Сион нечестивых (СИ) - Андрей Бармин

На КПП у него проверили документы, пожелали доброй дороги и удачи.

Казармы полицейского управления находились в пяти километрах от КПП, к ним вела бетонная дорога. Сами казармы представляли собой четыре длинных ангара из металлических щитов с утеплителем. Окна были маленькими и узкими, и вот именно они напомнили Виктору его первые два года в Академии, которые он прожил в казарме. И все те два года мечтал побыстрее из нее убраться.

Казармы управления были обнесены бетонным забором, на въезде установлены большие ворота из сваренных прутьев арматуры. В будке постового горел свет, но он не заметил охрану.

Виктор остановил машину рядом с воротами, вышел наружу и тут же услышал команду:

— Руки положи на капот!

— Я капитан Виктор Солано…

— Сейчас разберемся.

Из темноты появилось двое полицейских в бронежилетах с короткими пистолет-пулеметами. Нападение на КПП заставило усилить бдительность охраны, так что он даже не почувствовал раздражения.

— Документы в правом кармане куртки, у меня пистолет, — предупредил он, выполняя приказ.

— Хорошо.

В стене имелась металлическая дверь, через которую прошел один из полицейских, пока второй держал его под прицелом. Быстрый досмотр и постовой обратился к коллеге:

— Наш сотрудник, все в порядке.

— Капитан, приношу извинения за такие методы, но вы понимаете….

— Все прекрасно понимаю и претензий не имею, — по лицу постового было видно, что он доволен таким ответом. Офицер не стал закатывать истерику и кичиться своим званием.

— Мне нужно побеседовать с братьями Сониными. Они на месте?

— Вроде бы, — не очень уверенно ответил постовой, — а у них проблемы?

— Нет, вы же видите, что я не из собственной безопасности, просто есть разговор по поводу их брата….

— Ясно, сейчас попрошу дневального в их блоке, чтобы разбудил.

— Попросите его передать, что капитан Солано очень хочет поговорить.

— Да, конечно же, — постовой зашел в будку и поднял трубку телефона, его напарник тем временем спросил:

— А это вы позавчера арестовали Бейкера?

— Было такое.

— Это хорошая новость, капитан, со всем уважением.

— Капитан, — после пары минут из будки вышел постовой, — братьев разбудили, они скоро будут.

— Благодарю, — Виктор сел на водительское кресло и закурил. Он удивлялся своей реакции на события последних двух дней. Какая-то непонятная отстраненность, словно они происходили не с ним. Такого прежде не случалось: он наоборот зачастую принимал слишком близко к сердцу проблемы или какие-то неудачи на работе, да и в личной жизни реагировал достаточно эмоционально. Но сейчас эмоции были где-то на задворках сознания. Злость, но не ярость, не импульсивные действия, а обдуманные, хоть и рискованные решения, одно из которых привело его сюда, в полицейские казармы в половине пятого утра.

Сонины появились минут через десять. Одеты в спортивные костюмы, на лицах написано недоумение.

— Очень неожиданно, — сказал один из них, протягивая руку для пожатия. — Капитан.

— Есть разговор.

— Мы хоть и крепкие, но не совсем тупые, — улыбнулся второй.

— Сразу в лоб: хотите поквитаться с убийцами вашего брата?

— Так вроде же Бейкера вчера, вернее позавчера, ты же и арестовал, капитан?

— Это не он. Его для отвода глаз.

— Как мы и думали, но вот то, что ты приехал ночью, один и предлагаешь нам участвовать в вендетте, тоже не сильно внушает доверие.

— Руководил расстрелом племянник члена Совета Макензи. У меня есть его адрес.

— Советника?

— Племянника.

— Капитан, мы же навели про тебя справки: ты умный, хитрый и карьерист. Сейчас ты предлагаешь нам нарушить закон. Не хочешь ли ты подставить нас, чтобы решить какие-то свои проблемы?

— Разумное сомнение. Но дело в том, что я не доверяю никому из начальства, на меня уже дважды покушались за два дня, а ублюдки, устроившие расстрел прикрываются родственниками в Совете.

— И что именно ты предлагаешь, капитан?

— Допросить Макензи, получить признание и обнародовать данные в медиа. Вы получаете возможность наказать убийц, я же спасаю свою жизнь и, возможно, карьеру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бюро?

