Завоевания Кхаммы - Александр Гейман

Илиса утешала Кхамму:

- Может быть, мы ещё встретимся с Дабой и ребятами потом, в самом конце...

Гхимма вмешался:

- Кхамма, ребят никто не тащил сюда силой. Ты ведь хотел отпустить их по домам - у нас в Фенамоа, чтобы они пожили на мирном приволье. А здесь они и вовсе обрели рай. Считай, что это им награда за их верность.

- В кои веки Гхимма сказал что-то путное, - поддела Айа. - Что значит давно не пить!

Кхамма улыбнулся шутке.

- Гхимма, наверное, прав, но верно и другое. Я слишком долго был Кхаммой-полководцем, Кхаммой-царем, при войске и власти и жезле Фенамоа. Мне наконец пора быть просто Кхаммой - воином из Тарремы.

- А теперь скажи, - засмеялась Илиса, - я - Кхамма!

- Я - Кхамма, - спокойно повторил тот.

ДОРОГОЙ ПОТЕРЬ

И вот, они вновь были в пути. Благодатная долина постепенно стала изменяться - они по-прежнему шли лугом, рядом по-прежнему текли ручьи со светлой водой и поднимались рощицы цветущих деревьев. Но голубизна трав мало-помалу сошла на-нет, воздух больше не насыщал, как прежде, и как-то внезапно они заметили, что и солнце вверху сменилось: оно стало бело-голубым и вытянулось в овал.

- Неужели такое может быть? - изумлялся И Пань. - Да, только затем, чтобы увидеть такое, мне стоило сопровождать тебя, Кхамма!

Атри хихикнул:

- Что-то скажет наш звездочет, когда мы будем в селении знающих!

Они достигли его в полдень. В селении было десятка три небольших двух - и трехэтажных домов с дверями настежь, и нигде - ни одного человека. Кхамма с друзьями осмотрели каждый дом и не увидели ничего, кроме малого числа мебели и множества странных вещей.

Гхимма остался верен себе - он сразу же разыскал кладовую, где стояли стеклянные сосуды и висели связками ряды каких-то не то початков, не то колбас. Первым делом Гхимма приложился к бутыли и одобрительно крякнул:

- Наконец-то настоящее питье! Пиво, да ещё из Лоэ!

Огин осторожно попробовал и уставился на Гхимму:

- Ты называешь нашу медовуху пивом из Лоэ?

Они заспорили. К бутыли приложились все остальные, и каждый назвал свое:

- Это же сусло! - сказал Кхамма. - Я не пробовал его с тех пор, как гостил у дядюшки Гхабы в деревне. У! Вкуснятина.

- Белое столовое из красной Ань, - определила Илиса.

- Лимонад, - назвала Тивела.

- Родниковая вода, - сказала Айа. - И какая свежая!

- Чай из зверобоя, - попробовал Волчонок.

- А что скажешь ты, И Пань? - спросил Кхамма.

Тут они хватились, что звездочет куда-то пропал. Прежде чем разыскать его, они ещё отведали, по настоянию Гхиммы, пищи этого селения - тех самых развешенных колбас. И опять все разошлись в том, каков их вкус. Гхимма и Огин решили, что это окорок, Кхамме они показались чем-то вроде копченой рыбы, другие почувствовали вкус сыра и фруктов и попросту хлеба.

- Раз Граум это ест, то уж, во всяком случае, это не фрукты, рассудил Гхимма. - Жаль, что копченый лосось достался тебе, Кхамма! К пиву это как-то больше подходит.

- Всегда готов поменяться, - улыбнулся Кхамма.

- Это как с языком Вья, - сказала Айа, - каждому слышится речь его родины. И здесь то же самое. Интересно все-таки, что скажет наш мудрец И?

Его они разыскали в одном из домиков. Ученый сидел напротив какой-то светящейся стеклянной стены, по которой бежали разные знаки и рисунки. Лицо его было совершенно ошалелым.

- Поразительно, - бормотал он, - поразительно!

