Черный оазис - Михаил Сельдемешев

— Что случилось-то? — спросил он хмурого парня в выцветшей футболке и солнцезащитных очках.

— Подстрелили кого-то, кажется, — процедил тот сквозь зубы. — Пуля не зря пропала, — его рот скривился в ухмылке.

— Не подстрелили, а прирезали, — вмешался стоящий неподалеку старичок в белой кепке. — Заказное убийство, видать, раз столько милиции понаехало. Кому-то важному кишки выпустили.

Артем покосился на обоих циников.

— Да откуда ты знаешь, старый дурень? — возразил парень в очках. — Какой же идиот на заказное убийство с ножом ходит? У тебя, наверное, уже мозги все засохли давно…

Горин хотел было вступиться за старичка, но тот сам немедленно среагировал:

— У меня-то хотя бы мозги, а у тебя в башке дерьмо, молокосос! — взвизгнул он. — Я в окопах замерзал, пока твой папашка-полицай тебя в коровнике производил…

— Ах ты, гнида доисторическая! — У парня сжались кулаки, и Горин на всякий случай встал между ним и дедом.

— Да заткнитесь вы, козлы вонючие! — обернулась интеллигентного вида женщина, стоящая впереди. — Трофейщик это…

При упоминании о Трофейщике все сразу притихли, продолжая внимательно наблюдать за входом в бар, откуда то и дело появлялись люди в белых халатах, милицейской форме и штатском.

Горин стоял и недоумевал: незнакомые люди откровенно хамят друг другу и это воспринимается всеми как должное. Понятно, что в стране это уже давно вошло в норму, но в данном случае явный перебор…

Из бара вышел человек, в одной руке он держал пиджак. На расстегнутом вороте рубашки болтался ослабленный галстук. Это был Левченко. Он достал из нагрудного кармана сигарету и закурил. Горин направился к нему.

— Ты самый умный здесь, что ли? — окрикнул его стоящий неподалеку милиционер. — Нет здесь прохода.

— Эдуардович! — громко позвал Артем. Левченко поднял на него красные невыспавшиеся глаза, его лицо еще какое-то время выражало отрешенную усталость, которая через несколько секунд сменилась изумлением. Он подал знак, чтобы Горина пропустили.

— Ты что здесь делаешь? — спросил Левченко после рукопожатия.

— Да вот, перекусить собирался, — улыбнулся Горин. — Да похоже, что не суждено.

— А почему именно здесь? — Левченко пристально смотрел на Артема, и от этого взгляда было не по себе.

— Здесь, Саня, очень вкусную баранину готовят, — ответил Горин.

Левченко подвел его к «уазику» и попросил стоявшего подле него охранника открыть двери фургона.

— К твоему приезду как раз барашка забили, — он пригласил Артема заглянуть внутрь будки и откинул лежащий на носилках темный полиэтилен.

Под ним оказалась человеческая голова, и, несмотря на испачканные кровью и искаженные черты лица, Горин узнал Зафара.

— Похоже, что блюдо уже приготовили, так как ничего, кроме головы, нам обнаружить не удалось, — продолжал Левченко.

— Я его знал, — произнес Артем.

— А кто же его не знал, господина Шакирова Зафара Закиевича? — Левченко бросил сигарету на асфальт и затушил носком ботинка. — Так все-таки, почему ты здесь оказался?

— Случайно. — Горин старался избегать его взгляда.

— Михалыч, — Левченко похлопал его по спине. — Ты забыл, кем я работаю? В словаре следователя нет такого термина, как «случайность». Ты на машине?

Артем кивнул.

— Может быть, тогда где-нибудь пообедаем, если не торопишься? — спросил Левченко. — А то здесь, боюсь, у поваров еще долго руки трястись будут, а я пересоленное не люблю.

Через полчаса они сидели под зонтиком летнего кафе. Левченко вяло жевал бутерброд и запивал его кофе. Горин же заказал обед по полной программе: борщ, пельмени, пару салатов, шоколадный коктейль…

— Я и не думал, что у мертвых такой зверский аппетит, — усмехнулся Левченко.

— Что за черный юмор, Эдуардович? — улыбнулся Артем, продолжая уплетать за обе щеки. — Живой я, как видишь. Рано меня еще списывать.

— Тогда насчет черного юмора — это к тебе вопрос. — Левченко допил кофе, бросил в стакан недоеденный бутерброд и достал сигарету.

— Да о чем ты? — спросил Артем. — Ездил просто по делам всяким. Ты что — курить начал?

— Не понимаю, издеваешься ты надо мной сейчас или прикидываешься? — Левченко сверлил Горина взглядом, словно пытаясь прочесть его мысли.

— Саня, видимо, мои мозги требуют отдыха, так как я ни хрена не понимаю — куда ты клонишь, — искренне ответил Артем.

