Потрясающая красота - Даниэла Стил

Мелани, отрицательно покачав головой, посмотрела матери в глаза.

— Мама, по-моему, мне хочется быть медсестрой. — Она проговорила это с улыбкой, полушутливо, отчасти поддразнивая мать, но в то же время желая ей досадить. Хотя помогать в лазарете ей действительно нравилось. Нравилось работать с Мэгги. Сколько нового она там узнавала!

— Ты рехнулась! — возмутилась мать с негодованием. — Медсестрой? Это после всего, что я сделала для твоей карьеры? Да как у тебя только язык поворачивается говорить такое?! По-твоему, я горбатилась, стремясь сделать из тебя ту, кем ты являешься сейчас, чтобы ты потом, пустив все это коту под хвост, выносила в больнице горшки? — Одна мысль о том, что Мелани, звезда, у ног которой лежит весь мир, может отказаться от своего звездного статуса и выбрать себе другое поприще, повергла мать в отчаяние.

— Горшки я пока не выношу, — возразила Мелани.

— Будешь, можешь мне поверить. И не говори так больше.

Мелани промолчала. Она поболтала с остальными, пошутила с Эшли и Джейком, а потом прямо в футболке и своих камуфляжных штанах, завалившись на койку, провалилась в сон смертельно усталого человека. Ей привиделось, что она сбежала в армию, где ее стал изводить некий сержант, оказавшийся на поверку матерью. Вспоминая наутро этот сон, Мелани задумалась: что это — ночной кошмар или явь?

Глава 6

В воскресенье утром по громкоговорителю в Пресидио объявили о большом количестве спасенных, вызволенных из лифтов, извлеченных из-под завалов. После землетрясения 1989 года строительные нормы заметно ужесточились, поэтому разрушения оказались не такими масштабными, как могли быть, хотя все равно существенными — слишком уж мощным было последнее землетрясение. Число погибших достигло четырех тысяч. Поиски пострадавших продолжались в городе повсеместно. С момента землетрясения, произошедшего в ночь с четверга на пятницу, прошло всего шестьдесят часов, и надежда найти под завалами живых людей еще оставалась. Живых искали под обломками зданий, на автострадах, под рухнувшими эстакадами.

Новости и ужасали, и в то же время вселяли оптимизм. Люди с угрюмыми лицами расходились с лужайки, куда каждое утро собирались слушать сводки. Многие оттуда шли завтракать в столовую. Сегодня они узнали, что смогут вернуться домой не раньше, чем через несколько недель. Мосты, автострады, аэропорты и многие районы города оставались закрытыми. И сказать, когда наладят электричество, никто не мог, равно как никто не мог сказать, когда жизнь войдет в прежнее русло.

Занятые беседой Эверетт и сестра Мэгги увидели появившуюся из столовой Мелани, где та завтракала в компании матери, ассистентки, Эшли, Джейка и кое-кого из музыкантов. Тех начало одолевать беспокойство: они рвались в Лос-Анджелес, но о том, чтобы вернуться, в ближайшем будущем не стоило и мечтать. Оставалось только набраться терпения и ждать. К тому времени по лагерю уже прошел слух, что в Пресидио находится Мелани Фри. На нее обратили внимание в столовой, где мать не могла не похвастаться дочерью, при этом не задумываясь о последствиях. Пока, однако, никто Мелани своим вниманием не докучал. Люди ее узнавали, но с улыбкой проходили мимо. Все видели, что она слишком загружена работой. Пэм тоже примкнула к добровольцам. Ей поручили регистрировать поступающих в лагерь. Людской поток не иссякал: в городе кончалось продовольствие, и жители искали прибежища в Пресидио.

— Привет, малыш, — запросто, без церемоний приветствовал Мелани Эверетт.

Мелани улыбнулась. На ней были все те же камуфляжные штаны и шлепанцы, зато футболка новая. Мелани откопала ее да еще старый безразмерный и дырявый мужской свитер на одном из столов с пожертвованиями и теперь выглядела в нем как сирота. Сестра Мэгги тоже переоделась, правда, в свое — она захватила вещи из дома. На этот раз на футболке была надпись: «Иисус — парень с нашего двора».

Эверетт громко расхохотался.

— Современный вариант монашеского облачения, надо полагать? — спросил он.

На ногах у Мэгги сегодня красовались красные кеды, и она по-прежнему сильно смахивала на вожатую из детского лагеря. Благодаря своей субтильности Мэгги выглядела моложе своего возраста, то есть лет на тридцать, хотя на самом деле была на двенадцать лет старше и лишь на шесть лет моложе Эверетта. Он смотрелся рядом с ней очень пожилым человеком и, казалось, годился ей в отцы. Лишь в беседе с Мэгги становились очевидными ее жизненный опыт и мудрость.

Эверетт в этот день решил пофотографировать, обойти Пресидио, заглянуть в Марин и Пасифик-Хейтс, посмотреть, что там творится. Всех предостерегали от посещения деловой части города и Финансового центра, которые пострадали сильнее остальных и представляли собой большую опасность. Полицейские посты никого туда не пропускали — слишком велик был риск оказаться погребенным под обломками. Жилые кварталы находились в менее катастрофическом состоянии. Но и там стояло оцепление. Город патрулировали вертолеты. Они летали так низко, что можно было разглядеть лица летчиков. Время от времени они приземлялись на лужайку парка Крисси-Филд в Пресидио. И тогда беженцы с расспросами о состоянии в городе и пригородах плотным кольцом обступали пилотов. Среди обитателей Пресидио было много тех, кто жил на полуострове, в Ист-Бей и районе Марин, куда теперь, когда мосты и автострады закрыли, добраться не представлялось возможности. Достоверной информации не хватало, а слухов хоть отбавляй — о жертвах, разрушениях и всяких ужасах в городе. Новости от летчиков представлялись самым верным, а потому и вселяющим надежду источником сведений.

Сегодня Мелани с утра до вечера, как и в прошлые два дня, помогала Мэгги. В городские больницы продолжали поступать раненые. Некоторых из них по-прежнему отправляли в Пресидио. В тот день в лагерь поступила большая партия медикаментов и продовольствия. Продуктов в Пресидио хватало, поваров, на редкость изобретательных, по-видимому, тоже было более чем достаточно. В одном из ангаров жил с семьей владелец, он же шеф-повар одного из лучших ресторанов города, который, к всеобщему восторгу, взял на себя руководство одной из главных столовых. Так что к питанию претензий не имелось. Вот только на обед ни у Мелани, ни у Мэгги времени никогда не оставалось. Сегодня они, как и почти весь медперсонал, разбирали присланные им посылки.

Мелани едва не уронила большую коробку, которую тащила с большим трудом. Но какой-то парень в драных джинсах и свитере успел подскочить и помог ее удержать. На коробке значилось «Хрупкий груз», а потому помощь оказалась как нельзя более кстати. Молодой человек, улыбаясь, осторожно взял коробку из рук Мелани, и та, вздохнув с облегчением, поблагодарила. В коробке оказались пузырьки с инсулином и шприцы для диабетиков, которых, очевидно, было в лагере немало: при поступлении их сразу же брали на учет.