Виртуальный меч Сталина - Евгений Темежников

Насчет пожарника Шмелев выражает недоумение, ссылаясь на найденное им руководство по эксплуатации БТ‑2. Но в армии могут кроме официальных инструкций быть и неофициальные, и даже неписаные. По моему личному опыту многолетней работы заводским представителем в воинских частях, инструкции, приходящие с заводов содержат так много ошибок, что обычно их сразу отбрасывают. И заводские представители, и военные работают по своим записям, которые в принципе иметь запрещено. Но без этого никак нельзя. Так что слова Жукова и прочих мемуаристов о том, что наши танки были горючими, следует понимать так, что загорались они сами собой. В отличие от немецких танков, в которые, чтобы они загорелись, следовало чем–нибудь попасть. Первые же изготовленные танки как водится, сразу выкатили на ноябрьский парад 1931 г. и сразу оконфузились.

«По Красной площади прошли лишь два танка, так как третий из–за возгорания двигателя был остановлен еще на подходе к ней. Два оставшихся БТ, из–за неполадок в коробке передач, еле смогли покинуть главную площадь страны» [16, с.10].

Этот казус учли, и первые танки следующей модификации

«… собирались под особым контролем, так как этим танкам БТ‑5 предстояло участвовать в Первомайском параде на Красной площади в Москве. Руководству РККА и НКТП хотелось как можно скорее продемонстрировать возросшую огневую мощь танков БТ» [16, с.53].

Хотелось так сильно, что

«Первые 10 танков БТ‑5 в период освоения производства с разрешения руководства УММ РККА имели отдельные детали корпуса и башни, изготовленные из незакаленной («сырой») броневой стали» [16, с.53].

В общем, очки втирали, как могли. Танки, не предназначенные для парада «особому контролю» не подвергались и об их качестве можно судить по следующему высказыванию.

«– Я еще с ума не сошел, чтобы воевать на этих «зажигалках», на которых и без войны–то не знаешь, где и когда сгоришь, — говорил один из танкистов, приехавший на завод получать машины» [14, с.33].

Когда завершилась утилизация всех 2800 самолетов Р-1, что позволило оснастить моторами М-5 620 танков БТ‑2 и 1884 танка БТ‑5, перешли на новую модель, как и принято тоже к праздничным парадам.

«Первый опытный образец танка БТ‑7 с двигателем М-17Т был изготовлен в цехе опытного отдела Т 2О к 1 мая 1934 г… Второй опытный образец танка БТ‑7 был изготовлен к 7 ноября того же года» [16, с.115].

Тоже с авиационным двигателем, но уже немецкого происхождения, фирмы BMW, названного у нас М-17.

«На БТ‑7 предусматривалась «установка двигателя М-17 (более надежного, чем применявшийся ранее М-5)» [10, с.117].

Правда, на следующей же странице: «… оставляли желать лучшего и авиационные моторы М-17, отработавшие летный ресурс (100 часов) и устанавливаемые на танки после капремонта. Жалобы из войск на их низкую надежность были частым явлением» [10, с.119].

Притом второпях на новом танке с новым мотором оставили прежнюю коробку передач. В результате

«К июню 1936 г. в момент, когда заводом № 183 в войска уже было поставлено 687 танков БТ‑7, в РККА создалось катастрофическое положение с их боеготовностью. Во время эксплуатации танков БТ‑7 выяснилось, что из–за деформации стенок картера корбки передач и разрушения шарикоподшипников промежуточного вала, безаварийной работы машины хватало лишь на 500 км. Военная приемка завода № 183 даже вынуждена была прекратить прием готовых машин» [16, с.117].

Выяснить это на опытных образцах было конечно некогда. Ясно, что тут без «вредительства» не обошлось.

«В 1937–1938 гг. за оснащение РККА ненадежной боевой машиной целая группа «вредителей» завода № 183 и ряд работников из состава военной приемки АБТУ РККА на заводе были арестованы (большинство из которых впоследствии были реабилитированы» [16, с.117].

То есть выпустив в срок тухту и будучи пойманными за руку, большинство отделались легким испугом, но не факт что отделались бы тем же, если бы в срок не выпустили.

Всего было выпущено 2504 танков БТ‑2 и БТ‑5 с совсем негодными двигателями М-5, и 4769 танков БТ‑7 с «более надежными», но «оставлявшими желать лучшего», двигателями М-17. Но может это все «детские болезни», которые к началу войны были устранены? Поскольку время до войны еще имелось, были проведены испытания.

«Эти испытания позволили в значительной степени выявить наиболее слабые и недоработанные узлы и агрегаты машины и определить мероприятия по устранению выявленных недостатков. Единственным дефектом всех машин серии БТ, который так и не смогли устранить за годы их производства, был малый срок службы резиновых бандажей опорных катков, но это был чисто технологический дефект… Поэтому… было рекомендовано эксплуатировать танки БТ‑7 в войсках только на гусеничном движителе» [16, с.117].