— Тогда доедай, и съездим еще в одно место. — Левченко растер окурок о дно пепельницы.

Они остановились возле кладбища.

— Что это значит, Эдуардович? — спросил Горин, когда они вышли из машины.

— Ты давно не был в городе? — спросил Левченко.

— Где-то около года, а что?

— Посмотри, — Левченко подошел к металлической решётке забора. — Насколько больше стало могил. Многие из тех, что датированы последним годом — на его счету.

— Ты говоришь о Трофейщике? — Горин тоже подошел к забору.

— О нем самом. — Левченко сжал в руках прутья решетки. — Тварь, возомнившая себя вершителем человеческих судеб, безнадежно больной выродок, которому почему-то всегда удается улизнуть, словно его опекает сам Дьявол!

— Я услышал о нем лишь вчера, когда прилетел сюда, — произнес Артем. — Ты ведешь это дело? Что вам известно о нем?

— Эта мразь орудует в одиночку, — Левченко достал салфетку, чтобы стереть с пальцев следы ржавчины, оставшиеся от железной решетки. — Ищем его чуть меньше года. Поначалу новые трупы всплывали почти каждый день, и видел бы ты, что здесь творилось. Наверное, такой паники и во время войны не было. Мы работали как проклятые сутками напролет, бесконечные показания, допросы, обыски, но тщетно. В перерывах между всем этим — промывание мозгов у начальства. Наш отдел превратился в сборище козлов отпущения…

— Почему ты не ушел? — спросил Горин.

— А кто бы остался, Михалыч? — развел руками Левченко. — Если я не изловлю это животное, то никогда не смогу ужиться с собственной совестью. Да и как можно жить, отпускать в школу дочь, зная, что по тем же улицам ходит неуловимый душегуб!

— Аленка еще в школе учится? — поинтересовался Горин.

— Выпускной класс, — вздохнул Левченко. — Разве за ней сейчас углядишь? А сколько еще таких безалаберных девчонок и пацанов по всему городу…

— У этого Трофейщика есть какие-то предпочтения относительно жертв? — спросил Артем.

— В том-то и странность, что нет: на его счету и младенцы, и старики, мужчины и женщины, бедные и богатые, сильные и слабые.

— Он до сих пор проявляет себя?

— До сих пор, — кивнул Левченко. — Хотя, надо признать, последние несколько месяцев он заметно поутих: не более одного-двух трупов в неделю. Звучит дико? Но по сравнению с тем, что было раньше, это действительно мало!

— Сегодняшнее убийство тоже относите на его счет?

— Безусловно. — Левченко достал пачку из-под сигарет, но та оказалась пустой. — Его почерк, Трофейщика.

— А какой сувенир он забрал у Зафара? — спросил Горин.

— Не знаю, — пожал плечами Левченко. — Тело-то найти не удалось, может, его и забрал, чучело сделает. А «шестерки» Зафара, естественно, воды в рот набрали.

Они помолчали какое-то время. В тени деревьев, высаженных вдоль забора, было свежо от колышущего листву ветерка.

— Трофейщика пора ловить, Артем, — наконец выдавил Левченко. — Это под силу только Психодаву…

— Да ты что, Саня? — Артем понял, куда тот клонит. — Психодав в прошлом, я больше не вернусь к этому. Даже не думай… Ты специально затеял эту экскурсию с могилами и рассказами про беззащитных детишек? Давишь на мою совесть?

— А куда мне деваться прикажешь? — взорвался Левченко. — У тебя же дар, помоги нам всем, хотя бы один раз! Выловим Трофейщика — и все!

— Прекрати! — зло ответил Горин. — Мне бы в самом себе разобраться для начала. Все последнее время я только тем и занимаюсь, что играю по чужим правилам, а хочется хотя бы немного пожить для себя, понимаешь?

— Пойдем, пройдемся, — Левченко потянул его за локоть в направлении ворот.

— Будешь продолжать агитацию? — отдернул руку Горин.

— Нет, кое-что покажу…

Они беспорядочно обходили могилы — Левченко вчитывался в надписи, пытаясь отыскать одну ему известную. Горин неспешно ступал за ним и вдруг резко остановился.

— Стой, Эдуардович! — крикнул он. — Я не пойду дальше. Скажи мне просто — это Наташа? Ее могилу мы ищем?..

— Нет, с ней все в порядке, — заверил Александр.

Они продолжили поиски. Наконец Левченко окликнул его.

Артем подошел, присел у скромного надгробия без фотографии и прочитал: «Горин Артем Михайлович». Здесь же была указана дата его рождения, а в качестве даты смерти значился июль прошлого года. На какое-то мгновение изображение поплыло у него перед глазами…

— С тобой все в порядке? — раздался над самым ухом голос Левченко.