Робинзон по пятницам - Анастасия Монастырская

Я проводила притихших родственников до машины, но, приметив кафе, спросила:

— Деньги есть?

— Есть! — виновато всколыхнулся дед. — Ты уж не сердись, деточка, так глупо вышло. Хотели как лучше, а получилось…

— …Как всегда, — закончила я любимую фразу. — Бывает, только вот зачем полезли не в свое дело?

— Тебя, Эфочка, спасали, — повинился дед. Клара демонстративно молчала, еще немного и заплачет. Пора бы сменить гнев на милость.

— Значит, так, детективы мои дорогие. Идете в кафе, заказываете обед и ждете меня. Приду — отвезу вас домой. И никаких импровизаций а-ля полковник Зорин. Все понятно?

— Понятно, Эфочка. Пойдем, Клара. Тебе покушать надо. После стресса всегда нужно хорошо кушать.

Взявшись за руки, они поковыляли в сторону кафе. В горле встал комок. Убью, убью, а за что, собственно убивать-то? Они же из-за меня полезли к этой раскрашенной дуре. Из-за меня и попались. Еще хорошо, что "скорую" обоим вызывать не пришлось. Охрана у Трохименкоой как на подбор, сразу видно, где таких красавцев понабрала. Адрес — метро "Горьковская", городской зоопарк, обезьянник. Одно движение, и вышибут дух из моих одуванчиков.

Глядя этим одуванчикам вслед, я опять недобрым словом помянула Ваньку Иванова. Все-таки, каким же скотом надо быть, чтоб таких милейших стариков взять и оставить! И ведь за все годы прислал, гад, пару электронных писем. Мол, мерри кристмас, грэнни и гранд-дедди, все вам хорошего, не забывайте. Наше вам с кисточкой! Так они эти письма несколько недель из рук не выпускали, копию в рамочку повесили. Еще бы: единственный внук в люди выбился. Человеком стал. Наш человек в Канаде! Звучит? Звучит… Тьфу на Ваньку!

Что-то я совсем расклеилась: сначал Федоров из равновесия вывел, теперь родня нанесла эмоциональный поддых, пора выходить из сентиментального ступора. На крыльце я остановилась и холодно оглядела Трохименкоскую охрану:

— Два раза таким гамадрилам не повторяю! Поэтому слушаем и запоминаем. Если кто-нибудь из вас хотя бы пальцем дотронется до моих бабули с дедулей, станет моим кровником. Из-под земли достану. И не смотрите, что я баба. Я — баба бешеная. А с бешеными лучше не связываться. Понятно? Молчание — знак согласия. Нап-ра-во! Шагом марш! На охрану Трохименкоской границы приступить!

Не поверите, но сразу стало легче. Особенно меня позабавило то, что они без единого возражения выполнили команды заезжей тетки, которую, если, вдуматься, давно пора сдать ментам. Где там у нас мадам Ирина?

Мадам Ирина рассматривала модный журнал:

— Посмотрите-ка, Стефания! Не правда ли, это очень мило: Наоми Кэмбелл в моем белье! Надо сказать, у нее хороший вкус, чего не скажешь о фигуре. Слишком тощая, да черна, помыться бы ей не мешало.

— Она негритянка.

— Да что вы! — Ирина резко захлопнула журнал. — А я и не заметила. Но вернемся к нашим маленьким трудностям. Так что же вам понадобилось в моем доме?

Я молча изучала свою собеседницу. Немудрено, что Игорь Борисовчи ее так тщательно скрывал. Гордиться здесь явно нечем. Ум на "троечку", сообразительность на "двойку с плюсом", правда, жизненного опыта будет поболее: тут уж можно ставить твердую "четверку". Вдова Трохименкоа жила в своем мире, где чернокожие модели бились за почетное право носить ее белье, а испорченный маникюр приравнивался к величайшей трагедии века. Вряд ли она адекватно воспримет мое объяснение: мол, старички играют в детективов, вы одна из подозреваемых, ну и залезли в дом, чтобы найти улики, подтверждающие причастность Ирины к убийству ее мужа. Эк, как сложно завернула. Не поймет. Правда ей точно не нужна. Следовательно, необходимо было срочно состряпать такую версию, какая ей бы точно пришлась по вкусу. Ну, давай, Эфа. Включай чудеса воображения!

— Ирина, меня может понять только такая истинная леди, как вы. Мы с вами обе женщины состоятельные, обладающие не только природным очарованием, но и необходимым жизненным опытом. У нас есть еще один объединяющий фактор — ваш покойный муж. Видите ли, Ирина… Ох, мне стыдно признаться… Какой позор! Дело в том, что Игорь поступил со мной очень жестоко. Он меня обокрал.

Трохименкоа резко подалась вперед:

— Как, и вас тоже?

Через десять минут мы были лучшими подругами. Я наслаждалась великолепным зеленым чаем, Ирина — чилийским красным вином, от одного взгляда на которое меня замутило. Прегрешения старичков были вычеркнуты из анналов истории.

