Ты не посмеешь! (СИ) - Корк Ольга

Ди, стоя к нам спиной, нагнулась, чтобы взять свои ботинки на невысоком квадратном каблуке, а я поймал себя на странной мысли: в брюках эта женщина вовсе не выглядит сушёной воблой, будь она более мягкой, за ней бегала бы толпа мужчин в возрасте от сорока и старше.

Гошан совсем некстати оказался со мной полностью согласен — что и высказал вслух в своей манере:

— Детка, а ты горячая штучка!

После этой фразы птица Вета застонала, я устало прикрыл глаза, а Ди подскочила на месте и, резко развернувшись, грозно уставилась на пернатого:

— Еще слово и ты отправишься в суп!

Черт возьми, как я ее понимал в этом желании!!! Но у нас с попугаем вроде как "подписан" пакт о ненападении, и поэтому пришлось промолчать о своем согласии с этой угрозой.

Веталинка же ожидаемо бросилась защищать своего любимца:

— Ди! Это попугай, его нельзя в суп! И вообще он не мой, мне его еще возвращать хозяину!

Тетушка еще несколько секунд гневно сверлила взглядом притихшего попку, а потом отвернувшись, резким движением сняла свое пальто с вешалки, и начала ругаться так тихо, что племянница не слышала, но я-то стоял рядом…

— Скотина пернатая, — бубнила Ди себе под нос, одеваясь, — скорее бы тебя отдали. Убить проще, чем заткнуть тварь эту. Горячая штучка — подумать только, до чего докатилась!

Клавдия Петровна, больше не смотря в нашу сторону, быстро обулась и, уже открывая дверь, бросила через плечо:

— Дмитрий, я жду!

Даже не стал спорить, Гоша хоть и птица, но палку перегнул как настоящий мужик. Жалко только, извиняться этот самец не умеет, а значит, спасать его пернатый зад предстоит мне. Иначе к моему приходу домой у нас тут точно будет супчик из попугайчатины и Вета в слезах.

Подтолкнув говоруна, заставил его спрыгнуть с плеча и, подмигнув Веталинке, вышел из квартиры. В лифте мы спускались в молчании. Ди все еще злилась, а я не мог оторвать взгляд от ее рук. Кажется, у меня созрел план, как можно решить вопрос с обнаглевшим Гошей без потерь.

Вышли из подъезда и отправились к моему авто, которое стояло в пяти метрах.

— Я разрешу вам курить в машине, — начал, поймав взгляд Ди, — если вы пообещаете не ощипывать попугая.

От моей реплики женщина замерла. Она, как рыбка, закрывала и открывала рот, но никак не могла высказать вслух то, что крутилось у нее на языке. Я же старался не улыбаться столь широко, как мне того хотелось

— Да я, — наконец-тот взяла себя в руки Ди, — никогда…

— Ой, да бросьте, — совершенно невежливо перебил я ее на полуслове, — мне абсолютно все равно на вашу вредную привычку, читать лекции я не собираюсь, обсуждать этот факт с Ветой тем более, а вот птицу оставьте в покое, ваша племянница к нему очень привязана.

— Да если бы не ее привязанность, я бы его уже давно придушила!

Ди закрыла глаза и постаралась успокоиться, а когда не получилось, ругнулась себе под нос и открыла сумочку. Мы в этот момент как раз остановились рядом с машиной и я даже предельно вежливо открыл пассажирскую дверь перед прикуривающей тонкую сигарету женщиной.

Ди, глубоко затянувшись, выпустила струю дыма и только после этого села на свое место. А когда я, обойдя автомобиль, расположился за рулем, она вполне миролюбиво поинтересовалась:

— Как ты догадался?

По салону плыл мягкий табачный дым с ароматом вишни, а я вспомнил свои мучения, когда бросал курить. На самом деле Ди почти ничем не выдала себя.

— У вас в моменты, когда вы нервничаете или задумываетесь, очень беспокойные руки. Виталинка не знает?

— Знает, но не одобряет, и я стараюсь при ней сдерживаться. Но этот попугай!

— Гоша оррел! — передразнил я вчерашнего соперника.

— Сказала бы я тебе, кто такой Гоша, — начала говорить, отвернувшись от меня к окну, — но, пожалуй, сдержусь, всё-таки отвлекать водителя крайне неразумно!

Ну что ж, с этим было глупо спорить, поэтому я включил радио и, сосредоточившись на дороге, поехал в сторону торгового центра.

