Газета Завтра 11 (1215 2017) - Газета Завтра Газета

Далее "Свет во тьме" — кресты, икона, люди в форме. Мрак расступается. Утро грядёт. "Церковь-царь-царство" — ещё одна аллегорическая картина. Царство — люди, объединённые верой в Бога, и двуглавый орёл венчает композицию. Здесь много ярого символизма, свойственного плакату или стихам, как у Велимира Хлебникова: "Вейся, вейся, русское знамя, / Веди через сушу и через хляби! / Туда, где дух отчизны вымер / И где неверия пустыня, / Идите грозно, как Владимир / Или с дружиною Добрыня". Вообще, Мирошниченко — не только художник, он успешный дизайнер. Увы, эта профессия и даже само слово дискредитированы представителями "креативного меньшинства". Но дизайн — создание убедительных образов, примет, знаков. Державный стиль Мирошниченко — это сильно и резко. Восхищает и пугает одновременно. Это стяг общеевропейского традиционализма, который постепенно и с громадным трудом пробивает себе дорогу в нашем лживо-толерантном мире. Вместе с тем художник пишет ясноглазых детей ("Портрет Ивана"). К сожалению, масштабы экспозиции не позволили выставить другие его работы с детской тематикой — "Свечу", "Пасху", "К заутрене". Эти отроки кажутся беззащитными, однако они вовсе не инфантильны. Они готовы к битве со злом, как на картине "Отцовский меч". Не менее занимательны сказочно-мифологические образы — богатыри, царевичи и царевны, хотя их тоже можно принять за исторические фигуры…

Мы живём в переломное и очень сложное время, когда тупики цивилизации стали очевидными, а либерально-фальшивая модель терпит крах везде — даже в Америке. Русскому (и общемировому) искусству нужны принципиально новые имена и смыслы. Об этом лучше всего сказал Александр Проханов, правда, по иному поводу: "Теперь же, когда из чёрного безвременья вновь восходит государство Российское — пятая империя, одолевает тлен, унылое безверие, злой скептицизм и ядовитый сарказм, сегодня государство вновь обнаруживает свою бесконечную силу, своё бессмертие. И оно заслуживает, чтобы ему воздвигли памятник…". Свет во тьме. Пусть светит.

Выставка продлится до конца марта. Проезд: м. "Новокузнецкая", Черниговский пере- улок, д. 9/13, стр.2

Поделиться:Loading...Комментарии: Полемика

Пролетарский фарфор

Геннадий Животов, Галина Иванкина

о феномене агитационного фарфора

"ЗАВТРА". Наш разговор будет касаться русского авангарда, а конкретно — советского агитационного фарфора, который представляет собой настоящий культурный феномен и имеет большой спрос у коллекционеров как в России, так и за рубежом. В этом жанре работала целая плеяда художников с мировым именем, хотя сам жанр на первый взгляд кажется странным. Что же это такое и зачем это было нужно?

Геннадий ЖИВОТОВ. Агитационный фарфор привлёк меня с третьего курса, когда я познакомился с работами Сергея Чехонина. Он был графиком очень романтического склада, и его всегда влекло прикладное искусство. Чехонин сочетал в себе тонкость и изысканность Серебряного века с актуальными для наступившего времени тенденциями. Малевич заявил, что искусство не должно висеть в рамах и услаждать вкус буржуазии — оно должно быть функциональным и проявляться везде, от мебели до архитектуры. После этого практически все художники "ринулись" на Императорский фарфоровый завод под Ленинградом. Так и появился феномен русского агитационного фарфора.

Сам фарфор стал местом поиска формы, символики и мифологии новой жизни. Как я обычно говорю, нет истории искусства — есть история заказчика. В ту пору поменялся именно заказчик, им стало государство, а фарфор идеально влился в русло монументальной пропаганды.

"ЗАВТРА". А как обычный человек реагировал на изображённые на блюде серп и молот? Простой обыватель вроде персонажей Зощенко или героев пьес Маяковского "Клоп" и "Баня"? Не хотелось ли ему иметь на императорских тарелках изображения попроще?

Геннадий ЖИВОТОВ. Стилистика этого фарфора имела странный эффект. И я полагаю, что к моменту появления этого фарфора обывателя как такового не было, он появился несколько позже.

"ЗАВТРА". А мне кажется, что обыватель был всегда, со времён пещерного человека. Есть изгой — есть лидер, есть художник — есть обыватель. Просто существуют времена, когда обывателя всячески притесняют, а есть наподобие нынешних, когда его даже активно "подкармливают" через телевидение.

