В отражении глаз цвета неба (СИ) - Вольская Виктория

Евгений аккуратно забрал из моих объятий дочь и на руках отнес ее в детскую комнату. Сама не знаю, зачем я пошла следом за ним. Мне не хотелось расставаться с девочкой. Женя положил дочурку на кровать, я немедленно накрыла ее покрывалом и убедилась, что девочка во сне не упадет.

- Анют, пойдем – шепчет мне на ухо Женя и берет меня за руку.

И я покорно иду за ним. Через минуту мы оказываемся в его спальне, Женя закрывает дверь на ключ и молниеносно прижимает меня к стенке. И снова поцелуи, которых так не хватало целых пять часов. Снова его бархатный язык мучает меня, прогоняя остатки разума.

- А если Машенька проснется? – все же не могу расслабиться, когда в любой момент может постучать в дверь ребенок.

- Не проснется. Я все для этого сделал – Женя уже через голову снимает с меня сарафан. И я не противлюсь этому.

- В смысле? – стою перед мужчиной в одном белье.

- Она набегалась – он быстро расстегивает запонки на рукавах – Накаталась на каруселях – пуговицы на рубашке, он даже и не пытается расстегивать, они просто летят на пол к моим ногам, впрочем, как и рубашка - Получила море впечатлений – пришло время ремня на брюках - Ее сейчас пушкой не разбудить.

- Ах, ты хитрец. И не стыдно? – смотрю, как он быстро выпрыгивает из штанов.

- Нет, а должно? – он прижимает меня к стене всем своим весом - Я дочь порадовал? Порадовал – поднимает меня под попу, и я инстинктивно обвиваю ногами его торс - Теперь хочу порадоваться сам.

И он несет меня к кровати.

На кровать мы просто рухнули. Никакой нежности и медлительности в действиях. Мы хотим за короткое время, успеть, как можно больше. Ведь в любой момент нас могут прервать. Мы со скоростью света снимаем друг с друга остатки одежды. И, наконец, мы обнажены. Не только телами, но и душами.

- Черт, я нервничаю, как пятнадцатилетний пацан, который впервые дорвался до женского тела.

Шепчет Женя, целуя и покусывая мои соски. Его ладони бродят по всему моему телу. Мне даже, кажется, что он рычит.

- Какая же, ты сладкая – опускается от груди дорожкой поцелуев к лобку. И я знаю, что сейчас будет. Бесстыже раздвигаю ноги, и жду прикосновения его языка к самому чувствительному месту. На ласку Женя отводит сегодня немного времени, он лишь убедился, что я готова к продолжению. А я готова, я сама в шоке, от того, как теку, только он его откровенного взгляда. Одним рывком он заполняет меня всю. Двигается во мне сначала медленно, серьезно и внимательно смотря в мои глаза. Понимаю, что он сдерживает себя, стараясь не сделать больно, как в тот раз.

- Жень, не думай о прошлом – не отвожу своего взгляда от его глаз - Мне сейчас очень хорошо.

Впиваюсь в его губы своими и ощущаю, как он стремительно начинает наращивать темп. Я и не думала, что когда – то захочу секса. После неудачного опыта, я боялась даже думать, что окажусь под мужчиной снова. Женя, конечно, вызывал во мне трепет и желание своими поцелуями и ласками, но страх не покидал меня. Тогда. Сейчас все иначе. Познав секс по обоюдному желанию, я жажду, чтобы это не заканчивалось. Мне безумно приятно, как его член таранить мое тело; как прерывисто Женя дышит в мое ухо, как туманится его взгляд от удовольствия.

****

- Рассказывай – властный голос владельца огромного мрачного кабинет, раздается, как гром среди ясного неба.

- Все пока, так как говорит ваш зять, Игорь Владимирович. Вот - наемный специалист раскладывает перед бизнесменом фотографии, сделанные им сегодняшним днем. Тот в свою очередь пересматривает каждую с особой тщательностью. Будто ищет подвох, зацепку. Но на фото лишь счастливые лица семьи Ульяновых.

- Женя не тот мужчина, который простит измену своей женщине – задумчиво говорит мужчина, он еще раз внимательно смотрит на фото, где Евгений обнимает жену за талию - Тем более не одну измену. Что - то тут не так. Я чувствую. Продолжай следить за ними.

