Пуля для императора - Андрей Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Матвей, я не…
– Молчи, молчи уж! Слов нет, энта харя британская и в самом дворце государевом на мордобой нарваться сумеет.
– Дядя Матвей, он действительно не…
– А ты куды смотрела, Аннушка?! Одна была при нём разумная головушка, и та не удержала от безумствований!
– Да мы…
– Ох, дети, дети, никуда выпускать нельзя. Нет на вас более моего терпения! Вот к Пал Палычу привезу, пущай он своей рукой вам обоим за всё ремня всыплет, а я посмотрю.
Мы находились в слишком возбуждённом состоянии, чтобы с ним спорить.
Да, собственно, на моей памяти с этим кубанским медведем вообще мало кому удавалось долго выяснять отношения. У него же все разумные дискуссии заканчиваются кулаком в ухо или тем самым обоюдоострым кинжалом под горло.
Признайте, он у нас очень своеобразный. То есть вроде бы приличный человек, служил в царском конвое, со старым императором и матушкой-императрицей в лицо «здоровкался», всех генералов поимённо знает, во всех важных военных конфликтах отметился, но культуры поведения-я…
Я не знаю, где он получил своё так называемое воспитание, если получал его вообще. На Кубани, в постоянных стычках с кавказскими народами? Или на германско-французско-британско-турецких войнах Российской империи? Хорошо, когда такой человек твой друг, но что, если он твой враг…
Мы довольно быстро доехали до ворот дома графа Воронцова. Дороги были свободными, пролётки и кареты выкатывались на Невский ближе к вечеру, а парадов войск или просто сквозных армейских проходов на ближайшие дни не планировалось. Так что уже через какие-то полчаса мы с Энни сидели за обеденным столом у старого отставного генерала, выслушивающего наши рассказы.
– Ну что могу сказать, друзья мои. Судя по вашим словам, вы столкнулись лоб в лоб с князем Юсуповым. Как я понимаю, с ним был его брат? Хотя вот он, если подойти дотошно, ещё не есть родственник князя. Приходится дальней роднёй царской семье, что называется, седьмая вода на киселе.
– Незаконнорожденный пятый сын шестой жены седьмого брака короля Георга, – перевёл я на английский манер специально для мисс Челлендер. Она с пониманием кивнула.
– Да, увы, весьма приличный молодой человек. А вот самого князя тем не менее не стоит недооценивать. – Седой граф предложил мне вина, но я отказался. – Он, конечно, самодур, хвастун, часто в долгах как в шелках, но всё равно лицо, приближенное к трону.
Дочь английского посла покосилась на меня и выразительно покрутила пальцем у виска. Угу, понимаю. Кажется, я вечно умудряюсь влезть в потасовку не с тем, с кем стоило бы, и нам это снова выходит боком.
– Думаю, мисс Энни стоит просить о личной встрече с государем. Вас, Михаил, не примут, даже если я буду лично уговаривать царя Александра! После этой безобразной драки в Зимнем…
– Да, – честно согласился я. – Это действительно было глупо. Но если бы мне дали второй шанс, я бы ещё раз научил его хорошим манерам.
– Пал Палыч, – в дверях гостиной показался чуть встревоженный Матвей, – там из полиции пришли. Пустить али вчетвером отстреляемся?
– Пустите, конечно!
Матвей кивнул. Пару минут спустя в комнату вошёл всё тот же чиновник по секретным поручениям, что принимал нас в царском дворце. Вопреки недавно произошедшему, он улыбался.
– Прошу к столу. – По щелчку пальцев отставного генерала тут же был подан стул и ещё один прибор.
– Благодарю вас, но я по службе и лишь на минуту. Господин Строгов, могу ли я взглянуть на те письма, которые вы получили от того сбежавшего немца. Фон Браунфельс, кажется?
– «Получил» – не совсем точное слово, – я встал из-за стола и принёс ту самую сумку.
– Это они?
– Да, – я передал ему письма.
– Здесь вся переписка?
– Разумеется.
– Благодарю вас, – он сунул пачку себе за пазуху и протянул мне руку. – И примите душевный совет: уезжайте из города. Завтра утром вас арестуют. По идее, я был бы обязан сделать это сегодня, но в нашем ведомстве столько бюрократических процедур, согласований, подписей, боюсь, мне просто не успеть…
В комнате повисло напряжённое молчание.
– О, вашим друзьям ничего не угрожает. Более того, государь наверняка захочет побеседовать с мисс Челлендер. Он намерен выказать ей сочувствие и понимание.
– Спасибо, – прошептала Энни.
– Но от результата этого разговора будет зависеть, скоро ли вы, Михаил Николаевич, сможете вернуться в столицу. Моё почтение, господа!
Наверное, мне тоже стоило бы поблагодарить этого непонятного человека. Хотя бы спросить его имя и чин. Впрочем, скорее всего, он бы не сказал. Когда за гостем закрылись двери, Энни наклонилась ко мне и тихо прошептала:
– Надеюсь, вы сохранили копии?
– Конечно же, – также шёпотом ответил я. – Ещё до приезда в Санкт-Петербург я сделал список писем в оригинале и подстрочный перевод.
– Только не говорите мне, где они хранятся. Я девушка общительная, могу и сболтнуть.
– Отправлены моим друзьям в Лондон.
– Боже, Майкл! Неужели тем самым, что вас предали?!
– Нет, на такие вещи у меня хорошая память, – улыбнулся я.
Копии тайной переписки наверняка уже лежали на столе моего старого учителя О’Коннела. Если в чём на него можно было положиться, так это в том, что старый филолог сумеет засунуть куда подальше на полку полученную из России «рукопись монографии Джона Китса» и даже не притронется к ней до моего возвращения.
У него старомодные понятия о документоводстве и дырявая память. В обоих случаях для нас это плюс…
– Если меня действительно вызовут к царю Александру, – рыжая англичанка на миг коснулась моих пальцев, – обещаю сделать всё, чтобы вас как можно скорее простили и позволили вернуться.
– У вас получится, – так же тихо ответил я. – Говорят, что государь очень неравнодушен к мольбам хорошеньких девушек.
– Это был намёк? Я ведь могу и вилкой в нос.
– Нет-нет, что вы! Просто мысли вслух, – поспешил извиниться я, хотя в глазах Энни играли скорее смешинки, чем обида или возмущение.
Да, фраза вышла двусмысленной, не спорю. Однако за всё время, проведённое нами вместе, все тяготы пути, разделённые опасности и тревоги убедили меня в одном – равной этой девушке нет на всём белом свете!
От Ла-Манша и до Байкала с ней никто не сравнится в храбрости, верности, упрямстве и самообладании. Она не побоялась заступиться за меня в присутствии самого князя Юсупова, чей род был близким к трону!
На мгновенье мне стало ужасно стыдно. Как я только мог подумать, что эта замечательная девушка – шпионка?!
– Ну что ж, твоё благородие, – Матвей, всё это время беседовавший с графом Воронцовым, вдруг соизволил обратить внимание и на мою скромную судьбу, – собираться пора! Нам бы до темноты из города выехать.
