Любовь Черного (СИ) - Ангелос Валерия

– Чего? – чуть прищуривается.

– Ты весь горишь.

Подаюсь вперед и губами прижимаюсь к его лбу. Так легче оценить настоящую температуру.

Очень горячий. Мне не показалось.

– Градусник есть? – спрашиваю.

– Зачем? – хмурится.

– Тебе в больницу нужно. Ты вообще в больнице был? Что сказал врач, когда обрабатывал раны?

– Нашла о чем волноваться, – отмахивается и твердо заключает: – Я в порядке.

– Ну конечно, – хмыкаю, а потом вдруг наталкиваюсь ладонью на что-то влажное, провожу пальцами по простыни. – Так, нужно срочно осмотреть твою рану. Тебе надо лечь на спину.

– Решила меня раздеть? – усмехается.

– Ага. Ты что, совсем не чувствуешь боль?

Показываю ему свою ладонь перепачканную кровью.

– Да так, – кривится. – Тянет слегка.

Мягко подталкиваю его, заставляю повернуться. Подхватываю край футболки, поднимаю повыше. Вижу, что повязка съехала и насквозь пропитана кровью.

– Тебе нельзя лежать на этом боку, – невольно качаю головой. – И главное – никаких резких движений. Ты чем после перевязки занимался?

– Ничем из того, чего бы реально хотел.

Наши взгляды пересекаются, и я чувствую, как мои щеки пылают, заливаются краской просто от того, как он смотрит на меня. Очень выразительно.

– Где у тебя бинты? – спрашиваю, стараясь переключиться на дело. – Какая-нибудь аптечка есть?

– Да, здесь, – кивает он в сторону. – В тумбе.

Соскальзываю с постели. Получается не слишком удачно, потому как пояс халата уже развязался, поэтому полы в момент распахиваются. Быстро привожу все в порядок, но стоит повернуть голову, как понимаю, Черный снова на меня смотрит. Вообще, глаз не отводит.

Бесстыжий. У него же лихорадка. Рана наверняка причиняет боль. И все равно, даже в таком состоянии он буквально прожигает взглядом. Неисправим.

Достаю из тумбы то, что мне требуется. Возвращаюсь на кровать. Приступаю к перевязке.

Немного волнуюсь. Уже забыла, когда занималась хоть чем-то связанным с медициной. Кажется, училась в другой жизни.

Практика в тюрьме иначе вспоминается. Параллельная реальность. Тогда казалось, никогда ту жуть не забуду, но все поменялось.

Оцениваю ситуацию. Шов хороший. Ровный. Видно, профессионал занимался. Значит, Черный действительно побывал в больнице, но советы врача точно не воспринял.

Такое чувство, будто он сразу в спортзал отправился. Или в драку ввязался.

– Нельзя так, – вздыхаю. – Тебе надо соблюдать режим отдыха. Хотя бы пару недель никаких нагрузок.

Молчит. Просто опять на меня смотрит.

Стараюсь полностью сосредоточиться на перевязке. Ловлю себя на том, что мне нравится. Хотя в самом зрелище ранений нет ничего приятного, как и в кровотечениях. Но я же сама выбрала медицинский факультет. Именно туда тянуло, хотелось помогать людям.

– Все, – говорю, когда заканчиваю с перевязкой.

– Подожди, – вдруг заявляет Черный, перехватывает мои запястья и притягивает ближе к себе, кладет ладони на свой живот.

– Что такое? – напрягаюсь. – Здесь болит?

Лезвие рассекло бок. Порез очень глубокий, а к врачу Черный сразу не спешил.

– Что? – повторяю и смотрю то на его помрачневшее лицо, то на рельефный торс под моими пальцами. – Постарайся описать свои ощущения.

– Хорошо, – хрипло бросает он.

По внешним признакам не замечаю чего-то плохого. Мышцы у него будто стальные. Тут и не прощупаешь ничего.

На автомате провожу пальцами по его животу. Мускулы тут же отзываются, ещё сильнее напрягаются от моих прикосновений.

– Мне очень хорошо, – вкрадчиво уточняет Черный и усмехается. – Продолжай.

Застываю.

Сейчас он выглядит как сытый хищник.

Вальяжная поза. Довольный взгляд. Не похоже, будто ему больно.

– Не смешно, – выдаю и пробую отодвинуться.

А он не даёт.

Вопросительно приподнимаю брови.

– Было хреново, – говорит Черный. – Но после твоей перевязки отпустило. А когда ты вот так трогаешь, то боли будто и нет.

Прищуриваюсь, изучая его.

Он удерживает маску невозмутимости. Только в тёмных глазах полыхают лукавые искры.

– Полечи меня ещё немного, – продолжает Черный. – Ты лучший доктор, которого я знаю, Тая.

Его пальцы скользят по моим ладонями. Поглаживают. А я окончательно теряюсь в собственных ощущениях.

Раньше было просто и понятно.

Опасный мужчина. Уголовник. От такого нужно держаться подальше.

Теперь разобраться труднее.

– Полечи, Тая, – повторяет он, глядя прямо в глаза.

А потом отпускает мои руки, но только для того, чтобы притянуть вплотную к себе.

Черный ловит момент. Его губы оказываются слишком близко, почти касаются моих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Отворачиваюсь, а он прижимается ртом к щеке. С жадностью втягивает воздух.

– Тая…

От этого хриплого шёпота пробирает.

– Хватит лечения, – бормочу я, выскальзываю из железного захвата.

Черный явно не желает отпускать меня. Из его горла вырывается недовольное рычание.

– Ну подожди, – заявляет.

И за руку перехватывает. Мягко удерживает рядом.

– Давай просто полежим, – предлагает Черный. – Чего ты такая шустрая? Куда так спешишь?

– Мне нужно в ванную, – бросаю первое, что приходит на ум.

Хотя сейчас и правда было бы неплохо умыться холодной водой, привести мысли в порядок. Да и руки после перевязки надо помыть.

Раздается протяжный звук. Понимаю, это телефон вибрирует.

Черный достает телефон и смотрит на экран. Беззвучно ругается. Отпускает меня и рывком поднимается с постели.

– Ты что, – бормочу я. – Нельзя так резко двигаться.

– Я осторожно, – говорит он. – Разминаюсь.