Геннадий ЖИВОТОВ. Элемент обывателя есть в каждом человеке, даже самом прогрессивном. А если развить мысль о заказчике и художнике, то получится, что один обязательно присутствует в другом. Даже самый интересный заказчик вроде Третьякова, мне кажется, просто не реализовал в себе художника. Каждый такой заказчик ищет в художнике или писателе, в любом творце ту часть себя, которую раскрыть не удалось… При условии того, что художник отвечает "духу времени", ему удаётся производить полотна, которые были бы по нраву и по вкусу заказчику.

План монументальной пропаганды был выдвинут Лениным сразу после революции, в 1918 году, и опирался он на "Город Солнца". При этом большое внимание уделялось тексту, а фарфор подходил как нельзя лучше: и по полям, и внутри было легко разместить лозунг.

"ЗАВТРА". Удивительно: человек подпитывается через эти лозунги классовой ненавистью, питаясь в прямом смысле слова! Современные психологи запретили бы есть на таких тарелках.

Геннадий ЖИВОТОВ. У блюд и тарелок, о которых идёт речь, их прямая функция была отнята. Блюда в основном были настенными, заменяли в интерьере фреску или панно.

"ЗАВТРА". Интересная судьба у Чехонина. Он был ведь очень востребован в Советском Союзе, а что случилось потом?

Геннадий ЖИВОТОВ. Видимо, в 1927 году представилась последняя возможность уехать (если не ошибаюсь, уехал он именно с выставкой фарфора). А поскольку там заказы были лучше и судьба, скажем, удачнее, чем у Константина Коровина, он предпочёл остаться. Живя в Париже, он имел много заказов в ювелирном деле и тканях. Вообще, русские художники на Западе раскрывались очень хорошо, даже кинематограф французский спасли. Правда, обилие талантов того времени в России было сосредоточено только в двух столицах.

"ЗАВТРА". А в остальном мире? Ведь искусство всегда было рассредоточено, существовали некоторые точки, массового "наплыва" деятелей культуры не наблюдалось.

Геннадий ЖИВОТОВ. Конечно. Даже я, живя в Кемерово и созерцая изумительную природу, мечтал переехать в Москву, чтобы увидеть тот самый ржавый пруд Левитана. Мы всегда находимся под обаянием книг или выставок…

"ЗАВТРА". Вернёмся к теме фарфора. Ведь мы знаем, что, помимо Чехонина, в этом принимали участие и супрематисты.

Геннадий ЖИВОТОВ. Да. Их особенность — пристальное внимание к форме. Их сервизы представляли собой целые ансамбли, если так можно выразиться. Скульптура вообще процветала, на свет появились даже фарфоровые шахматы, где вместо белых и чёрных фигур были белые и красные. И сейчас все произведения искусства того времени видятся нам шедеврами.

"ЗАВТРА". Интересно ведь, что пролетарскую культуру создали люди непролетарского происхождения?

Геннадий ЖИВОТОВ. Да, но всё это лежало на "матрице" высокой культуры предыдущего века, хотя стоит признать, что все сословия в той или иной степени устали от самодержавия. Так что многих это искусство просто спасло от депрессивного состояния перед революцией. Тот же Блок: ворвался в революцию, но не смог вынести её тягот…

"ЗАВТРА". А художники смогли. Но почему эту деятельность в конце концов прикрыли?

Геннадий ЖИВОТОВ. Скажем так: на фарфор супрематизм лег удачно, а в области оформления площадей проиграл. Для народа полотно Кустодиева было понятнее, чем простой кубик или квадратик. После войны начала развиваться "машина для жилья", была предпринята попытка создать пространство мощных символов: это и проект Дворца Съездов, и высотки, и метро. А индивидуальность, скажем, Мельникова не вписывалась в этот проект новой жизни. Поэтому верным ответом будет вот что: внимание главного заказчика — государства — было сосредоточено на индустриализации, коллективизации, военной промышленности. В 70-х годах Мельников был направлен в Самару преподавать конструкции. Каково это представить?

"ЗАВТРА". После 1932 года начался откат к прошлому, к классике. И в фарфоре…

Геннадий ЖИВОТОВ. …победили реалисты. Конструктивизм, например, Цаплина органичен с чувственной поверхностью и проработкой деталей.