Сыны Перуна - Сергей Жоголь

Страба сидел в своем тереме. В маленькой комнатенке с единственным крохотным окошком под самым потолком, он, ссутулившись, восседал за дубовым столом и, нахмурив брови, и тяжело дышал. Вдруг негромкий стук в дверь прервал его размышления.

— Посетитель к тебе, боярин, купчина греческий, пускать аль не? — просунувшись в дверь, робко спросил вихрастый отрок, исполнявший в данный момент роль прислужника при Страбе.

— Я же сказал, что как только появится, сразу вести. Зови давай.

Отрок исчез, и через некоторое время в дверь, пригнув голову, вошел высокий худой человек, укутанный в длинный серый плащ с капюшоном, напрочь скрывавшим его лицо.

— Может, еще чего надо, только вели, — прислужник, задержавшись в дверях, глуповато улыбнулся.

— Пошел вон, ничего не нужно! — рявкнул в ответ неизвестно чем рассерженный Страба.

Парень только пожал плечами и испуганно скрылся за дверью. Тем временем посетитель прошел вглубь комнатки, освещенной единственной маленькой свечкой, и откинул свой капюшон.

Это был мужчина неопределенного возраста, с темной, аккуратно постриженной бородкой и такими же темными, слегка вьющимися волосами. Лицо его не выражало никаких чувств и эмоций, а от взгляда серых, слегка прищуренных глаз веяло каким-то леденящим душу могильным холодом.

— Здравия тебе, великий воин и славный муж, привет тебе от нашего правителя, императора Василия. Давно мы с тобой не виделись, не общались, да вот думаю, пришло время дела наши обсудить, — первым начал беседу таинственный посетитель.

— Не надо бы про императора, а то мало ли что, и у стен есть уши, — недовольно проворчал Страба, позабыв даже ответить на приветствие гостя.

— Великий боярин так осторожен. Ну что же, это, бесспорно, похвально. Обещаю тебе впредь учесть твое пожелание. Ты позволишь мне сесть?

— Да, садись, — и Страба указал рукой на заранее приготовленный стул.

Гость бесшумно уселся на предложенное место. Несколько минут оба молчали.

— Ах да, может, ты голоден, если хочешь, я велю принести ужин и вина? — прервав затянувшееся молчание, произнес боярин.

— Не беспокойся, мой друг, не нужно формальностей. Мы встретились для доброй беседы, а не для насыщения наших животов. Наполненное чрево нуждается в затратах энергии на то, чтобы переварить съеденную пищу, а нам сегодня, я думаю, понадобятся все силы, чтобы решить наши дела и проблемы, — усмехнулся гость.

— Ты искал этой беседы, Фотий, что на этот раз нужно от меня Византии? — Страба начал заметно нервничать.

— Да-да, конечно. Не буду испытывать твое терпение. Нам нужно знать, что ждать от твоего князя, я имею в виду Олега. Он укрепляет свои позиции на границах с хазарами. Он отнял у Каганата его данников — радимичей и северян как ты думаешь, возможна ли война Олега с хазарами?

— Князю не нужна война со степью. Он пощипал хазар, но воевать с ними не станет, — с уверенностью заявил боярин. — Хазары — это щит, защищающий земли руссов от Дикого Поля. Если этот щит рухнет, вся степь полезет на приграничные земли князя и будет их грабить.

— А хазары, ведь они лишились подданных, — перебил боярина грек. — Разве правитель Хазарии не почувствует себя оскорбленным тем, что лишился данников?

— Не смеши меня, Фотий. Каганат теперь не тот, что был раньше. Бек озабочен междоусобицами и аланским восстанием, — усмехнулся Страба. — Ты не хуже меня знаешь о том, что творится в землях иудейских царей Хазарии. Ведь это твои соплеменники приложили к этому руку, затеяв смуту среди покоренных Каганом народов.

Услышав эту фразу, хитрый грек только улыбнулся в ответ.

— Киев сегодня силен. Об этом позаботились Рюрик и Олег. Раньше кочевники грабили славян, вытаптывали их поля и уводили в степи пленников. Когда-то скандинавские ярлы жгли и разоряли северные земли нынешнего русского княжества, а теперь хазары боятся тревожить эти земли, а бывшие викинги нанимаются в наши дружины. Нет, Бек не решится на войну с русами. На приграничных с Хазарией землях вовсю строятся заставы и укрепления, чтобы защитить новых данников Олега от набегов степняков.

— Но ведь на все это — на укрепления и сильное войско — князю нужны деньги, много денег, а Олег, как я слышал, берет с большинства покоренных народов лишь малую дань. Да и что можно взять с простых славян-варваров, никогда не знавших золота? Ведь Олег — варяг, а в роду у него были скандинавские викинги, им не свойственно завоевывать земли. Может, он решится на простой набег на Хазарию не с целью ее разорить и поработить, а просто для того чтобы взять богатства и добычу? — в голосе Фотия наряду с любопытством слышалась слабая надежда.

