Журнал «Вокруг Света» №10 за 1978 год - Вокруг Света

А теперь перенесемся на Крайний Север. В ходе Всесоюзной переписи населения 1959 года для науки открылся совершенно удивительный факт, связанный с Якутской АССР. По числу долгожителей она намного опередила большинство районов страны и уступила первое место лишь Кавказу. Странным показался этот факт ученым. Ведь до сих пор остается неясным, почему на неприветливой сибирской равнине, где лето короткое, зима необычайно суровая и питание достается с трудом, биологическая жизнь человека расцвела таким вот необыкновенным, поразительным образом. Природа словно улыбнулась над замечанием, некогда сделанным одним крупным географом: «Нигде во всем мире климат не действует так враждебно, как в Сибири, на растительную и животную жизнь... Из всей же Сибири наиболее суровым климатом обладает Якутская область...»

Но вот что характерно — как выяснили еще первые этнографы, изучавшие быт народов Севера, якуты были типичными кочевниками — не имели постоянного места жительства, не знали земледелия и занимались исключительно оленеводством, Охотой, рыбной ловлей.

Якутией мы и заканчиваем описание «карты долголетия» нашей страны. И в этой самой восточной точке нашего маршрута мы должны остановиться и задуматься: а где еще за границами территории Советского Союза долгожительство не является редкостью и выражено примерно так же, как на Кавказе, Алтае и в Якутии?

Статистика населения, кстати, еще не везде в мире поднятая на должную высоту, регистрирует пока лишь две страны: Народную Республику Болгарию и Социалистическую Федеративную Республику Югославию.

О долголетии в Болгарии еще в начале века писал И. И. Мечников. В 20-х годах нашего века профессор Д. Мишайков попытался выяснить, в какой мере продолжительность жизни болгар зависит от сферы производственной деятельности. И установил — среди пастухов столетних старцев примерно в десять раз больше, чем в других категориях работающих, не исключая и крестьян-земледельцев.

В 1965 году софийским Центром по геронтологии проводилась проверка данных Всеболгарской переписи населения о числе лиц в возрасте 100 лет и старше. После внесения некоторых коррективов было обнаружено, что показатели долголетия в Родопских горах намного выше, чем где бы то ни было в стране. Как увязать между собой эти сведения, опубликованные с большим разрывом во времени? И существуют ли характерные особенности в жизни болгарских долгожителей? Призванные «на выручку» история и этнография, с учетом данных советских исследователей, несколько проясняют картину с болгарскими долгожителями. Родопы — единственный в Болгарии район, который вплоть до начала XX века был местом традиционного кочевого скотоводства. Нечто подобное, только со своей исторической спецификой, наблюдается и в другой стране Балканского полуострова, Югославии.

Итак, подытоживая результаты статистики долголетия, можно сказать — кочевничество и долгожительство оказались каким-то образом взаимосвязаны. А когда наука сталкивается с проблемой, «заполненной» далеко отстоящими друг от друга явлениями, исследователи в первую очередь пытаются выявить то общее, что свойственно этим явлениям.

Какие же общие факторы характерны для жизни скотоводов Алтая и номадов Сахары, оленеводов Якутии и пастухов Кавказа и Балкан? Говоря научными терминами, отсутствие психоэмоциональных перегрузок, практически постоянное пребывание на свежем воздухе, неизнурительный ритм труда. Но ведь не только номады, а вообще все сельскохозяйственное население далекого и недалекого прошлого жило в таких же условиях. И все же, если попытаться найти тайну долгожительства в особенностях экологического содружества скотовода-кочевника с природой, то можно выделить искомый общий фактор. Этот фактор — пища.

Чем же пища кочевника отличается от «меню» оседлого крестьянина? «Классическому» номаду растительную еду «поставляет» дикая флора, а основное его блюдо — богатая белками животная пища, чаще всего только молочная, иногда молочно-мясная. Причем, и это, пожалуй, главное, технологически культура такого номада сохраняется с незапамятных времен.

Кочевые группы сохранили поэтому древние традиции потребления и приготовления пищи, которые совсем или почти уже давно не встречаются в других сообществах: сырое или полусырое мясо с кровью; овощи и зерна злаков, подвергнутые лишь минимальной обработке; технология сохранения пищи впрок тоже естественная — высушивание на солнце, сбраживание, замораживание.