— Не могу утверждать, что они заинтересованы в поимке настоящих убийц.

— Откуда информация про советника? — Виктору нравились вопросы Сониных. Он сам бы задавал такие же, окажись на их месте.

— От Шлезингера.

— Нашел его?

— Да. Он показался мне убедительным.

— Есть такое. Брат о нем отзывался неплохо: тихий, спокойный и не подлый. Понятно, почему он ударился в бега.

— Поможете?

Повисло молчание. Братья переглянулись, затем практически одновременно кивнули:

— Поможем, но если ты нас обманул, то сильно пожалеешь, Солано. Не сочти это угрозой — это предупреждение.

— Я понимаю, — Виктор не лукавил.

— Ты хочешь начать немедленно?

— Да, откладывать нельзя.

— Оружие есть?

— Служебный пистолет, могу еще из дома винтовку резервиста забрать.

— Не суетись, для себя мы сами найдем. Жди.

Сонины вернулись в казарму, а он включил подсветку салона и внимательно прочитал адрес Тома Макензи: ублюдок жил в новом семиэтажном доме на противоположной стороне Урошеваца. Виктор только сейчас с сожалением подумал, что не догадался посмотреть, кому принадлежит квартира, но возвращаться в управление ради выяснения не имело смысла. Он посмотрел на экран мобильного телефона: никаких вызовов, а Герт обещал позвонить ему после визита в Бюро.

Братья собрались быстро, он даже не успел докурить очередную сигарету. Ближайший к нему с улыбкой сказал:

— Я Януш, а вот он Миклош. Постарайся не путать.

— Постараюсь, — Виктор внимательно всмотреля в их лица. Несмотря на некоторое сходство близнецами они не были.

— Багажник открой, — он нажал кнопку на приборной панели и увидел, что они укладывают в багажник два рюкзака и металлическую сумку-холодильник.

— Это ведь то, что я думаю?

— Верно думаешь. Там шестнадцать доз. Мало ли, с чем нам придется столкнуться. Поехали. Завтра в обед будут похороны, так что нам надо успеть за сегодня.

Он завел двигатель, и начал выруливать к трассе.

— Он был нам как родной брат, — внезапно заговорил Миклош. — Его родители забрали нас к себе, когда наши погибли в аварии. Тетка и дядя не делали никаких различий между ним и нами, так что мы обязаны их семье нормальным детством. Перед тем, как тетя забрала нас, мы успели пробыть в приюте почти два месяца и насмотрелись всякой херни. Не все приемные родители справляются и иногда отказываются от усыновленных. Впрочем, это не имеет значения: мы должны отдать долг тете и дяде. Брата не вернем, но за смерть отплатим. Поэтому быстро согласились. В Бейкера мы не верили и не верим. Опиши план, если он у тебя есть, поподробнее.

— Допросим Тома Макензи, найдем остальных участников. Обнародуем данные. Республика не так велика, чтобы получилось все замять, если не будем молчать. У остальных парней с КПП тоже есть родственники, так что никакие связи убийцам не помогут.

— Логично, рискованно, конечно, но логично. К нам почему решил обратиться?

— Герт описал вас, как отчаянных ребят.

— Репутация — она, штука такая, да, — Сонины засмеялись. — Ты не ошибся. И все-таки интересно, что тебя заставило пойти на нарушение?

— Несколько часов назад в квартиру моей матери запустили выстрел из РПГ.

— Жива?

— Да, к счастью, обошлось. Но в следующий раз может и не обойтись, так что лучше, чтобы следующего раза не было.

— И ты не доверяешь никому из начальства.

— Не доверяю.

При прохождении КПП у них чуть не возникли проблемы: два рюкзака с оружием и снаряжением и холодильник с «нектаром» вызвали вопросы, однако Виктору удалось убедить командира пропустить их со всем этим добром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ко мне домой заезжать будем?

— Зачем?

— Винтовку забрать.

— Успокойся, нашего арсенала хватит с лихвой.

Дом Макензи стоял на небольшом холме, вокруг него на парковках было достаточно много легковых автомобилей, что свидетельствовало о том, что в этом доме живут состоятельные граждане, так как содержать личный транспорт обходилось не дешево. Они вышли из машины, Сонины были в полевой форме с нашивками полиции. Из багажника достали три ПП, Виктор хотел отказаться, похлопав себя по куртке. Миклош серьезно заявил: