Дэвид (ЛП) - Аарон Селия

Головка его члена скользнула по мне, оглаживая мою плоть до состояния возбуждения, которое было настолько сильным, что я не знала, смогу ли это выдержать. Но это не имело значения. Он предупредил меня, чтобы я уходила, сказал, что не сможет остановиться. И теперь пути назад не было.

— Я просто делаю то, что считаю правильным, Эйнжел. А с тобой всё кажется правильным.

— Я хочу тебя, — сказала я, прижавшись к нему бедрами.

— У меня нет резинки. В любом случае, я бы не стал использовать его на тебе. Это моё. — Он прижался к моему входу. — Всегда было, всегда будет! — пообещал он и снова поцеловал меня, его рот напоминал разрушительный вихрь, а тело превратилось в стальной пресс, прижимающий меня к кровати всей массой.

Когда он толкнулся в меня, вспыхнула жгучая боль, которая отрезвила и от которой я застыла.

Дэвид нежно поцеловал меня, касаясь губами моих щек и лба. Постепенно я расслабилась.

— Окей, — выдохнула я.

Он толкнул дальше.

— Черт возьми, — выругался он. Его мышцы дрожали.

Я ахнула и попыталась упереться пятками в постель и оттолкнуть его.

— Не надо, Эйнжел, — попросил он, не ослабляя хватки на моих запястьях. — Я же говорил тебе...

— Мне больно.

У меня задрожали губы.

— Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо, — он переместил одну руку между нами и потер мой клитор. — Я обещаю.

Боль снова утихла, его большой палец надавливал на меня, массируя идеальными кругами и расплавляя то небольшое сопротивление, которое было.

— Ты можешь принять меня. Я был создан, чтобы входить в тебя, — проговорил он и слегка отстранился, а затем толкнулся глубже.

Я застонала от боли и удовольствия, которые смешались в моих венах, как коктейль из дорогого коньяка с шампанским.

— Видишь? — он откинулся назад и уставился вниз, туда, где мы были соединены, хотя я заметила намек на удивление в его глазах. — Ты можешь принять меня целиком, — он надавил еще немного, вены на его шее резко вздулись, а мышцы на груди, казалось, задрожали от напряжения.

Я кивнула и осторожно пошевелила бёдрами. Его член немного выскользнул наружу, а затем вернулся полностью внутрь меня. Так заполнил, что странные ощущения нахлынули на меня. Но его большой палец вернул моё внимание к нему, к нашим телам, к нашей связи.

Снова склонившись надо мной, он вышел и вернулся, его тело было океаном, разбивающимся о мои берега. Я обвила руками его шею.

— Я не могу так, больше не выдержу, — произнёс он, прижавшись губами к моему уху. — Мне нужно взять тебя всю.

— Тогда возьми меня! — я раздвинула ноги шире, а его твердые бедра удерживали их разведенными в стороны.

Он застонал и вышел, затем снова скользнул внутрь.

— Такая тесная. Я просто надеюсь, что смогу продержаться.

И верный своему слову, он не отступил, держался. Сделав еще один толчок, он прижался ко мне бедрами, его член растягивал меня до боли.

— Ещё, — попросила я и поцеловала его в подбородок.

— Черт… — выругался он и врезался в меня сильнее, а затем начал бешеный ритм. Его тело прижималось к моему, каждый толчок связывал нас вместе. — Ты такая невероятная, даже слишком. Мне от тебя крышу сносит так, что захотелось кончить, как подростку в первые же тридцать секунд.

Удовлетворение прокатилось по моему телу, осторожно обходя бушующий ад желания.

Его большой палец всё ещё не останавливался, поглаживая мой клитор, вознося меня всё выше и выше, а его толчки становились все более беспорядочными. Уткнувшись лицом в мою шею, он лизал и сосал нежную кожу, каждый кусочек, и этот контакт между нами усиливал пожар между моими бедрами. Наша кожа сталкивалась вместе, от каждого толчка раздавались шлепки и звук трения тел, это было эротично и восхитительно. Я держалась за него, когда снова добралась до пика удовольствия. Он толкнулся в меня, моё тело сжало его плоть сильнее, а я открыла рот в беззвучном крике. Каждая волна дрожи, каждая вспышка недозволенного наслаждения, казалось, сводили его с ума, его толчки были неистовыми.