— Оставь эти мысли, Фотий. Какой набег, какая добыча? Олег — настоящий правитель и полководец, как ни грустно мне это признавать. Он расширяет свое государство, и многие покоренные народы идут за ним добровольно, — Страба тяжело вздохнул. — Укрепив свои границы с хазарами, он пойдет на юг, к уличам и дулебам[30], а когда завоюет их, двинется на тиверцев и хорватов[31]. Олегу нужен прямой выход к морю, чтобы вести торговлю. А уж там, глядишь, и Византию потрясти можно будет, — и боярин с торжеством поглядел на скрывающегося под видом купца шпиона Византийского императора.

Фотий сидел, нахмурив брови. Все, сказанное боярином, не радовало его. Он думал.

— А возможно ли такое, что бужане и уличи, как и радимичи, встанут под знамена Киева добровольно?

— Уличи — это дикари, лесовики — лапотники, они добровольно под Олега не пойдут, — глядя на пылающую свечку, задумчиво произнес Страба. — Бужане и тиверцы, в отличие от радимичей, под Степью не были, и дань платить им не с руки, но все эти народцы погрязли в усобицах между собственными вождями да князьками. Так что по примеру ильменских славян да кривичей, пригласивших на княженье варягов, тоже могут захотеть сильной власти. Вот, значит, такая история, могут эти народы и добровольно под Киевом оказаться или малой кровью будут завоеваны.

Несколько минут оба молчали, после чего Фотий, хитро улыбнувшись, заговорщицки произнес:

— А ты прав, славный боярин, что-то у меня во рту пересохло, может, велишь вина да яств каких принести, а там и разговор продолжим.

— А чего ж не велеть, велю. Эй, Меньшак! — позвал Страба услужливого отрока, ожидавшего за дверью. — Неси нам вина фряжского да поесть чего, гость мой проголодался.

Через некоторое время оба заговорщика, испив хмельного и отведав боярской пищи, продолжили начатую беседу.

— Ты же понимаешь, что твоя торговля в нашей стране приносит тебе немалый доход и что имеющиеся у тебя льготы в пошлинах и налогах позволяют тебе вести торг с большой выгодой, — начал издалека коварный византиец.

— Ну и что ты хочешь этим сказать? — сразу напрягся Страба.

— Ничего, ничего такого, что будет неприятно узнать моему дорогому другу. Просто, насколько я знаю, ты не особо любишь князя Олега, это верно? — резко перевел беседу на другую тему хитрый грек.

Страба внимательно слушал.

— Если бы нашлись люди среди тех народов, которых подчинили себе Олег и Рюрик, которые были бы недовольны тем, что стали жить под властью киевлян. Если бы они пришли к бужанам и уличам да поведали бы тем о том, как велика дань князю и как тяжела жизнь его подданных, — Фотий внимательно следил за реакцией собеседника. — Моя страна и мой император, бесспорно, наградили бы того человека, который послал бы таких людей к уличам и тиверцам.

— Так ты хочешь, что бы Олег воевал со славянами долго и не вторгался в границы империи, — распрямив плечи, произнес хозяин дома. — Какова тогда будет моя выгода, если я помогу тебе в этом деле?

— Мой добрый друг не любит туманных намеков и длинных речей, а предпочитает сразу брать быка за рога. Так, кажется, говорят у вас, славян. Ну что ж, я думаю, что смогу убедить императора не брать с тебя вовсе никаких пошлин и налогов от торговли в Царьграде и, кроме того, ты получишь золото, много золота, на которое можно нанять воинов, которые станут верной опорой боярину. А если война Олега будет затяжной и длинной, а добыча от нее скудной, то дружина может взбунтоваться. Да и имея много золота, можно найти людей, способных сделать так, чтобы Олег внезапно заболел, а там глядишь и… — Фотий видел, что посеянное им семя дает свои всходы. — Я знаю людей, способных изготовить такое зелье, которое не имеет ни вкуса, ни запаха, но, выпив его, человек начинает чахнуть и в течение месяца или двух покидает этот мир.

Когда византийский гость покинул дом боярина, тот не мог уснуть до самого утра. Это был шанс, реальный шанс свергнуть нынешнего князя. Этот мальчишка — Рюрикович — недолюбливает Олега, побаивается его, подозревая, что тот добровольно не отдаст Игорю власть, когда придет его время. Если он, Страба, все сделает правильно, то можно будет избавиться от князя и занять его место. Имея византийские деньги, можно будет легко найти людей, способных посеять смуту среди уличских и бужанских князей. Ну а насчет того, чтобы избавиться от Олега, нужно хорошо подумать. После того, что случилось с братьями Рюрика о яде можно было и не помышлять. Но… эта ссора с нурманскими воинами, жаждущими мести княжьим отрокам. Да-да, это именно тот случай.