То есть к началу войны остался такой вот легко обходимый пустячок. Ну что же, посмотрим как выдержали суровый экзамен 1941 г. наши БТ после устранения выявленных недостатков. Вот итоги действий танков БТ‑7 в первых боях. Из 31 танка 8‑й танковой дивизии 4‑го мехкорпуса, 12 уничтожено экипажами, 3 отправлены на завод, 1 завяз в болоте, 1 пропал без вести и только 2 уничтожены немцами. Из 181 танка 10‑й танковой дивизии 15‑го мехкорпуса по тревоге смогло выехать 147, из них оставлено при отходе 46 и 54 подбиты немцами [13]. А вот данные из журнала боевых действий 16 танкового полка 109 моторизованной дивизии 5‑го мехкорпуса. В начале июля 1941 года 5‑й и 7‑й мехкорпуса нанесли контрудар в районе Сенно — Лепель. На тот момент в 16 танковом полку имелось 100 БТ‑5 и 13 БТ‑7.

«За период с 2.07. по 19.07.41 г. Отряд 109 мсд прошел 500 км. Состояние матчасти было неудовлетворительным, боевые машины имели крайне низкий запас хода — 20–25 моточасов. Запчастей не было и нет. Крайне низкое техническое состояние 16 тп характеризуется следующими показателями: из 113 танков боевые потери — 12, остальные вышли из строя по техническим причинам. Уничтожено: 22 танка, 2 ба, 3 орудия. Захвачено: 2 75 мм орудия, 1 танк» [3].

Как мы видим, соотношение боевых потерь в нашу пользу даже когда сражаются легкие танки. Но какое значение имеют боевые потери, если они составляют всего чуть более 10 % от общих? Кроме БТ‑7 бывшие в употреблении авиамоторы стояли на средних танках Т-28, и на тяжелых танках Т-35. То есть, значительная часть довоенных танков была оснащена списанными авиадвигателями.

Правда потом перешли к выпуску танков БТ‑7М. Если спросить любого знатока танков, чем отличается танк БТ‑7 от танка БТ‑7М, то он ответит, не задумываясь, что на БТ‑7 стоит бензиновый двигатель М-17, а на БТ‑7М дизель В-2, экономичный, негорючий и не взрывоопасный. Итак, по определению, БТ‑7М это тот же БТ‑7, но с дизелем. В общем, если у бабушки есть борода, то ее зовут дедушкой. Откроем справочник.

«БТ‑7М обр.1937 г. с дизельным двигателем В-2 мощностью 400 л. с. при 1700 об/мин. Незначительные изменения в корпусе, связанные с установкой нового двигателя. Боевая масса 14,65 т. На части танков установлен двигатель М-17» [1, с.7].

Вот тебе бабушка и борода! БТ‑7М отличается от БТ‑7 (без М) дизельным двигателем, но на части БТ‑7М стоит бензиновый двигатель. Чем же отличается БТ‑7М с двигателями М-17 от БТ‑7 (без М), совершенно непонятно. Если в корпус внесены изменения, пусть незначительные, но связанные с установкой дизеля, то как в измененный корпус ставят все тот же бензиновый мотор? Двигателями М-17 было оснащено 70 танков БТ‑7М, изготовленных по заказу НКВД, «ввиду ненадежности В-2»(это формулировка мотивации желания НКВД иметь танки с М-17). Оказывается новый дизель В-2 был еще совсем «сырой», и его моторесурс и надежность были еще ниже, чем у даже у бывших в употреблении авиамоторов М-17.

«4 мая 1938 г. происходило заседание Комитета Обороны, на которое были приглашены и танкисты, вернувшиеся из Испании. Вел заседание В. И. Молотов, тогда председатель Совета Народных комиссаров и Комитета Обороны СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б). Присутствовали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов и другие руководители государства и Вооруженных Сил. Первым слово было предоставлено Народному комиссару среднего машиностроения А. Б. Брускину. Он доложил о работе над опытным образцом 18-тонного колесно–гусеничного танка А-20. Когда он упомянул, что на новом танке вместо авиационного двигателя будет впервые установлен дизель В-2, в разговор вмешался К. Е. Ворошилов и заметил, что моторесурс этих дизелей не превышает 50-ти часов, в то время как карбюраторный двигатель М-17 имеет моторесурс по крайней мере 200 часов. Брускин стал уверять, что положение с дизелями будет исправлено, и Красная Армия получит вскоре вполне надежные дизель–моторы. Брускин попросил одобрить проект нового танка, после чего начались прения» [8].

Но хотя к началу войны и были проведены усовершенствования, моторесурс нового дизеля был меньше, чем у М-17. НКВД не хотел иметь танков с дизелями, и 70 своих танков с моторами М-17 нарек по новому — БТ‑7М. А недоведенные дизели В-2 стали ставить и не только на БТ‑7М, но и на новые танки Т-34 и КВ. Таким образом, почти все советские танки начала войны, с высочайшими техническими характеристиками имели весьма и весьма ненадежные двигатели. Двигатель — это сердце машины. С больным сердцем не берут в космонавты, даже если кандидат внешне выглядит Гераклом.