Произнеси её имя (ЛП) - Джеймс Доусон

— Милый прикид, — сказал он, оглядывая ее сверху вниз. — Ты же в курсе, что Хэллоуин был на прошлой неделе, верно?

— Очень смешно. Это маскировка, которая, кстати сказать, сработала. Привет, Марк. Не в обиду, но почему ты здесь?

Коренастый парень закатил глаза. Кейн ответил.

— Маме понадобилась машина сегодня. Марк сказал, что свободен и подбросит нас.

— О. Хорошо.

— Угу, я сегодня таксист. И, должно быть, совсем спятил, если трачу свое свободное время на поездку в какую-то долбаную психушку. Я должен быть в постели, чувак. — Посмотрев через плечо, Марк выехал на дорогу и направил автомобиль в Оксли. В это время дня движение было ужасным — поездка могла продлиться вечность.

— Как бы там ни было. — Кейн сел боком так, чтобы говорить с ними обоими. Сегодня на нем симпатичный джемпер, похожий на винтажный костюм для фигурного катания. Насыщенный темно-бордовый цвет превосходно смотрелся на его смуглой коже. — Ты должна это увидеть.

— Должна увидеть что?

— Дружище, где твой телефон? — спросил он Марка.

— В кармане. Только смотри, куда суешь руку.

— Размечтался, приятель. — Кейн осторожно выудил айфон из его кармана двумя пальцами, пока Марк вел машину. — Это видео, которое снял Марк, пока мы вызывали ее.

— Ты рассказал ему? — Кожа Бобби внезапно запылала. Ей не нравилась идея втягивать в это еще больше людей, и, кроме того, если быть до конца честной, то она не отказалась бы от единоличного владения вниманием Кейна.

— Мне и не пришлось. Смотри. — Он протянул телефон с видеозаписью — ей просто оставалось нажать кнопку «проигрывать».

На самом деле, она не хотела это смотреть, но знала, что нужно. Нажав «проигрывать», она ждала начала представления. Трудно было поверить, что все это происходило с ними. В голове все это казалось каким-то эпическим, видео же реально показывало их троих, стоящих в тусклой убогой ванной комнате. Мерцающий свет свечей падал на них — ничего, кроме этого, она разглядеть не могла. Даже их отражения в зеркале были едва уловимы. Хотя звук был лучше. Было слышно глупое хихиканье, когда они впервые почувствовали неуверенность.

А затем началось реальное действо. «Кровавая Мэри», — хором сказали они, пристально глядя в зеркало. Последовала пауза, и они снова повторили зов. Как они могли быть такими глупыми? Сейчас, сидя в машине, Бобби задавалась вопросом, кто или что в ее жизни заставил ее поверить, что она была непобедимой. Она размышляла о своих однокурсницах — пьющих, курящих, употребляющих всякую дрянь, словно ничто из этого не имело значения, просто потому, что они были молоды. Все они были убеждены, что плохое может случиться только с кем-то другим — со стариками. Она была точно такой же дурочкой. Они сыграли в русскую рулетку и им выпала пуля.

Бобби внимательно смотрела запись. Когда они в пятый раз произнесли «Кровавая Мэри», свечи замерцали, и на секунду видео стало почти черным. Комната осветилась, прежде чем они разразились истерикой. Бобби держала телефон в сантиметрах от своих глаз, отчаянно ища намек на девушку в зеркале, но, в то же самое время, страшась увидеть ее лицо.

— Я ничего не вижу.

— Это не нужно видеть. Слушай, — сказал ей Кейн. Он протянул руку и прибавил звук на полную мощь. Смех и болтовня стали громче. — Ты слышишь это?

— Нас?

— Нет. На заднем фоне. — Бобби отрицательно покачала головой, и Кейн поднес динамик к ее уху. И вот тогда она услышала. За всем их хихиканьем плакал младенец. Плач был слабым, но ошибиться было невозможно. Ребенок рыдал, крики проникали в ее голову. Было что-то необыкновенное в этом звуке — в плачущем младенце — звук, который подсознательно нужно остановить; слышать такие страдания было невыносимо.

— О боже. — Бобби остановила видео. — Это невозможно.

— Есть ли какая-то вероятность, что в школе мог быть ребенок? — спросил Кейн.

— Ну, у нас есть крыло матери и ребенка, — невозмутим голосом ответила Бобби.

— Серьезно?

— А как ты думаешь? Я шучу! — улыбнулась Бобби, и Кейн улыбнулся в ответ. Он был доверчив, и это было, вроде как, мило. — В Пайпер Холл нет младенцев… этот… ребенок… не может быть настоящим. Он ее.

Марк недоверчиво покачал головой.

— Знаете что — я думаю, вы накручиваете друг друга. Лично я не собираюсь вестись на всю эту шизу с Женщиной в черном.

Бобби взглянула на Кейна, который с сочувствием посмотрел в ответ.

— Это все по-настоящему, — проговорила она. — У меня был еще один сон прошлой ночью. О ней. Думаю, она пытается показать мне, почему она покончила с собой.

Кейн нахмурился и отвернулся, усаживаясь прямо на пассажирском сиденье.

— Что? — Она насторожилась.

— Ничего, — ответил он. — Просто… просто то, что мне тоже снятся странные сны.

Бобби села поближе, вцепившись в спинку его кресла.

— О чем??

— Не знаю. Они были… я не хочу говорить.

Марк смеясь, откинулся на спинку сиденья.

— О, мои дни! У тебя был настоящий грязный сон! Ты должен рассказать нам, приятель!

Даже на коже с его оттенком было заметно, как Кейн покраснел. Он молчал.

— Кейн, это может быть важно… — проговорила Бобби, хотя внезапно почувствовала самую безотчетную в своей жизни ревность к девушке из сна.

— Знаешь что? — произнес, наконец, Кейн. — Я не смог бы рассказать о нем, даже если бы захотел. Я был настолько вне его… я имею в виду, во сне было словно наполовину это был я и наполовину, будто я его смотрел.

— Я тоже так чувствовала себя.

Марк продолжал болтать.

— Чувак…. Это хотя бы было жарко, а?

Кейн не сказал больше ни слова, но на его губах проскользнула застенчивая улыбка, и Бобби испытала свое второе предобморочное состояние.

Королевская больница Сихейвен не сильно отличалась от Пайпер Холла, за исключением того, что располагалась она на окраине леса, что, каким-то образом, делало приближение к ней еще более устрашающим. Пока Марк ехал по длинной дорожке с тянувшимися вдоль нее дубами, Бобби вспомнились «Сияние[9]» и «Волки Уиллоуби Чейз[10]» и вдруг визит сюда перестал казаться такой уж замечательной идеей.

Деревья исчезли, и взору предстала больница. Это было старинное сооружение с современными чертами, искусственно трансплантированными к скелету здания — блестящие поручни и раздвижные двери на античной больнице. Но это не делало место более привлекательным.

Марк миновал пролет скорой помощи и, следуя указателям, проехал в сторону психиатрического отделения. Благотворительное отделение Сойера находилось позади главного корпуса — квадратное строение с квадратными окнами, аккуратно выстроенными в параллельные линии; нигде, насколько было видно, не было ни одного закругленного угла, наверное, для того, подумала Бобби, чтобы не расстраивать сумасшедших внутри.