— Я не могу остановиться, — прошептал он, сжав моё плечо, чтобы удержать, пока трахал меня до бесчувствия, а мой оргазм утихал до толчков. Со стоном он вытащил свой толстый член, сжал в своей большой руке, и струи спермы хлестнули по моей киске и животу. Это было так грязно и эротично.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он немного откинулся назад, тяжело дыша, его глаза встретились с моими:

— Всего пять лет, чтобы сделать это.

Я прижала ладонь ко лбу и попыталась собраться с мыслями.

Он наклонился ко мне и поцеловал так нежно и сладко, что если бы я уже не влюбилась в него, то сейчас бы втрескалась точно и окончательно.

Глава 19

Дэвид

— Руди был грубым сукиным сыном, но он многому меня научил. И если я не тусовался с ним, я был в библиотеке. В тюрьме получил аттестат о среднем образовании, а дальше изучал всевозможную ерунду, все курсы, какие только мог, — признался я.

Я никогда в жизни не чувствовал себя более расслабленно. Разъяренный тигр, который проснулся во мне после того, как я сделал свою кровавую работу в подвале, сейчас успокоился, моя потребность в освобождении нашла удовлетворение в лице прекрасного создания, лежащего на моей груди.

— Значит, Руди тебя научил…

— Пыткам, — ответил я и потянул её за волосы, чтобы она посмотрела мне в глаза. — Я не собираюсь обманывать тебя, Эйнжел. Я палач. Я лишаю жизни и делаю с людьми ужасные вещи. И что ещё хуже, я получаю от этого удовольствие. Может быть, у меня был шанс стать кем-то другим, но как только я попал в тюрьму, для меня была только одна дорога. Вот эта.

— Я знаю, — едва кивнула она, казалось, на мгновение задумавшись над моими словами.

Когда она поцеловала меня в грудь, я не был уверен, приснилось мне это, или я действительно лежал здесь с чужой невестой под крышей дома семьи Генуя.

— Тебя это не беспокоит? — спросил я и погладил её по мягким волосам.

— Нет. Я провела последние пять лет среди мужчин, более бессердечных и жестоких, чем ты. Они — зло. Моральные уроды. Ненормальные. Вот что делает жизнь в мафии — она превращает всех в монстров! — проговорила она, пожав плечами. — По крайней мере, ты честен, — сказала она и снова посмотрела мне в глаза. — И ты знаешь, кто ты. Жаль, что я не могу сказать того же о себе.

— Ты не знаешь, кто ты?

Она закрыла глаза.

— Я вижу, кем я была раньше. Бесстрашной. И, может быть, немного глупой и слишком самонадеянной для этой жизни. Наверное, в кое-какие дела мне не следовало ввязываться, понимаешь? Но я все равно продолжала вести себя так, потому что думала, что это выход для меня. Я тоже была мечтательницей. Все эти карты, над которыми я обычно сидела и изучала. Места, куда я хотела попасть. Я думала, что могу стать, кем захочу.

— Ты всё ещё можешь.

Она покачала головой:

— Я так не думаю. С тех пор как я стала пленницей в доме Гектора, я поняла, что совсем не сильная. Я думала, что не сломаюсь. Но Гектор знал лучше. Я думала, что смогу сбежать. Об этом Гектор тоже знал лучше.

— Он забрал тебя, когда ты была еще ребенком, — сказал я и погладил её по спине. — Ты никак не могла победить его в этой игре, Эйнжел.

— Я знаю, но... я просто запуталась, — она встретилась со мной взглядом. — Я теперь никто. Просто кукла, с которой он играет и собирается продать.

— Нет, ты совсем не такая, — сказал я. Мне хотелось разорвать Бланко в клочья за то, что он заставил её так себя чувствовать. — Ты осталась всё такой же сильной и такой же мечтательницей, какой была тогда. Может быть, эта жизнь и отразилась на тебе, проявила некоторые черты твоего характера, сделала тебя более мрачной и замкнутой, ожесточила тебя, показала, что тебе нужно бороться за то, чего ты хочешь. Но всё это по-прежнему здесь, в тебе ещё есть сила, твой внутренний стержень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хотела бы я, чтобы ты был прав.

— Я знаю, что это так, — я провел пальцами по её щеке. Её кожа была такой мягкой по сравнению с моей грубой. — Если ты в это не веришь, это не имеет значения. Я верю в тебя за нас обоих и этого достаточно. Ты будешь свободна от всего этого. Не потому, что я здесь, а потому, что ты та же самая задира, борец, сильная женщина, которая привлекла моё внимание целую вечность назад.