подкармливать паука» в парне, то что станется с красавчиком, если ему сломают нос в драке? Да и просто не хотелось вливаться в ряды невольных «кормителей».
Дэйс принципиально стал называть красавчика по имени и таким нехитрым способом неожиданно добился того, что его мнение стало значимым. Кстати, парень был не только красив, но и весьма сообразителен, только неамбициозен, из-за чего по оценкам плёлся в хвосте группы. Не сказать, чтобы у красавчика не было удачных ответов по теории, и после одного из них Дэйс дождался, пока взгляд товарища привычно найдёт его, поднял кулак с оттопыренным большим пальцем и громким шепотом сказал на весь класс: «Умён, парень!». Имел удовольствие наблюдать, как вся группа повернулась, преподаватель задержал взгляд, а уши будущего отличника полыхнули.
Иногда Дэйс спрашивал самого себя — не заигрался ли? Не подращивает ли своего паука? Но нет. Сила слова была его тайным оружием, используемым в качестве аргумента крайне редко и оттого более действенным.
Крепость Южная, куда Дэйс попал по распределению, приводила парня в неизменное восхищение. Он просто влюбился в эти места.
Наверное, Дэйс был единственным, кто частенько в предрассветные часы забирался на одну из башен крепости и, не в силах оторвать взгляд, с неизменным благоговением смотрел, как яркое солнце величественно всплывает над бескрайней степью, как ёжится, отступая, туманное войско, оставляя свежесть на зелёном разнотравье.
А зимние степные закаты! Медленное затухание красок неба, отражённых снеговым полотном. Золотой круг торжественно погружается в пуховую облачную перину, оставляя безнаказанным яростно щиплющий щёки мороз.
И люди здесь были настоящими. Им не требовались слова для дополнительного подтверждения своих достоинств. За спиной стояли дела. Поступки и крепкое плечо друга значили куда больше, чем водопады лести.
Увы, пауки были и здесь. Более переборчивые, они бы побрезговали откровенной лестью, но охотно принимали её же, завёрнутую в изысканную упаковку.
Любимица всего гарнизона Элия тоже кормила своего паука.
Глава 18
Городской бал
ИРХАН
Не любил он балы. Конечно, в училище их научили танцам высокого общества, но Ирхан с лёгкостью променял бы все эти па в сопровождении люстр и оркестра на весёлые сельские пляски под высоким небом с кострами и гармонью, пение под многоствольную свирель и жаркие объятия вместо томных прикосновений.
Однако сегодня он ни за что не отказался бы увидеть, как Элия настраивается на охоту. Ирхан вполне отдавал себе отчёт в чувствах к этой девчонке, вовсе не обманываясь, как предполагал Дэйс, её внешним видом.
Лет двести назад маги Полии вывели новый вид животных — вейсов. Сейчас уже никто и не помнит, какие цели ставили создатели, ибо вейсы обманули их надежды. Однако животные нашли незанятую нишу и в деревнях стали незаменимыми помощниками. Не претендуя на кошачьи мышиные угодья, эти красивые звери стали охотниками на хищников. Вейсов не интересовали куры, кошки, собаки, прочая живность, сопровождающая любое человеческое поселение. Хищники и только дикие хищники были предметом их охоты.
Если в селении жил вейс, оно гарантированно было защищено от хорьков, лис, волков. Вейсы не впечатлялись размерами жертвы и легко могли атаковать даже медведя. Как кошки, от которых и произошли, они сильно привязывались к месту жительства, и своровать вейса было невозможно. Пушистые грациозные звери всегда были любимцами всего селения, охотно позволяя себя гладить, ласкать, с удовольствием играя с малышнёй. Говорили, что в селах, где живёт вейс, не бывает жестоких драк и убийств. И только один минус был у созданий магов. За всю недолгую жизнь — около восьми лет — вейсы приносили двух, максимум трёх детёнышей, отлучаясь для поиска и встречи со своей парой. Потому что никогда два взрослых