Глава 14. Вечер вдвоем

Вечер пролетел незаметно, высадив задумчивую Ди у ТЦ, рванул на встречу с бывшим руководством.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Семен Геннадьевич, начальник нашего филиала, вообще мировой мужик, но отпускать сотрудников не любит. Он искренне считает, что все, кто проработал у нас больше года, являются собственность фирмы. Ведь: "В вас были вложены силы и время, а в ваши головы утрамбованы многие знания". В чем-то он, конечно, прав, но почему, интересно, в момент таких высокопарных речей он напрочь забывает, сколько сил, времени и здоровья сотрудники оставляют на этой работе? Хорошая зарплата — невероятно приятно, но хочется иметь элементарную возможность тратить заработанные деньги не только на еду, но еще и на отдых, о котором можно было только мечтать, ибо времени не хватает. Вот и в этот раз босс пытался надавить на какую-то мою совесть и уговорить остаться в команде. Да не просто остаться, а даже с повышением. Откровенно говоря, я не ожидал такого предложения. Но как только мозг прекратил считать, сколько денег я буду получать при таком раскладе, а вместо этого представил себе, как много часов я буду проводить в офисе, мне тут же захотелось встать и уйти.

— Спасибо, но я откажусь от вашего предложения.

Вежливо улыбнувшись, я хотел уже покинуть столь гостеприимного и щедрого на предложения бывшего начальника, но он остановил меня движением руки.

— Погоди, Дмитрий, на самом деле я не очень рассчитывал на твое согласие, но должен был попытаться, нам действительно нужны спецы твоего уровня, — он с равнодушным видом крутил в руках карандаш, а на холеном лице не дрогнул ни один мускул. Значит, на самом деле интересная информация будет только сейчас, все, что было до этого — обычные реверансы. — Мне звонил Герасимов, ему необходима помощь. В нашем городе его брат собирается строить небольшое предприятие, направление схожее с нашим, они сейчас активно выкупают землю, готовят документы, ведутся расчеты. В общем, Пал Палыч просил тебя не отпускать с работы, а отрядить как специалиста высокого уровня в помощь родственнику. Оформим как командировку, но ты остаешься в городе. Фирме жирный плюс, тебе оплата работы от нас и очень хорошее вознаграждение от заказчика.

Семен Геннадьевич старательно давил на все кнопки. Вот тебе, Димка, и крючок в виде денег, вот тебе и якорь — ты остаешься в городе, ну и как бонус, ты все еще официально трудоустроен. Ах да, и ты все так же, как дятел, стучишь клювом над расчетами, принося прибыль родной фирме. Угу, бегу, теряя тапки!

— Извините, но нет. Заявление об уходе я провел через секретаря, вы его подписали, и официально со вчерашнего дня я не ваш сотрудник. Если Герасимову нужен именно я как специалист — мой номер у него есть, помочь за вознаграждение я могу и как частное лицо, а не только представитель фирмы. А нет — так нет, мне и своих дел по горло, — посмотрел на весьма недовольное лицо бывшего руководства, окинул взглядом безликий кабинет, наполненный офисной мебелью, но не отражающий сущности человека, его занимающего, и без малейшего сожаления попрощался с этим этапом моей жизни. — Всего вам доброго, Семен Геннадьевич.

Покинув офис, с удивлением обнаружил, что провел там аж целых два часа, а это значит, к Аленке заехать не успею. Жаль. Но ехать к младшей сестренке на часик несерьезно! Там же мелкий Гааньчик, с ним надо играть! И Антоха — с молодым пока не выплеснем друг на друга по ведру ядовитого сарказма — не успокоимся ведь, да и по Аленычу я жутко соскучился, в конце концов — сестренка у меня одна!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Созвонившись с Антохой, договорились с ним, что карапуза они завтра оставляют на бабушку с дедом Гаан, а сами с Аленкой едут в лес отдыхать и дышать воздухом. А я в воскресенье приеду к ним работать дядей со всей радостью и мешком подарков.

По пути домой заехал к родителям. Мама была рада и тут же усадила меня за стол, отец откровенно смеялся над попытками мамалы делать вид, что мы с ней как бы и не ругались. Мелкие, которые как-то неожиданно выросли, орали в комнате, матерясь друг на друга и на телевизор. Какой-то там важный бой двух боксеров — братья, естественно, болели за разных тяжеловесов. Два барана нашей семьи просто не могли не соперничать даже в малом.