— Ты себе не представляешь, сколько я с ним натерпелась! — откровенничала Ира. — Для меня до сих пор остается загадкой, почему я на него клюнула. Ни кожи, ни рожи, при моих деньгах могла спокойно найти себе состоятельного мальчика, с которым и в постели хорошо, и в свет можно выйти. Но нет, надо же было так вляпаться в этот дурацкий брак.

— А как ты с ним познакомилась?

Ирина отпила еще вина из пузатого бокала.

— Ох, не хочется вспоминать, ну ладно, расскажу, раз мы с тобой вроде как в одной упряжке.

Ирочка Вавилова выросла в состоятельной семье. В советские времена ее отец занимал неплохой пост в отделе снабжения, после перестройки он стал одним из первых, кто сумел вовремя сориентироваться в новой экономике и податься в бизнес, занявшись недвижимостью. С каждым днем он все меньше и меньше бывал дома, погружаясь с подводный мир постсовесткого бизнеса. Впрочем, на Ирочке отсутствие отца особо не сказывалось. Главной в ее жизни оставалась мать.

Мама — очаровательное, эфемерное создание — не работала ни дня. В свое удовольствие сидела дома и воспитывала дочь. Бальные танцы, репетитор по французскому и английскому языкам, беседы об искусстве и еженедельные выходы в свет. Уже лет в девять Ира носила тонкие шелковые чулки и прекрасно разбиралась в декоративной косметике. Долгое время родители надеялись, что дочь унаследует красоту матери и ум отца. С годами стало понятно, что чуда не произошло: гадкий утенок вырос в непривлекательную утку, к сожалению, обладающую недалеким умом. В отличие от подруг, Ирочка не могла похвастаться симпатичной внешностью и компенсировала этот недостаток роскошными нарядами, приятными манерами и неплохим чувством юмора. Увы, все это не гарантировало юных и пылких поклонников. За ней ухаживали исключительно друзья ее отца. За одного из них в двадцать три года она и вышла замуж, тем самым, значительно поспособствовав слиянию двух капиталов — отца и мужа.

Супружеская жизнь не принесла ей ни новых открытий, ни разочарований. Мужа она интересовала лишь раз в неделю, в строго отведенное для этого интереса время. Может, поэтому и детей у Ирочки не было, впрочем, и она, и ее пожилой супруг старались обходить данный вопрос стороной. Вскоре молодая жена поняла, что в свободное время супруг предпочитает шалить на стороне, отдавая предпочтение юным пухленьким лолитам. Поскольку изменить эту ситуацию Ирина не могла, она предпочла с ней смириться.

Каждый день Ирины в точности напоминал предыдущий: салоны красоты, обед в ресторане, театр, концерт или светская вечеринка, на которую она отправлялась в сопровождении охраны. Иметь спутника на вечер категорически запрещалось.

Все изменил ее тридцатый день рождения. Ирочка готовилась к нему заранее, предвкушая, роскошные подарки (которые она давно присмотрела в можных бутиках и ювелирных салонах), цветы, шампанское и поздравления. Она заранее разослала приглашения друзьям мужа и отца. У самой Ирины подруг и друзей никогда не было. Сослуживцев тоже — по причине отсутствия работы.

Увы, в этот день она осталась в полном одиночестве. Родители путешествовали за границей и даже не вспомнили о маленьком юбилее своей дочери. Муж, сославшись на срочные дела, укатил то ли в Екатеринбург, то ли в Новый Уренгой, которые, как подозревала Ира, находились не так уж и далеко: в Веселом поселке, в объятиях смазливой нимфеточки, новой пассии ее шаловливого супруга. Даже охрана с прислугой проманкировали праздник хозяйки: день рождения Ирины пришелся на их выходной.

Она проревела целый день, отчаянно жалея себя и бездарно потраченные годы. Затем решила отправиться в один из ночных клубов, чтобы развеяться и отпраздновать свой день рождения. Пусть и в одиночестве, что тут поделаешь?

Именно там Ирина и повстречала Игоря Трохименкоа. Увидев молодую женщину, он подошел к ней сам, представился и заказал шампанского. Через пару минут Ирина поймала себя на том, что весело хохочет над шутками Игоря. Он осыпал ее комплиментами, кружил в танце, нежно поглаживал ладонь руки. Апофеозом вечера стал роскошный букет роз, появившийся, казалось бы, из ниоткуда.

— Самой прекрасной женщине от восхищенного поклонника, — Игорь нежно поцеловал ей руку. — Я опьянен вами, очаровательная Ирен!

Как долго Ирина ждала этих слов! Именно так объяснялись в ее любимых мелодрамах, именно таким и должно быть настоящее признание в любви. Закончить вечер они договорились на квартире Игоря. У молодой женщины так кружилась голова от шампанского и внезапного счастья, что она и не заметила: счет, букет, такси были оплачены из ее кошелька. Но даже если бы и заметила, ничего бы не изменилось. Стоит ли обращать внимание на подобные мелочи?