Возможно, что такого рода натурализованное «материальное снабжение» более отвечает биологической организации человека: ведь на протяжении сотен тысяч лет она формировалась именно на натуральном «строительном сырье».

Конечно, прямая взаимосвязь «пища — долголетие» пока гипотетична. Да и вообще, вряд ли возможно каким-либо одним фактором пытаться объяснить такое сложнейшее явление, как долгожительство. Поэтому в особенностях питания сторонники этой гипотезы видят не исчерпывающее объяснение проблемы, но лишь некий «центр тяжести» ее. Хотя бы потому, что сама по себе пища кочевника неотделима от всего его образа жизни.

И здесь обращает на себя внимание следующее.

На основании сообщений, переданных центральными информационными органами разных стран, составлена таблица с именами самых старых представителей мировой «долгожительской элиты». Таблица позволяет сделать два очень важных вывода. Первый подтверждает вышесказанное прямо: рекордсмены долголетия, о профессии которых есть сведения (таковых большинство), как правило, кочующие пастухи или охотники. О других можно сказать, что они, по крайней мере, проживали в странах, сохранивших остатки традиционной кочевнической культуры (Иордания, Ирак, Алжир, Кения). А вот второе на первый взгляд неожиданно: супердолгожителями значительно чаще становятся мужчины. В первой четверти прошлого столетия немецкий исследователь Каспер собрал 88 заметок об умерших в возрасте свыше 100 лет. Женщины доминировали в возрастной группе свыше 120 лет, а затем, после 130 лет, мужчины. По данным И. Шопена, в сороковых годах прошлого столетия в центральной части южного Закавказья проживало 15 человек в возрасте от 110 до 140 лет, среди них 14 мужчин и только одна женщина. В Абхазии в 20-х годах нашего века все верхние ступеньки возрастной лестницы также занимали мужчины.

Как же объяснить столь загадочное преимущество мужчин? Ведь почти во всех странах женщины в среднем живут дольше.

Здесь возможно такое объяснение. Внутри номадческих общин всегда существовало некоторое разграничение хозяйственных функций. Оно влияло на особенности быта членов коллектива, в частности на питание. Разделение труда становится более отчетливым при переходе от кочевой к полукочевой жизни. На этом историческом этапе в социально-хозяйственной структуре кочевников выделилась небольшая, но заметно независимая прослойка профессиональных пастухов, которым соплеменники доверяли часть своего скота для длительных выпасов вдали от стойбища или деревни. И конечно же, «меню» таких пастухов было максимально схоже с пищей «классических» кочевников.

Мне довелось побывать и в Мильской степи, и в Талышских горах, на родине кавказских долгожителей Ш. Гасанова, М. Эйвазова, Ш. Мислимова, М. Агаева. Всю свою жизнь эти люди отдали пастушескому труду. Лето проводили со скотом на высокогорных пастбищах, а зиму в лесах, в средней полосе гор или на равнине. Находясь вдалеке от дома, они готовили свою пищу не совсем так, как их оседлые собратья. Например, почти не применяли огонь в «молочной кулинарии».

«Причину долголетия следует скорее искать в образе жизни населения». Эти слова были сказаны великим физиологом И. И. Мечниковым, основателем геронтологии. Конечно, ни о каком возврате к «пасторальному» образу жизни речи быть не может: ход исторического прогресса неумолим в своей закономерности. Но открыть секрет человеческого долголетия, с тем чтобы вновь «привить» его древу жизни человечества, — одна из важнейших задач современной, науки.

И кто знает, может быть, именно об этом секрете говорит афганская народная мудрость: «В движенье обретешь бессмертие».

И. Архипов

Розы для Зухры

Весенней прохладой тянет с хребта Большой Балхан. Утренний воздух свеж и прозрачен. Время свадеб подходит, время шумных праздников.

Издавна повелось, что туркменка-невеста, заботясь об уюте семьи, ткет ковер для будущего дома. Обычай этот появился еще среди огузов, предков современных туркмен. Домом в те далекие времена служила кочевникам юрта. И кто бы усомнился, что лучшее украшение для войлочного жилища — ковер? Не маленький намазлык, который расстилали на земле перед молитвой, и не пестрый энси, которым завешивали вход в юрту. Нет, больше всего ценился красочный, добротный килим, гордость семьи.