Изгнанница на проклятом отборе, или Второй шанс для истинных - Кристина Антановна Римшайте

Я и раньше отмечала, что сын Повелителя обладает некой привлекательной, но необъяснимой красотой, но почему именно сейчас он выглядит настолько безупречно, что участницы отбора не могут отвести от него своих глаз?

Синий мундир подчёркивал заострённые черты лица дракона, придавал ему мужественности…

– Благодарю за приглашение, сир, – со своего места поднялась моя давняя знакомая, которую я уже ожидала увидеть. Очаровательная Рита Самельтэ, я узнала её вечного защитника. Хромого Джонатана. – Хотелось бы узнать о причинах, побудивших вас выбрать себе невесту столь… необычным способом. К тому же… насколько нам всем известно, ни одна из нас не может произвести для вас на свет наследника.

– Мы же не истинные, – ехидно поддела белокурая юная леди в жемчужном атласном платье. Она выглядела так, словно прямо сейчас готова пойти под венец. Очень… смелый наряд для первой встречи с потенциальным женихом.

Серам сделал вид, что пропустил «шпильку» мимо своего сознания. Оказывается, он умеет вести себя галантно. Притворяется? Или… неужели история со мной его всё же чему-то научила?

В подобное верилось с трудом.

– Дело в том, мисс Самельтэ, если я не могу иметь истинную, и её у меня никогда не будет, то я вполне волен выбирать супругу по своему усмотрению, предпочтениям и вкусу, – произнёс он, насмешливо взглянув на меня.

«Ах!... какое невероятное нахальство! Да как он посмел?!»

Меня захлестнула необъяснимая волна возмущения, но также быстро отпустила. Шаарадан, действительно, вправе выбирать себе какую угодно невесту. Только, при чём тут я?.. так и подмывало спросить…

– Да… с момента проклятья – дети у нас появляются только от истинных, но не думаю, что это такая большая проблема. Я до сих пор обладаю огромным влиянием по всему Аракену и мои братья… поддерживают меня. Однажды Повелитель сдастся и будет вынужден передать кому-то власть. И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы и дальше управлять Долиной и поддерживать мир людей.

Я обескураженно приподняла бровь. Речь шаардана впечатляла. Такое смелое… я бы даже сказала, дерзкое заявление. Он уверен, что никто не подслушивает? Или просто блефует?

Я даже завертела головой, пытаясь понять, достаточно ли надёжно защищена гостиная.

– К тому же… – продолжил Серам, иронично посмотрев на меня. Своим взглядом он как бы говорил: ни о чём не волнуйся, я знаю, что делаю. Надеюсь, это так. – Я верю, что Светлые Боги простят меня и даруют нам с моей избранницей возможность завести потомство.

Мне хотелось взять и похлопать. Вот просто взять и похлопать. Девушки явно были очарованы драконом, смотрели на него с нескрываемым восхищением, от которого отчего-то становилось не по себе.

– Это все вопросы? – поинтересовался он.

Я окинула участниц отбора беглым взглядом и тут встала миленькая девчушка, я бы сказала, в ярко-голубом платье. Она невинно хлопала своими большими такими же голубыми глазами, но её голос зазвучал уверенно. Надменно даже.

– Если вы вольны выбирать себе супругу, сир, то как вы объясните присутствие в этой комнате вашей бывшей истинной? Изгнанницы Аракены…

Мне захотелось причмокнуть губами и злорадно рассмеяться, но… кажется, Серама невозможно выбить из колеи.

Шаардан снисходительно улыбнулся, точнее попытался это сделать, но довольно длинные и острые верхние клыки задевали губу. Выглядело это противоестественно, но отвращения не вызывало.

– Из чистого уважения к вашему роду, мисс Франк, я отвечу, – голос Серама звучал угрожающе-спокойно. – Как я и сказал ранее, я волен выбирать супругу по своему вкусу, – произнёс он многозначительно, насмешливо взглянув на меня. Да, в рубиновых глазах плескалась кровавая тьма, но… я отчётливо видела в них искорки веселья. – А мисс Вандерлит по-прежнему остаётся достойной претенденткой в мои избранницы. Надеюсь… этот факт никого не смущает?

«Невесты» синхронно кивнули, и даже я вместе с ними, потому что далеко не глупая. Когда с тобой говорят таким обманчиво добродушным тоном – молча со всем соглашайся.

… по рукам пробежали мурашки.

– Раз все вопросы заданы… – красноречиво произнёс Серам, тонко намекая, что даже, если они остались, рот лучше не раскрывать, – я расскажу немного о том, как будет протекать наше с вами знакомство. – Как он деликатно опустил слово «отбор», ну надо же. – На протяжении трёх недель, я буду тщательно наблюдать за каждой из вас. Не только я… – добавил он туманно, обведя нас внимательным взглядом. – Будут оцениваться ваши качества, навыки и умения. О результатах проверки я сообщу в последний день. Участница, нарушившая правила, сразу же покинет Долину. Если проступок будет серьёзным, с причинением вреда другой участнице, я буду вынужден передать её под суд человеческого правителя.

– Прошу прощения, сир, – учтиво обратилась золотоволосая претендентка. Её персиковая кожа буквально сверкала, необычными казались водянисто-зелёные глаза. – Вы не сказали о том, каким именно образом будут оцениваться наши качества?

– Это останется в тайне от вас, – бесстрастно отозвался Серам. – Если я буду сообщать о проверке и о том, какой она будет, у вас будет возможность подготовиться. А я хочу увидеть вас искренними, настоящими. Не беспокойтесь, никто не причин вам вреда и не будет проверок, порочащих вашу честь. К тому же, запланирован ряд мероприятий, которые точно придутся вам по душ и помогут расслабиться.

Я уже была расслаблена и наблюдала за происходящим будто со стороны. Если шаардан, правда, намерен выбрать себе супругу, и пусть говорит, что я всё ещё достойна стать его избранницей, вряд ли выберет меня. Хотя мне до сих пор неизвестны истинные мотивы его поступка. Чего он пытается добиться тем, что буквально вынудил меня участвовать в отборе? Стал бы он развлечения ради использовать печать тьмы, грозить мне смертью в случае неповиновения?

– Сейчас подадут чай, у вас будет время пообщаться, а я присоединюсь к вам чуть позже, во время трапезы. Потом у вас будет немного времени для отдыха, а после ужина запланирован музыкальный вечер, который, я уверен, вы все приятно проведёте.

Под ложечкой ощутимо засосало. Я чувствовала подвох, появилось непреодолимое желание сказаться больной. Может, подвернуть ногу? Тогда я точно