Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики - Таня Белозерцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данила выслушал, подумал и кивнул:
— Думаю, ты права.
Потом хмуро глянул на оленя, обратился уже к нему:
— Почему нас никто не встретил?
Сильверин поднял голову и вздохнул:
— Потому что гонцы не увидели на корабле эльфов, ни Элладана, ни принцессу Нори.
— Понятно…
Кер-а-Дайн показался к вечеру второго дня, и это несмотря на то, что пришлось сделать небольшой крюк в поисках переправы через реку Старицу. На саму переправу ушло часа два, причем часть пути лошади просто проплыли, когда Лери плюнула на поиски мелководья и пустила коней вплавь, с чем они отлично справились. Что касается города, то Лери, Гарри и Северус ожидали увидеть именно город, как раз в таком виде, в каком они представляли себе обычный город, но вместо этого… Сперва они, ни о чем не подозревая, ехали среди полей, время от времени проезжая мимо домов, которые скоро научились определять по наличию деревьев — если они растут, то, значит, где-то за ними прячется дом. Во всяком случае, это стало видно, когда они въехали на холм и с его вершины увидели хаотично разбросанные тут и там рощицы, в глубине которых виднелись ажурные крыши эльфийских домов. В голову Лери закралось запоздалое подозрение, и она спросила у брата:
— Это Кер-а-Дайн?
— Да, — лаконично ответил Данила.
Дом Келеборна, казалось, был окружен лесом, а не рощицей, по крайней мере они минут десять галопом скакали по нему, прежде чем впереди показался просвет, а затем и дом. Въехали во двор и прямо так, верхами проследовали дальше по лестнице в коридор. Здесь пришлось спешиться и спросить, а где, собственно, Элронд находится?
Офигевшие от неожиданного конного вторжения эльфы показали странным и непонятно откуда взявшимся людям, как пройти в покои Элронда, продолжая с изумлением взирать на лошадей, которые запросто летают по лестницам, словно по холмистым лужайкам. Олень, по понятным причинам, остался во дворе.
На хорошей крейсерской скорости Данила со товарищи устремился в указанном направлении. Промчавшись мимо столбенеющих при их виде эльфов, они, не замедляя шага, вошли в большую затемненную тяжелыми шторами комнату, где в глубине стояла кровать с балдахином на четырех столбиках. В изножье располагалось кресло, в котором сонно моргала миниатюрная женщина, с недоумением смотрящая на посетителей. Взгляд её карих глаз замер на Даниле, и она неуверенно спросила:
— Элладан?
Данила сглотнул, подошел к женщине, рухнул на пол перед ней и зарылся лицом в её колени с глухим стоном:
— Мама…
Келебриан потрясенно обняла своего сына, не спрашивая, не гадая, просто принимая этот нежданный дар, преподнесенный ей самой жизнью, просто приняла факт того, что её мальчик вернулся к ней и стоит здесь, перед ней, живой, настоящий…
Лежащий на постели Элронд пошевелился и, приподняв голову, вопросительно смотрел на них, его серые глаза медленно скользили с лица на лицо, задержались на Даниле и почти сразу метнулись к Лери, внезапно всё поняв.
— Нори… — хриплый, надсадный голос короля был едва слышен, но, боже ты мой, сколько отчаянной надежды прозвучало в этом голосе, а в глубине потухших глаз разгорались искры возрождающейся жизни. И Лери не выдержала, рванулась и крепко, отчаянно вцепилась в Элронда. И это было правильно, единственно правильная манера поведения, потому что сколько бы тебе не было лет, ты всё равно для кого-то будешь оставаться ребёнком, тем более что ты сама являешься матерью и прекрасно знаешь, как это страшно, бояться за детёныша.
А ещё Лери была приёмной дочерью в большой семье, где её никак и ничем не выделяли от родных детей, отец одинаково драл ремнём все детские задницы, не разбирая и не вникая особенно, где свои, а где чужие. Приёмная мать также одинаково любила и жалела всех дочек без разбору. Так что Лери пребывала в большом смятении до встречи с Элрондом, она не знала, как реагировать на встречу с родными родителями, в самом деле, как? Если всю свою детскую любовь она без остатка отдала приёмным маме и папе, которых любила по-настоящему, всем своим сердцем?
А теперь, после реальной встречи, Лери поняла, что скучала по ним, по настоящим родителям, ведь это же оказалось так просто, обнять родного отца… и чего она, спрашивается, так боялась, дурёха?..
Матрас прогнулся, и Лери со спины обняла мама, а потом присоединился Данила, обнявший всех троих. Целую вечность спустя Элронд, оживающий на глазах, обратил внимание на застывших в дверях Северуса и Гарри и с тихим любопытством спросил:
— Кто это там?
— Северус, брат моего мужа, и мой старший сын Гарри, — твёрдо ответила Лери.
В серых глазах Элронда засияли звёзды, и он протянул к ним руку, безмолвно зовя к себе. Гарри и Северусу, конечно же, пришлось подойти и дать себя обнять, правда, Гарри распирало ощущение неожиданного и нечаянного счастья от того, что Лери назвала его старшим сыном, а не как когда-то пафосно заявила Молли Уизли, что Гарри ей «как сын». Большая разница, согласитесь?
А тут Элронд ещё… решил добить, не иначе:
— Старший внук? А сколько их у меня?
— Трое! — обрадованно сообщила Лери, поняв, что папа не собирается ругаться и вполне мирно принимает её замужество.
— Это прекрасно, — сказал Элронд, отстраняясь и с любовью вглядываясь в лица всех без исключения. По спине Северуса проскочил табунок щекотливых мурашек от осознания того, что Элронд принимает его по-отечески, считает своим сыном.
«Ну ладно, родного отца я уже не застал в живых, так хоть пусть этот будет», — обреченно подумал Северус. А Элронд сидит и продолжает их обнимать, словно боится разжать руки и выпустить их хоть на секунду, словно всё еще не веря тому, что они все здесь и что никто не собирается никуда исчезать. Ну ничего, посидим, подождём, мы же всё понимаем, верно?
Нескоро, ох, далеко не скоро Элронд решился их выпустить и тут же спросил у Лери про её мужа, на что она ответила, что им пришлось ненадолго разделиться, но Михаэль с детьми скоро приедет, их Леголас привести обещал.
Тем временем в комнату Элронда продолжился наплыв остальных домочадцев. Влетел и замер, тревожно озираясь, стройный темноволосый эльф, молодая копия Данилки, его брат-близнец Эрлоир; степенным шагом и в то же время торопливо вошел высокий среброволосый хозяин
