«Громоотвод» - Энтони Горовиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потянуть и оттолкнуться. Потянуть и оттолкнуться. Алекс пробыл под водой меньше минуты, но лёгким уже приходилось нелегко. Потолок туннеля царапал его по плечам, и он боялся, что острые камни вот-вот разорвут гидрокостюм, а потом и кожу. Но замедлять ход нельзя. Сильнейший холод быстро лишал его сил. Потянуть и оттолкнуться. Потянуть и оттолкнуться. Сколько он уже под водой? Девяносто секунд? Сто? Он крепко зажмурил глаза, но если бы и открыл, это ничего бы не изменило. Он был в чёрном, кружащемся, холодном аду. И воздух заканчивался.
Он тянул себя вперёд по верёвке, стирая ладони. Прошло, наверное, уже около двух минут, хотя Алексу казалось, что не меньше десяти. Он уже не мог не открыть рот и вдохнуть, хотя в горло вместо воздуха хлынет вода… Он безмолвно закричал про себя. Потянуть и оттолкнуться. Потянуть и оттолкнуться. А потом верёвка вдруг пошла вверх, плечи уже не касались потолка, он открыл рот и с силой втянул в себя воздух. Алекс сумел добраться до конца коридора – хотя, наверное, ещё бы несколько секунд, и всё.
Но куда он добрался?
Алекс ничего не видел. Он плыл в полной темноте, даже не представляя, где заканчивается вода. Фонарик он оставил на той стороне, но отлично понимал, что даже если ему очень захочется вернуться, у него уже не хватит сил. Он прошёл по следам, оставленным погибшим дядей. И лишь сейчас понял, что они, возможно, приведут в могилу и его.
За дверью
Алекс медленно плыл вперёд, совершенно вслепую, боясь, что в любой момент ударится о торчащий камень и размозжит себе череп. Несмотря на гидрокостюм, ледяная вода ощущалась всё сильнее, и он понимал, что надо как можно скорее выбираться. Его рука чего-то коснулась, но пальцы слишком озябли, чтобы понять, что это. Держась за верёвку, он потянул себя вперёд. Ноги коснулись дна. И тут он вдруг понял, что видит. В конце туннеля откуда-то брезжил свет.
Зрение постепенно привыкло к полумраку. Взмахнув рукой перед лицом, он сумел кое-как разглядеть пальцы. Он держался за деревянную балку, свалившуюся с потолка. Он закрыл глаза, потом снова открыл. Тьма отступила, и Алекс увидел вырезанный в горной породе перекрёсток, где сходились три туннеля. Четвёртый, позади него, был затоплен. Свет, конечно, был едва заметным, но он придал ему сил. Воспользовавшись балкой как импровизированными мостками, он выбрался на камни и услышал тихий, пульсирующий звук. Он не мог сказать, насколько близко или далеко этот звук, но вспомнил, что слышал такой же под блоком Г, перед металлической дверью. Это значит, что он добрался до нужного места.
Он снял гидрокостюм. К счастью, тот действительно не пропустил воду. Туловище осталось сухим, но с волос по шее стекала ледяная вода, а кроссовки и носки совершенно промокли. Когда он сделал несколько шагов, в кроссовках захлюпало, и ему пришлось снять их и хорошенько вытрясти, прежде чем идти дальше. Карта Яна Райдера всё ещё лежала, сложенная, в его кармане, но больше она ему была не нужна. Нужно лишь идти на свет.
Он прошёл прямо, до следующего перекрёстка, и свернул направо. Свет уже стал настолько ярким, что он даже разглядел, какого цвета каменные стены – тёмно-коричневые и серые. Пульсация тоже становилась всё громче, и Алекс почувствовал, как откуда-то спереди до него доносится тёплый воздух. Он осторожно шёл вперёд, раздумывая, что же ждёт его впереди. Он свернул за угол, и каменные стены вдруг уступили место новеньким кирпичным, с решётками, расположенными на одинаковых расстояниях вдоль пола. Старый штрек переделали в выходную шахту для системы кондиционирования воздуха. Свет, на который шёл Алекс, виднелся как раз из-за решёток.
Он опустился на колени рядом с одной из решёток и увидел через неё большую комнату с белым кафелем – лабораторию со сложным оборудованием из стекла и стали, разложенным по рабочим столам. Комната была пуста. Алекс осторожно взялся за решётку, но она была прочно вделана в горную породу. Вторая решётка вела в ту же комнату – и тоже была хорошо закреплена. Алекс прошёл по туннелю к третьей. Эта вела в кладовую, где стояли серебристые ящики – те самые, которые ночью доставили на подводной лодке.
Он схватил решётку обеими руками и потянул. Она легко отошла от камня; присмотревшись, Алекс понял почему. Ян Райдер уже побывал здесь до него. Он разрезал удерживавшие её болты. Алекс бесшумно поставил решётку на пол. Ему было грустно. Ян Райдер нашёл дорогу в шахте, нарисовал карту, проплыл по затопленному туннелю и открыл решётку. Алекс ни за что бы не добрался так далеко без его помощи. Он очень жалел, что не узнал дядю получше – и, может быть, не так им восхищался – до его смерти.
Он осторожно протиснулся в прямоугольное отверстие и спустился в комнату. В последнюю минуту – лёжа на животе и болтая ногами в воздухе – он потянулся к решётке и поставил её на место. Если никто не станет слишком внимательно приглядываться, ничего странного они не заметят. Он спрыгнул на пол, приземлившись на цыпочки, словно кот. Пульсация слышалась громче – она исходила откуда-то из-за пределов комнаты. Она заглушит любой шум, который он здесь поднимет. Пройдя к ближайшему серебристому ящику, он осмотрел его. На этот раз ящик щёлкнул в его руках и открылся, но внутри было пусто. То, что в нём привезли, уже пустили в дело.
Он проверил, нет ли в комнате камер, затем прошёл к двери. Она была не заперта. Алекс медленно, по сантиметру за раз, открыл её и выглянул наружу. Дверь выходила в длинный коридор, в обоих концах которого были раздвижные двери. По всей длине коридора тянулся серебристый поручень.
– 19:00. Красная смена – к конвейерам. Синяя смена – в камеры дезинфекции.
Голос, звучавший из громкоговорителей, не был ни мужским, ни женским; он был совершенно безэмоциональным, нечеловеческим. Алекс посмотрел на часы. Уже семь вечера. Он пробыл в руднике больше времени, чем предполагал. Он осторожно шагнул вперёд. Собственно, он нашёл скорее не коридор, а что-то вроде смотровой площадки. Он дошёл до поручня и посмотрел вниз.
Алекс даже не представлял, что может найти за металлической дверью,
