РЦК678 - Денис Юрин

Хищник чувствует хищника и преклоняется перед силой, которую ему никогда не одолеть. «Какой огромный кусок мяса, вот бы его съесть», — думает голодный котенок, ластясь к хозяину и настойчиво выклянчивая мисочку молочка. Только в безумии животные осмеливаются бросить вызов тому, кто в несколько раз больше и сильнее.

Колдун не спешил, предпочитая двигаться осторожно и исключить возможность неприятных случайностей. Лишь изредка он оглядывался, проверяя, как дела у напарника, и, недовольно наблюдая за неловкими движениями Палиона, бросал короткие фразы: «Иди след в след!», «Осторожней!» или «Не зевай!».

Скитания в тумане продолжались более двух часов, но наконец путники достигли твердой земли. Дальше идти стало легче: хоть по пояс в воде, но зато без опаски, что наступившая на кочку нога соскользнет4, и ты провалишься с головой в вязкую бездну, где тебя уже поджидают проголодавшиеся осклизги и прочая болотная дрянь; мерзкая и отвратная, до которой даже противно дотрагиваться.

Палион не предполагал, что так сильно обрадуется, когда снова увидит кусты, лишь слегка мокрые от утренней влаги. Уставшее тело тянуло к земле, но проводник был жесток и, непрерывно бурча, что промедление смерти подобно, тянул компаньона вперед, в чащу начинающегося за болотом леса. После недолгой прогулки среди редких деревьев, пожухлой травы и обглоданных кем‑то костей, медвежьих, волчьих, барсучьих и изредка человечьих, маленький отряд наконец‑то достиг конечной цели своего путешествия, большого оврага, с противоположной стороны которого виднелся прикрытый ветками вход в нору чуть выше человеческого роста. Дно оврага было усыпано проржавевшим оружием и костьми, пролежавшими в сырости всяко долее года.

— Твои? — спросил Вебалс, кивая в сторону мертвых тел и груды испорченного оружия.

Колдун впервые за несколько часов обратился к спутнику с вопросом и позволил себе присесть после утомительного похода.

— А я почем знаю? Сейчас уже не разобрать, — произнес Палион, спустившись вниз и с опаской расхаживая между обглоданными останками.

Он пытался найти хоть что‑то, что позволило бы определить принадлежность погибших к его миру: какой‑нибудь предмет, тайно пронесенных сквозь строжайший карантин, или остатки тевонового сплава на оружии. Но все было тщетно. Как Лачек и предполагал, покрытый тевоном клинок выдали при отправке только ему, чтобы хоть как‑то увеличить шансы на выживание разведчика — одиночки. Пропавшая же экспедиция была оснащена совершенно идентичными копиями местного оружия: как по внешнему виду и остроте заточки, так и по низкому качеству стали.

— Кинь‑ка вон тот черепок! — решил прийти на помощь товарищу Вебалс.

Брезгуя прикоснуться к останкам руками, Палион осторожно поддел мечом указанный череп, уже не понятно принадлежащий какому из тел, и подбросил его в воздух. Вебалс ловко поймал мерзкий снаряд и, внимательно осмотрев его со всех сторон, кинул обратно в овраг.

— Твои сородичи, точно твои, — огласил свое заключение рыжеволосый эксперт. — Это был мужчина старше пятидесяти лет. Наши мужики редко до стольких доживают, а если уж посчастливилось, то по болотам в доспехах не лазают, дома сидят.

— А вдруг…

— Но это еще не все, — не дал привести контраргументы колдун. — Большинство зубов уже начали распадаться, от них отслаивается верхний слой, а коренные на нижней челюсти прям как новенькие, хоть себе в рот засунь да жуй.

— Протезы, — догадался Палион.

— Не знал, что это так называется, но тебе видней, — хмыкнул колдун. — Я выполнил первую часть нашей сделки, привел тебя к месту гибели «небесного» отряда, теперь самое время перейти ко второй!

Успевший восстановить силы колдун быстро поднялся на ноги и, спустившись в овраг, сразу направился к входу в зловещую нору. Палион пошел следом, но Вебалс резко развернулся на каблуках и жестом остановил соратника.

— Внутрь не суйся, не твое это дел, охраняй вход! Если к оврагу приблизится человек или зверь, убей! Если же из пещеры выйдет кто‑нибудь, кроме меня, добей! После схватки со мной Кергарн будет ослаблен, ты сможешь поквитаться с ним за отряд.

Вебалс вынул из ножен меч и воткнул его в землю. Видимо, поединки между колдунами проходили без использования человеческого оружия. Глупо хлестать друг дружку по щекам тапками, когда есть крепкий кулак, с нетерпением ожидающий момент, когда его почешут о желанную физиономию противника.

Вебалс скрылся в пещере, Палион остался один и, силясь разогнать страх, навеваемый протяжным воем местных зверушек, принялся размышлять на приятную тему: как быстрее добраться до города и прогулять остаток казенных монет в ка — баке. Желания сразу выйти на связь с Дедулей не возникло. Старик мог и подождать, тем более что пока сообщить разведчику было нечего. Гибель убийцы «небесного» отряда не даст ответа на основной вопрос: «Что происходит на этой чертовой планете и почему вернувшиеся с нее гибнут, как потравленные ядом крысы?»

Относительную тишину враждебного леса внезапно нарушил пронзительный крик, исходивший из недр пещеры. Затем землю сотряс толчок, от которого дружно подпрыгнули кости покоившихся на дне оврага скелетов. Палиона качнуло, но он устоял на ногах. Крики зверей вдруг стихли, дикие создания решили покинуть округу. В подземелье проходила ожесточенная схватка двух заклятых врагов. Если было бы возможным, Палион тоже поспешил бы дать деру, но иногда долг и ответственность заставляют проявлять мужество, на которое при иных обстоятельствах ты был бы не способен. Разведчик ждал, стойко перенося все последующие толчки и выслушивая истошные вопли, доносившиеся изнутри. Через четверть часа сражение чернокнижников окончилось, и внезапно воцарилась небывалая тишина, от которой даже стало жутко.

Из черноты узкого прохода донеслись новые звуки: чьи‑то шаги и сбивчивое дыхание, сопровождаемое громкими хрипами да стонами. Шатаясь и судорожно хватаясь за торчащие из земляной стены коренья деревьев, наружу выполз окровавленный Вебалс. Ожогам и порезам на его коже не было числа, куцые остатки некогда шикарных бакенбард дымились, а глаз не было видно из‑под вздувшихся и опухших век.

— Помоги! — жалобно простонал колдун, протягивая Палиону трясущуюся, лишившуюся половины пальцев руку, и упал на колени.

Отбросив в сторону меч, Лачек кинулся на помощь раненому. Он помог ему подняться с земли, и только тогда заметил, что вместо перевернутой подковы на левой груди виднелась родинка в форме четырехгранной звезды.

Тело разведчика внезапно пронзила резкая боль, поднявшаяся по позвоночнику от поясницы. Одновременно прекратили работать желудок, сердце и легкие, обмякли все мышцы, а мозг как будто разбух и начал настойчивые попытки вытечь наружу через все щели в черепе, включая обжигаемые болью глаза. Разведчик упал и потерял сознание, даже не успев напоследок подумать о смерти, которая ко всем непременно придет, придет всего один раз, но неизвестно когда.