- Что с тобой, учитель И? - участливо поинтересовался Огин.

- Оказывается, весь мир состоит из мелких-мелких зернышек, и все эти зернышки есть ничто иное как маленькие вихри, скрученные вовнутрь себя! сообщил звездочет. - Подумать только - все звезды и это стекло, и мы сами, и трава - все это из одного и того же маленького вихря.

- Как ты узнал это?

- Мне это показала и объяснила вон та говорящая стена из стекла, отвечал ученый.

Кхамма улыбнулся:

- Если она объяснит ещё что-нибудь интересное, расскажешь нам.

Они дали И Паню попробовать напитка из кувшина и этой загадочной пищи и спросили его мнения обо всем.

- В легендах многих народов говорится о еде небожителей - нектаре и амброзии. Очевидно, это они и есть, - рассудил ученый.

- Да, но какой вкус ощутил ты сам? - полюбопытствовала Тивела.

- Я вообще не почувствовал вкуса, - ответил звездочет. - Но я пока что не хочу есть.

- То есть вкус этой пище придает наш голод?

- Очевидно.

Они оставили старого ученого наедине с его сокровищами и принялись тем временем укладывать припасы, распределяя меж собой тяжесть ноши.

- Попробовать бы уговорить Граума нести часть груза, - произнес Кхамма. - Кто знает, когда ещё нам выпадет случай чем-нибудь разжиться.

Но Граум вел себя как-то странно. Он ощутимо нервничал, чего с ним раньше не бывало. Сеур нюхал воздух, прислушивался к чему-то и угрожающе ворчал.

- Волчонок, ты не взберешься на крышу? - попросил Кхамма. - Может быть, Граум кого-нибудь чует.

Малчишка выбрал дом повыше других и вскарабкался на самый конек. Он разглядывал местность вокруг, поворачиваясь в разные стороны и слишком поздно заметил опасность. Нападение пришло сверху - во мгновение ока в небе прорисовалась черно-красная фигура - что-то вроде крылатого кружка. Предостерегающие крики запоздали - Волчонок не успел ни спрятаться, ни защититься. Птица камнем рухнула вниз, обхватила Волчонка, полностью закрыв своими крыльями, и столь же молниеносно взмыла в воздух.

Айа опустила лук:

- Волчонок внутри этой твари, я не могу стрелять.

- Может быть, она испугается!

Они бежали следом, крича погромче, а этеска выстрелила пару раз, стараясь задеть край этих черно-багровых крыльев. Но безуспешно - хищник стремительно удалялся и вскоре скрылся из виду.

- Не такой уж это рай, - хмуро сказал Огин. - Нам нельзя расслабляться.

- Мы разыщем его! - твердо произнес Кхамма. - Будь что угодно, но сначала мы найдем Волчонка.

Они решили выступить немедля, и Кхамма пошел поторопить И Паня. Ученый все ещё сидел перед говорящей стеной, увлеченно разглядывая свою тайнопись, бегущую по стеклу. Кхамма окликнул его, но тот даже не обернулся.

- Надо же так сосредоточиться! - удивился тарремец.

Он сделал шаг к дому - и отлетел обратно. Знакомая перламутровая стена плотнела на глазах, разделяя И Паня и Кхамму. Спутники Кхаммы, подойдя к нему, молча стояли рядом. И Пань был в двух шагах от них - и однако же, отрезан - может быть, навсегда.

- Даба и гвардейцы, Волчонок, И Пань... Кто будет следующим? - вот что думали все, а Айа сказала это вслух.

- Впредь мы не должны разделяться, - решил Кхамма.

Он пробовал поговорить с Атри - возможно, зеркальце покажет, где искать Волчонка, но Атри не отзывался. Они шли в том направлении, куда улетел черно-красный хищник, но не находили пока что никаких следов. И кроме опасений за судьбу мальчишки Кхамму беспокоило поведение Граума. Сеур не то что чего-то опасался, но был какой-то сам не свой, - из человеческих чувств к его состоянию больше всего подошла бы печаль.