Глава 27

Евгений

Анютка убежала из моей спальни, пока я был в душе. Но искать долго ее не пришлось. Шел на запах. Я был похож на мышонка из детского мультфильма «Чип и Дейл», который шептал «Сыыыыр».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Что ты готовишь? – обнимаю любимую женщину сзади за талию. Она стоит у плиты и что – то перемешивает - Пахнет умопомрачительно.

- Пасту с грибами и пармезаном, быстро и вкусно – она дает мне попробовать сливочный соус на краешке деревянной ложки, и я с удовольствием пробую ее творение - Весь секрет в соусе.

- Очень вкусно. Когда будет готово? Я очень голодный - действительно никогда не пробовал подобного соуса, хотя с ее рук готов хоть яд выпить.

- Кажется, я сегодня уже слышала эту фразу – она мимолетно улыбается и озорно стреляет своими глазками.

- Ну, в том смысле я немного подкрепился – снимаю с ее плеча бретельку платья - Сейчас ты меня покормишь – целую плечо, поднимая ладони к груди - И я снова буду готов к подвигам – обхватываю обеими руками полушария груди.

- Женя, прекрати. Нас увидят – Аня пытается освободиться от моих объятий, но тщетно.

- А я и не скрываюсь – направляю правую руку чуть ниже живота.

- Папа, ты здесь? – услышали мы голос из столовой.

Анна вмиг отпрыгнула от меня на три шага, как то, сумев при этом вручить мне в руки дуршлаг, который находился слева от плиты.

- А что вы делаете? – поочередно озирается ребенок то на меня, то на тетю.

- Мы … мы готовим обед – заикаясь, ответила Аня, поправляя бретельку платья.

- А почему вы, а не Ольга Сегеевна? – резонный вопрос, а главное в точку. Раньше я никогда не переступал порог кухни и дочь это знала.

- Ольга Сергеевна уехала на рынок за свежими овощами и фруктами. А мне нечего делать, вот я и решила занять руки. А папа мне помогает с макаронами – она смотрит на меня потерянным взглядом и повторяет – с макаронами.

- Ах, да – подхожу к раковине, и ставлю в нее дуршлаг. Смотрю, как моя женщина поднимает большую кастрюлю с кипятком – Так, стоп. Так дело не пойдет. Поставь кастрюлю на место – командую я, и она покорно ставит ее на плиту.

Я отодвигаю Анечку в сторону, и с гордым видом хватаюсь за ручки кастрюли.

- Прихватки возьми – говорит Аня, да только поздно, а уже обжегся. Бросив раздражительный взгляд на посудину, взял прихватки со стола и со второй попытки поднял кастрюлю. Опрокинул ее в раковину, вывалив ее содержимое в дуршлаг. Аня тут же подошла ко мне, включила воду.

- Ты же понимаешь, что теперь должна меня пожалеть – сокрушаюсь я шепотом.

- Пожалею – еще тише говорит она, скрывая от меня улыбку.

И ей еще смешно!!!!

Я тут пострадал по ее милости, ну, не совсем по ее.

по собственной глупости.

Но от перемены мест слагаемых сумма, как говорится, не меняется. А в итоге я с обожжёнными ладонями.

Меня очень долго придется жалеть, и я даже придумаю заранее как. Так сказать сам себе выпишу рецепт.

- Машенька, иди мой руки, будем обедать – командую я, и дочь мгновенно скрывается за дверью.

- А где Елизавета Дмитриевна – спрашивает Аня, доставая тарелки из шкафа. Удивительно, как она ориентируется в этом пространстве, значит, не раз помогала Ольге на кухне.

- В отпуске. Это официальная версия.

- А неофициальная?

- Годовщина смерти дочери. Она всегда в это время уезжает.

- Не продолжай, я поняла. Достань бокалы, пожалуйста.

- А где они?

- Ой, прости. Я и забыла, что ты здесь не частый гость – смеясь надо мной, говорит она.

- Ты на что намекаешь?

- Не намекаю, а прямо говорю. Ты даже кофе себе сварить не сможешь, если Ольги не будет рядом. Попросту не найдешь кружку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Анют. Я могу сварить себе кофе. Для этого рядом с кофемашиной стоят кружки - наглядно демонстрирую ей вышесказанное – А еще я знаю, как пользоваться холодильником.

- Уговорил, ты выживешь.

- Не выживу, если ты меня прямо сейчас не поцелуешь.

Тяну свои губы к ее, она же очень быстро чмокает меня, не отрывая своего взгляда от двери.